Через несколько недель Кулакова встала на лыжи и начала потихоньку «вкатываться». И однажды почувствовала, что «может». В Высоких Татрах Кулакова выиграла гонку на пять километров и пробежала последний победный этап эстафеты.
На шестое февраля 1972 года на лыжном стадионе японского местечка Макоманаи был намечен старт женской десятикилометровой гонки. Соперницы у Кулаковой были сильные: финки Марьятта Кайосмаа и Хилка Кунтола, олимпийские чемпионки 1968 года в эстафете – норвежки Ингер Ауфлес и Верит Мердре-Ламмедаль, их юная соотечественница Аслаут Даль, гонщица из Чехословакии Хелена Шиколова, спортсменка из ГДР Рената Фишер.
Но это ведь Кулаковой принадлежит фраза: «Не люблю я равнину – у меня от нее спина болит». Стихия Кулаковой – подъемы. В горах ей нет равных. А здесь на трассе после пятого километра начинались подъемы, и среди них два – очень серьезных. Все знали, если Галя вошла в подъемы лидером, то там она уже не уступит никому. Однако действительность превзошла ожидания – с отметки за два километра до финиша передали, что Кулакова выигрывает у Олюниной 30 секунд, а у Кайосмаа – 40! Стало ясно, что два подъема – на шестом и восьмом километрах – поставили Кулакову как претендентку на золотую олимпийскую медаль вне конкуренции.
В домике прессы сразу же после гонки состоялась пресс-конференция с победительницами. Один из иностранных журналистов все выспрашивал: «В чем причина успеха?..» – «Много готовилась», – ответила Кулакова… «Нет, в чем причина… в чем?» – добивался корреспондент… «Ну, бежала быстрее других…» «В чем все-таки причина?» – настаивал, видимо, неудовлетворенный корреспондент…
Галя сидела, улыбалась, пожимала плечами и наконец, повернувшись к своему тренеру Виктору Иванову, как бы оправдываясь, сказала:
– Как я могу ему объяснить?! Это же надо рассказать всю мою жизнь.
Галина, как большинство лыжниц, не слишком разговорчива и общительна. В долгих тренировках и в гонках она привыкла молчаливо переносить усталость. Она привыкла к тишине и одиночеству, к миру, невольно созданному вокруг нее спецификой лыжного спорта. Не каждому удается проникнуть в этот мир. Но тому, кому удается, открывается Кулакова – человек прямой, добрый и отзывчивый. Открываются грани ее души и характера.
Кулакова на трассе настоящий боец, азартный и мужественный. И у нее бывали минуты слабости, когда вдруг не хочется бежать. Кажется, что нет сил. И вообще, задаешь себе вопрос: а зачем все это нужно? Какая разница – будешь ты первой или десятой… Но в конце концов азарт борьбы берет свое…
Собственно, нечто подобное случилось и в Саппоро на дистанции пять километров. Вот рассказ об этой гонке самой Кулаковой:
«Я бежала не оглядываясь. Собственно, и оглядываться было некогда. Каждое мгновение ценится на «пятерке» в прямом смысле на вес золота…
"Что Кайосмаа? – вертелось на уме. – Хоть бы подсказал кто-нибудь". Но вдруг, что это? Уж не ослышалась ли? Да нет. Голос Каменского. Но почему же минус одна? Значит, Марьятта выигрывает на первых двух километрах одну секунду? Надо прибавить. А в глазах – круги. Да не круги, а радуга – зеленые, желтые, красные, голубые точки прыгают. И снова крик: "Минус одна!"
Это уже с третьего километра. "Теперь держись, – говорю сама себе. – Отступать некуда".
А гул висит за спиной, как набатный звон. По холмам и пригоркам он несется за мной вдогонку, и, кажется, нет никаких сил, чтобы убежать от него. "Еще шаг, еще… Как можно быстрее. Терпеть, терпеть. Отдохнешь потом, после гонки. Не жалей себя". Финиш рядом. Вот он уже и позади. Теперь взгляд на табло – 17 минут и 50 сотых секунды. А Кайосмаа? Неужели этого не хватит для победы? Кажется, нет. Вот она несется по стадиону, яростно размахивая палками. У нее в запасе всего лишь три секунды, а бежать ей надо метров пятьдесят. Значит, выиграла? Боже, я, наверное, ничего не соображаю. Еще секунда. Выиграла, выиграла! Целых пять секунд выиграла у Марьятты.
Ко мне подбегает Иванов. Он бледен, и у него стучат зубы.
– Ты понимаешь, что ты сделала? – заикаясь от волнения, говорит он. – Ты на последнем километре выиграла у нее шесть секунд.
Я не понимаю. Я не могу никак освободить руку из ремешка палки. И тут хлынули тренеры, журналисты… Крик, шум, гам… У меня в глазах слезы, а на губах – подобие улыбки. Какой-то швед протягивает мне огромный кусок кожи и почти умоляет поставить на нем два автографа.
– Вот здесь, – лопочет он, – рядом со Схенком. Пожалуйста. Я и в третий раз приду к вам, хорошо?
– Конечно, конечно, – шепчу я и нетвердой рукой вывожу свою фамилию».
Скупые колонки цифр отразили неимоверный накал борьбы на дистанции пять километров: 1. Кулакова – 17.00.50. 2. Кайосмаа – 17.05.50. 3. Шиколова – 17.07.32. 4. Олюнина – 17.07.40…
Третье золото в Японии Кулакова завоевала в составе эстафеты 3x5 километров. Вместе с Олюниной и Мухачевой она опередила грозную финскую команду на 33 секунды.
В 1974 году Кулакова триумфально выступила на чемпионате мира в Фалуне. Она победила на обеих индивидуальных дистанциях и в эстафете.
Понятно, в 1976 году в Инсбрук Кулакова приехала первым номером. Однако внезапная болезнь выбила нашего лидера из строя. Несмотря на недомогание, Кулаковой удалось выиграть бронзу на 10 километров, а в эстафете наша команда не уступила никому. Тогда же прославленная лыжница оказалась в центре допингового скандала.
«Перед одним из стартов я простудилась, – вспоминает Кулакова, – и решила закапать в нос галазолин. Сказано – сделано. Пробежала я дистанцию, заняла третье место, получила бронзовую медаль и даже думать не могла, что вскоре ее отберут. Проба на допинг показала наличие в моем организме запрещенного препарата – эфедрина. Была создана медицинская комиссия из восемнадцати врачей из разных стран, которые рассмотрели мое дело и, несмотря на все доказательства о невиновности, уличили меня в принятии допинга. Хорошо, что им не удалось отлучить меня от спорта.
Кстати, перед той гонкой мне приснился сон, который являлся на протяжении всей карьеры предвестником неудач. Было замечено, что, когда перед стартом во сне ко мне является бык, – ничего хорошего не жди. Так получилось и на сей раз».
Через четыре года в Лейк-Плэсиде, как и на предыдущих Играх, специалисты и журналисты, оценивая результаты предолимпийского года, составляли собственные «гороскопы», пытаясь предугадать будущих победительниц. В них – в той или иной зависимости – возникали фамилии двух советских лыжниц – Кулаковой и Сметаниной. Да и как могло быть иначе, если в 1979 году Галина – в тридцать семь лет! – стала обладательницей Кубка мира по лыжному спорту. Это конечно же свидетельствовало о ее твердых намерениях сказать на Играх веское слово в распределении медалей, ибо, как известно, подготовка к Олимпиаде начинается не за год и не за два, а по меньшей мере за три. Так что шансы Кулаковой ценились высоко.
Увы, не получилось. В личных гонках Галина не поднялась выше пятого места. Да и в эстафете на этот раз сборная СССР проиграла команде ГДР.
В 1982 году Галина Алексеевна в сорок лет завершила карьеру лыжницы, завоевав четыре олимпийских золота, став девятикратной чемпионкой мира и тридцать девять раз чемпионкой страны.
Галина Алексеевна окончила в Прокопьевске техникум физической культуры, а позднее – Чайковский институт физкультуры. Предлагали ей в свое время переехать в Москву – отказалась. Сказала: «Я лыжница. Мне снег нужен».
Как-то Кулакову спросили: «Говорят, что великие советские спортсмены всегда были обласканы высшим руководством страны. Галина Кулакова в этом смысле не являлась исключением?»
«Обо всех сказать не могу, но то, что внимание власть предержащих ко мне было минимальным, – точно. Ни с Брежневым, ни с Горбачевым, ни с Ельциным я отдельно не встречалась. Да они и спорту-то внимания не много уделяли.
Раньше много говорили, что Кулаковой купили дом, машину. Все это неправда. Все то, что вы видите вокруг, создано своими силами и исключительно на свои деньги. Теперь вот собираюсь организовать свой музей, где бы можно было принять людей, показать награды, кубки, реликвии.
