Но все это было прелюдией к ее профессиональной карьере, начавшейся в 1968 году. Вскоре после того, в соответствии со вздорными политическими традициями тенниса, между Билли Джин и Джеком Крамером разгорелся спор.

Поводом для этой полемики, которой суждено было навсегда преобразить весь облик профессионального тенниса, стал чемпионат Тихоокеанского Юго-Западного региона, состоявшийся в 1970 году. Возмущенная проведенным Крамером распределением призовых денег – на долю женщин выделялось менее одной восьмой той суммы, которая отводилась мужчинам, Билли Джин пригрозила бойкотировать соревнования до тех пор, пока Крамер не согласится на более равное распределение доходов. Когда тот отказался, Билли Джин и еще семь профессиональных теннисисток заключили символические контракты на 1 доллар с Глэдис Хелдман, издававшей в Хьюстоне журнал «Мировой Теннис». Так начался самостоятельный профессиональный женский тур, названный в честь новых сигарет фирмы «Филип Моррис» – «Вирджиния Слимз».

Оставалось сделать всего один шаг до стычки между Билли Джин Кинг и энергичным Бобби Риггсом.

Риггс не один год трудился на деловой стороне улицы, распихивая всех и каждого. В возрасте двадцати одного года этот сын проповедника выиграл Уимблдон, поставив на себя самого и заработав при этом 108000 долларов. Вершин впереди оставалось не много, и этот в сущности еще мальчишка, принялся шустрить и шустрить в масштабах всего мира.

Учитывая популярность женского тенниса – и в том числе количество призовых денег, которые начали приносить турниры «Вирджиния Слимз», Риггс придумал интересную схему. Объявив себя «Джейн Л. Салливан женского тенниса», пятидесятипятилетний Риггс заменил лозунг «Я могу побить любого мужика в этом доме» в более современный вызов: «В этом доме я побью всякого».

Начал он с залпа оскорблений: «Женский теннис? Какая гадость. Гоняют мячик вперед и назад, ударчики хорошенькие выходят, и ножками симпатичными перебирают. Но рядом с мужским теннисом это все равно что ночь в сравнении с днем». А потом добавил: «Самая лучшая теннисистка не сумеет победить даже такого старика, как я!» И, сделав подобное заявление, сей доблестный джентльмен отослал вызов пяти лучшим игрокам «Слимз». Ответила ему только одна: Маргарет Смит Корт.

Почти с того самого момента, когда мисс Корт приняла вызов Риггса, по ее мнению «потехи ради», матч этот разделил мужчин и женщин на два соперничающих лагеря. Этот матч стал в век рекламы, так сказать, «спортотрясением».

Игра состоялась в воскресенье, 13 мая 1973 года, в День Матери. И Риггс вышел в центр корта с подарком в руках, с красными розами, праздничным подношением Маргарет Корт. Это был первый психологический выпад. Взволнованная мисс Корт стала ждать следующего. Долго ждать ей не пришлось. За пятьдесят семь минут Риггс одарил ее целой кучей праздничных подарков – ударами прямыми, короткими, длинными, резаными и так далее и выиграл встречу: 6:2, 6:1.

На Риггса посыпалась теперь куча предложений всякого рода, начиная от боксеров и кончая гольфистами. Одно из них прислала Билли Джин Кинг, сказав: «Маргарет дверь открыла, а я намереваюсь ее захлопнуть», она предложила Риггсу сыграть за 100000 долларов, при условии, что все достается победителю. Риггс ответил согласием: «Я хочу сыграть с Билли Джин Кинг. Именно ее я и имел в виду!»

Билли Джин, публично заявлявшая: «Я не могу играть только за деньги; я хочу играть за дело», теперь получила и то и другое. Дело ее было делом феминисток, обиженных наглостью Риггса, утверждавшего, что его цель «вернуть женщин домой, на кухню, к детям, где им и положено быть». Ее доля была такой же, как у Риггса, 50000 долларов, что отражало ее веру в то, что раз женщины «предоставляют такое же качественное развлечение, как и мужчины», то и платить им следует соответствующим образом – поровну.

В вечер матча в хьюстонском «Астродоме» был настоящий карнавал. Толпа – 30472 человека – потекла на трибуны с программками, в теннисках, с повязками на головах, украшенных биологической символикой мужского и женского полов и разными теннисными цацками, – многие из важных гостей, занимавших 100-долларовые места, уже были на приеме в честь «Вирджиния Слимз». Здесь, в городе, где женский тур был организован три года назад, все пили здоровье Билли Джин. Многие из занимавших места за 50 и 20 долларов были при значках и знаменах, символизировавших их симпатии и пол. Несколько мужчин явились в шляпах со свиными пятачками и надписью «Мы свиньи и шовинисты за Риггса». Повсюду виднелись тенниски с надписями «Всю власть женщинам», а также сокращенным названием «WORMS» («Мировая организация борьбы против мужского превосходства»). Одно из многих знамен, вывешенных на ограждении, горделиво вещало: «Восток-Запад-Север-Юг, мисс Кинг, заткни рот Бобби». Другие, может и не столь красноречивые, требовали: «Побей его, Билли Джин» или: «В спальню ее, Бобби, в спальню!»

В назначенный час университет Хьюстона сыграл что-то из «Клеопатры», и шестеро обнаженных по пояс мужчин, одетых в стиле нубийских невольников, спустились по красному помосту с носилками, в которых восседала Билли Джин Кинг. Потом на другой стороне площадки появились шесть девиц, в красных теннисках с надписями «Сердечные подружки Бобби», толкавших тележку рикши. Внутри с огромным «Пряничным Дедушкой» в руках находился другой дедушка, Бобби Риггс. Выпрыгнув, он вручил Билли Джин свою конфету. В свою очередь она поднесла сопернику крохотного поросенка по имени «Лоример Торопыга», явно удостоенного этого имени в честь Роберта Лоримера Риггса.

После обмена приветствиями и обязательного телеинтервью соперники отправились бросать жребий, чтобы определить, кому подавать первым. Билли Джин превратилась в само воплощение деловитости, она поглядывала из-за своих очков с самым серьезным видом, словно говоря: «не-морочь-мне-голову-Джек-не-на-таковскую-напал». У нее колени не тряслись, хотя Риггс вел себя развязно.

Билли Джин выиграла жребий. И первую подачу. Она выиграла первый гейм ослепительным бэкхендом. Риггс проиграл второй гейм из-за двойной ошибки. Трудно было поверить глазам, спесь явно сходила с него! Сняв жилет, Риггс отправился в кресло сбоку площадки, чтобы ему помассировали ноги. Омолодившись таким образом, он выиграл подачу Билли Джин в третьем гейме. Но эта удача стала для него не только первой, но и последней, поскольку Билли Джин отвечала на его мягкие, коварные удары, то посылая мячи в угол, то чередуя их могучими ударами, всякий раз застававшими его врасплох. Билли Джин успешно довела первый сет до победы, 6:4. Второй оказался примерно таким же, и Кинг победила, 6:3. А потом был третий, поскольку матч продолжался до трех побед. Риггс допустил двойную ошибку на подаче, а потом ответил слабым бэкхендом, послав мяч в сетку. И все закончилось! Билли Джин запустила ракетку под своды арены, и явно уставший старик с трудом, не с первой попытки, перепрыгнул через сетку, чтобы поздравить ее.

Билли Джин Кинг также кое-что перепрыгнула, ею был совершен прыжок через два мира, спорта и привычки. Эта спортсменка по воле Судьбы вывела женский теннис на центральный корт. И этим занесла свое имя в анналы истории.

Когда терзавшая двадцатые годы лихорадка завершилась крахом, начавшим тревожные тридцатые, «американская мечта» превратилась в кошмар, приунывшие люди принялись искать героев, способных пробудить в них надежду. И самым невероятным героем этих блеклых лет, известных нам как Депрессия, стал обыкновенный человек, которого мог идентифицировать с собой всякий простой американец, человек, который преодолел все невзгоды и добился высоких результатов в своей сфере деятельности: Гленн Каннингэм.

Человек, получивший в духе того времени жутковатое прозвище «Галопирующий Гленн», был любим спортивными болельщиками за яркость и отвагу, делавшие его среди бегунов подобием Бейба Рата.

Каннингэму пришлось обретать свою отвагу достаточно сложно: в юности он получил тяжелые ожоги ног во время пожара, приключившегося в его канзасской школе. Не став тратить время на вылеживание под толстым одеялом – а также на мысли о грозившей ему ампутации, молодой Гленн вместо этого обратил свои надежды к бегу. С жестокой настойчивостью и утомительным усердием он укреплял ноги и восстанавливал в них кровообращение – хотя проблемы с сосудами будут досаждать ему до конца дней. И когда он ворвался на национальную спортивную арену, победив в первенстве ААЮ 1932 года на дистанции 1500 метров, стало ясным, что его старания увенчались успехом.