- Ку-ку! - кто-то ласково проворковал возле ее уха. - А вот и я! Выкупаемся?
Это был Андрей. Цыганистый поэт из Молдавии. Живые черные глаза его блестели, блестели в улыбке и крупные белые зубы. Андрей не пропускал случая подойти к ней, пользуясь отсутствием отца. При отце никогда не приближался. Издали смотрел на нее своими выразительными глазами и заговорщицки улыбался, мол, спроваживай куда-нибудь поскорее папочку, а мы повеселимся... Еве он не нравился, но с ним было интересно: Андрей развлекал ее стихами, которых знал прорву, рассказывал пляжные сплетни и анекдоты. Он успел со всеми познакомиться и обо всех все знал, о чем весело с юмором рассказывал Еве. Свои стихи он ей никогда не читал, утверждал, что в переводе на русский они не звучат... А хорошего переводчика у него пока нет.
Они немного поплавали недалеко от берега - вода еще была холодной - и вернулись на пляж. Пока Ева вытиралась полотенцем, Андрей не сводил с нее восхищенного взгляда.
- Ева, какой у вас рост? - спросил он.
- Сто семьдесят один. - Она, скрывая улыбку, обернулась к нему. - А у вас?
- У меня? - смутился Андрей. - У меня...
- Сто шестьдесят пять, - безжалостно заключила Ева. - И вы еще за мной ухаживаете!
- Сто шестьдесят восемь! - запротестовал Андрей и нервно рассмеялся.
- Я бы, например, не пошла с вами танцевать.
- Я не люблю танцы, - с достоинством ответил Андрей, очевидно намекая на то, что он, поэт, работник интеллектуального фронта, такими пустяками не занимается.
- Понятно, с таким-то ростом...
- Ну чего вы привязались к моему росту? - не смог сдержать себя Андрей и вспылил.
Желая загладить вину, Андрей стал читать ей стихи легендарного французского поэта Франсуа Вийона.
Мне сердце обогреет только лед.
Запомню шутку я и вдруг забуду,
И для меня презрение - почет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду...
- Это про меня, - после продолжительной паузы своим глуховатым голосом произнесла Ева.
- Про нас, - поправил Андрей. - Подобные чувства испытывает в своей жизни каждый человек.
- Перепишите, мне, пожалуйста, это стихотворение, - попросила Ева.
- Он уже тут как тут... - недовольно проворчал Андрей, поднимаясь с морской гальки. Он сидел на камнях рядом с лежаком девушки.
- Погуляем после ужина? - предложил Андрей. И не дожидаясь согласия, торопливо прибавил: - В восемь у столовой.
- Вы совсем не романтик, Андрей, - глядя на него из-под ладони, сказала девушка. - У столовой... Ну хотя бы у дома Волошина или в парке у лаврового куста...
- Так где же все-таки? - спросил Андрей, нервничая, потому что Евин отец уже его засек и с решительным выражением на одутловатом лице направлялся прямо к ним.
- Там видно будет, - неопределенно ответила девушка. Она еще сама не знала, хочет она с ним встретиться после ужина или нет. После того как почти одновременно уехали все ее ленинградские знакомые, ей стало совсем скучно. А Андрей... Он знает много прекрасных стихов.
- Он опять к тебе приставал? - спросил отец.
- Он назначил мне свидание, - лениво обронила Ева, прикрыв глаза черными ресницами.
- И ты пойдешь? - строго посмотрел в ее сторону отец.
- Сходи ты вместо меня... Ты ведь любишь выяснять отношения с моими знакомыми.
- Ты знаешь, почему я это делаю, - назидательно заметил отец. - Я желаю тебе только добра... А эти случайные знакомые...
- Он знает много стихов... Ты не слышал про такого поэта Франсуа Вийона?
- Как будто у меня есть время читать стихи!
Мне сердце обогреет только лед.
Запомню шутку я и вдруг забуду,
И для меня презрение - почет...
Больше она не могла вспомнить ни строчки, сколько ни напрягала свою память.
- И этой чепухой он забивал тебе голову? - подивился отец.
- Я люблю стихи, - сказала Ева, отворачиваясь.
Отец улегся на лежак, водрузил на нос большие темные очки и развернул газету, которую купил на почте. Однако читать не стал, взглянув на Еву, с упреком проговорил:
- Почему ты не спросишь, как там мама?
- А чего спрашивать? - не открывая глаз, сказала Ева. - Ты ей все равно не дозвонился.
- У мамы столько дел, - заметил он вздыхая.
- Да, дел у мамы хватает, - ровным голосом ответила Ева.
Если бы даже в ее словах прозвучала ирония, намек, отец все равно ничего бы не заметил. Отец был на редкость ортодоксален. Вся его жизнь протекала по раз и навсегда установленной схеме: работа - дом - забота о дочерях. У Евы еще была сестра-близнец Лина, но она недавно вышла замуж за музыканта, и отец всю свою неуемную заботу перенес на Еву.
Если раньше он время свое тратил на них обеих, то теперь - только на Еву. Лина, вырвавшись из-под отцовской опеки, разъезжала с мужем по городам-весям, а в свой бывший дом редко заглядывала. Даже как-то призналась сестре, что не тянет ее к ним, и просила лучше Еву заходить к ней, когда она с мужем возвращается с гастролей в Ленинград. Но возвращалась она редко и ненадолго.
И хотя Еву такая назойливая опека унижала и злила, почему она иногда и устраивала "бунт", она понимала, что отца не переделаешь, как сказал один поэт: "Отца и мать не выбирают. Какие есть, таким и быть..." Понимала и то, что им руководит искренняя забота о ней, Еве, он для нее пожертвовал своим отпуском, чтобы сразу после выздоровления Евы поехать с ней на юг, так рекомендовали врачи.
И вот они на юге. Лежат рядом под жгучим солнцем и загорают. Снимают небольшую комнату у рынка. Из окна видны высокие горы и облака над ними. Ева с удовольствием отдыхает на пляже, много читает, здесь приличная библиотека, даже есть свежие журналы. На отца тоже не в обиде: он надежно защищает ее от всех обычных курортных посягательств и соблазнов. Да Ева не стремится к ним. Все-таки болезнь сильно ее измотала. У нее в горле образовался большой нарыв, который чуть было не вызвал общее заражение крови. Ей делали две операции, и теперь на шее слева остался небольшой шрам. Уже потом мать сказала ей, что врачи опасались за ее жизнь. Из-за шрама Еве пришлось изменить прическу: раньше у нее была короткая стрижка, теперь она носит длинные волосы. Знакомые говорят, что так ей больше идет.
Близко послышались голоса, отдельные громкие восклицания: "Вы не туда смотрите... Левее, где буй. Теперь идите?" Она приоткрыла глаза и села на лежак. У кромки берега, переговариваясь, толпились люди и смотрели на море.
- Дельфин, - сказал отец. Он стоял на лежаке и вглядывался в даль. Сатиновые плавки врезались в толстый живот. Туловище у него крупное, массивное, большая голова, а ноги худые. Отцу сорок восемь лет. Ева встречала мужчин в возрасте отца, но они были моложавые, стройные. И странно, с ними Ева свободно болтала о всякой всячине, не чувствуя их превосходства над собой... А вот с отцом ей никогда не найти общего языка. Для него она всегда маленькая бесшабашная Ева, за которой нужен глаз да глаз...
Ева наконец увидела дельфинов. Выскакивая из воды и сверкая темными лакированными спинами, они стремительно приближались к берегу, но, не доходя до буя, все разом развернулись и помчались в обратную сторону. Скоро их литые, будто из чугуна, тела перестали мелькать в зеленоватых волнах, и люди разошлись.
- Говорят, они иногда подплывают к купающимся, - сказал отец. - Я читал, что дельфины звери миролюбивые, но лучше все-таки от них держаться подальше.
- Хорошо, папа, - с чуть приметной улыбкой ответила Ева.
Отец неисправим: во всем извлекает мораль для нее, Евы.
Она вспомнила Кирилла. Ей даже чуточку стало грустно, что он уехал. Ева сразу заметила, что он обратил на нее внимание. На Еву многие обращают внимание, оглядываются, когда она идет по улице, она уже привыкла. И не находит в этом ничего необычного: идет красивая высокая девушка, почему бы на нее не оглянуться? Была бы она мужчиной, наверное, тоже оглядывалась. Но есть мужчины, которых она выделяет из общей массы. Их внимание ей приятно. Так она выделила из всей компании Кирилла. Высокий, хорошо сложенный, с бронзовым мужественным лицом и умными насмешливыми глазами... Кстати, какого они цвета? Волосы темные, а глаза с восточным разрезом, кажется, светло-серые, придающие его волевому лицу озорное, мальчишеское выражение. Коротко подстриженные волосы спускались на высокий чистый лоб. Нет, он не был красавцем, губы у него полные да и нос широковат, но именно такие мужчины больше нравились Еве, чем галантерейные красавцы, напоминающие манекенов из заграничных рекламных журналов.
