Из-под навеса послышался приглушенный смех. Парень, не решившись выйти на берег напротив них, зашагал по воде. Злосчастная труба все еще болталась на его шее. Глядя на него, Кирилл не выдержал и рассмеялся, почувствовав, какая у него стала неповоротливая верхняя губа.
- Сувенир-то с юга на память решил взять? - крикнул он вслед парню.
Тот с трудом освободился от ржавого украшения и швырнул его в море.
- В Питере мы вас найдем, фрайеры... - употребив словечко из воровского жаргона, произнес с угрозой чернявый.
Кирилл тогда и внимания не обратил на эти слова, но потом, гораздо позже, вспомнил их...
- Что он там бубнит? - сделал шаг в его сторону Василий.
Парень зачмокал, зачмокал ногами по воде, выбравшись на берег, припустил бегом, крикнув еще что-то, но они не расслышали.
И снова из-под навеса послышался негромкий смех. Кирилл стоял и молча вглядывался в сумрак, где-то он слышал этот характерный девичий смех...
Василий уже поднимался с пляжа по каменным ступенькам на набережную, оглянулся и сказал:
- Кирилл! А девчонка-то, продавщица, нагнитесь, говорит, дяденька... и веришь, чмокнула прямо в губы!
- Верю, - рассеянно ответил Кирилл и, чувствуя, как под ногами ворочается, визжит мокрая галька, пошел к навесу.
- Что же вы хотя бы морально не поддержали своего кавалера? - сказал Кирилл и внутренне поморщился: слишком уж старомодно прозвучало "кавалер"... теперь "хахалями" или "хахарями" называют их?..
- С чего вы взяли, что он со мной... - она запнулась на этом месте, но все же так и не произнесла "кавалер", а подыскала другое слово, более современное: вздыхатель.
- Я видел вас вместе на набережной.
- Вам было бы приятнее, если бы я гуляла только с папой? - с улыбкой сказала она, проявив неожиданную для него проницательность.
Кирилл улыбнулся и чуть было не брякнул, как он прозвал ее отца, но вовремя остановился, решив, что ей это может не понравиться. Как-то трудно началось его знакомство с Евой. Он понимал, что говорит совсем не те слова, но ничего поделать не мог, философски рассудив, что со временем все станет на свои места... Правда, на какие такие места, он пока и представления не имел. И так он уже проявил завидный героизм, первым заговорив с ней. И это чувство скованности и напряженности не проходило, что раздражало его.
- Что вы тут ночью делаете одна? - полюбопытствовал он.
Она улыбнулась и ничего не ответила. В сумраке влажно блестели ее небольшие карие глаза. Что они карие, он еще днем разглядел. Она была в брюках, и лунный свет рельефно обрисовывал высокие бедра. Ева сидела на лежаке, упершись в колени острыми локтями. Гладкие каштановые волосы серебристо струились по узкой, обтянутой шерстяной кофточкой спине. В них запутался рассеянный лунный свет.
- Я убежала от отца, - сообщила она. - Он не разрешает мне курить, а я без этого не могу.
Кирилл пошарил в карманах и достал сплющенную в драке в блин пачку сигарет. Повертел в руках и отшвырнул в сторону.
- У меня "Космос", - протянула она пачку.
Кирилл закурил, почувствовав языком вздувшийся желвак под верхней губой, и искоса посмотрел на девушку. Она вертела синюю пачку в пальцах, улыбаясь смотрела на него.
- Чему вы улыбаетесь? - спросил Кирилл, удивляясь собственной смелости. Теперь он уже не ощущал напряженности, наоборот, им овладела непонятная воинственность, граничащая почти с грубостью.
- В вашем голосе появились интонации моего дорогого папочки, - подметила она перемену в его состоянии и, повернув к нему круглое насмешливое лицо, спросила: - У вас, наверное, тоже есть дочь и вы ее постоянно стережете?
Она произнесла нараспев "дар-рагого!" и с ноткой презрения.
- Неужели я выгляжу таким старым? - горестно вздохнул Кирилл. Впрочем, вздох был неискренним. В свои тридцать пять лет он выглядел очень молодо. Редко кто ему давал больше двадцати восьми.
- Я не люблю молокососов, - обнадеживающе заявила Ева. - Вы здорово проучили их... Глядя на вас, я никогда бы не подумала, что вы так здорово деретесь. Даже ваш бородатый приятель Илья Муромец не смог одолеть этого... Блоху.
- Кого? - удивился Кирилл.
- Ну, Борю, - улыбнулась она. - Того, с трубой, которого вы так ловко, как в кино, свалили одним ударом. Кстати, он очень злой и мстительный... И, по-моему, подлый.
- Вы так хорошо его за один вечер изучили? - с ревнивой ноткой в голосе спросил Кирилл.
- Борьку-то? Я его давно знаю. Он тоже из Ленинграда.
- Значит, мы с землячками сразились, - усмехнулся Кирилл.
- Блохин - приятель моей подружки Марии, - разговорилась Ева. - Она тоже здесь отдыхала, но уже уехала...
- Черноглазая хохотушка, фигурой напоминающая паяной бочонок, - заметил Кирилл.
- А вам подавай только стройных...
- Таких, как вы, - в том же тоне ответил Кирилл.
Но она и внимания не обратила на его сомнительный комплимент.
- У Марии легкий характер, - продолжала она. - И полнота ее совсем не портит. Она многим нравится...
- Этот Блохин в тюрьме сидел? - спросил Кирилл.
- Кажется, сидел в колонии для несовершеннолетних, - подумав, ответила Ева. - А как вы догадались?
- Видна птица по полету, - улыбнулся Кирилл, довольный своей наблюдательностью и логическим выводом.
- Я удивляюсь Марии, чего она с ним связалась? - задумчиво проговорила Ева. - Они вместе поступали в институт. Через год Блохина за неуспеваемость выперли. И еще за дебош на студенческом вечере... Кажется, сейчас он нигде не работает.
- Остальных вы тоже так же хорошо знаете?
- Блоха меня здесь познакомил, - ответила Ева. - Такие же подонки, как и он... Мы вместе пили у ларька шампанское...
- То самое, за которое не заплатили?
- Откуда же я знала, что у них нет денег? - простодушно ответила Ева.
- Вы знали, что это за подонки, и пили с ними шампанское? - продолжал изумляться Кирилл.
- Мне было скучно, - равнодушно обронила Ева, глядя на мерцающее голубыми огоньками море.
- Не успели приехать - и вам уже скучно...
- Мне часто бывает скучно, - она вытянула длиннющую ногу и пошевелила острым носком туфли камешек. Камешек пискнул будто живой и откатился в сторону.
- Хорошая компания... - пробормотал Кирилл.
Девушка, вздернув круглый подбородок, надменно взглянула на него. Тонкие черные брови ее изогнулись.
- Я вам сказала, что не люблю молокососов, но еще больше не терплю умудренных жизнью моралистов...
- Ева, вы - и какой-то мошенник.
- Я же вам говорила: он дружок Марии, а вы настойчиво его мне навязываете!
- Упаси бог! - рассмеялся Кирилл.
- Я всегда удивлялась Марии: как она может с ним? Глуп, хам и вдобавок нечист на руку. Он мне никогда не нравился.
- Зато вы многим нравитесь... Небось проходу не дают поклонники?
- Мой дар-рагой папочка всех отпугивает, - улыбнулась Ева. - Подождите, он еще и до вас доберется!
- Вы меня уже зачислили в свои поклонники?
- Я вижу, какими глазами вы на меня смотрите на пляже.
Странное впечатление производила на него девушка! Вроде бы не глупая, а порой несет такую чушь! Правда, глядя на нее, не поймешь, все это она говорит всерьез или разыгрывает его? Кстати, все о подругах да о друзьях, а он до сих пор не выяснил, кто она вообще такая: учится или работает? Сколько ей: восемнадцать или за двадцать?.. По виду невозможно определить возраст, а судя по разговору, совсем еще молоденькая.
И тут Ева снова поразила своей проницательностью, которая сразу развеяла его сомнения насчет ее инфантильности. Глядя на проплывающий вдали, расцвеченный огнями, будто новогодняя елка, большой пароход, она негромко заметила:
- Вы думаете о том, сколько мне лет, где я учусь и действительно ли я такая глупая, как показалась вам?
Он не решился посмотреть на нее, но краем глаза видел, что она улыбается, причем не с чувством превосходства, а скорее - сожаления. Пока пароход проплывал мимо, а он двигался как черепаха, Ева немного рассказала о себе: она студентка университета, изучает английский язык, уже может свободно читать и разговаривать. Ее папа, встречаясь с иностранцами, использует ее вместо переводчика. Вообще-то отец, хотя и защитил кандидатскую, больше научной работой не занимается, перешел на административно-хозяйственную. Зам. директора научно-исследовательского института по хозяйственной части. А хозяйственник он хороший... Это все домочадцы ощущают, а она, Ева, в особенности... Сейчас она на третьем курсе, но, возможно, возьмет академический отпуск на год, потому что перенесла тяжелую болезнь (какую, она не сказала) и учиться ей сейчас трудно. А лет ей - девятнадцать. В феврале исполнилось. Фамилия у нее некрасивая - Кругликова.
