– Какая мечта? – спросил Грейс.

– Мечта о том, как ко мне приходят полицейские с этой новостью. – Старр сморгнул слезу. – У всех есть мечты, не так ли? – Его голос дрогнул. – Чтобы достичь чего-то стоящего, следует пробовать даже то, что может казаться невозможным.

Роя тронуло, что этот человек читал Браунинга. Он жил в трущобах, но продолжал цепляться за прекрасное. Как могла бы сложиться его жизнь, если бы не…

Если…

Он перехватил взгляд Джона и Сиобан и понял, что все они думают об одном и том же – в то время как Поттинг пытался незаметно разглядывать ноги Кларк.

– Нам нужно быстро доставить вас в Эдинбург, – сказал Ребус. – Вы можете вылететь в понедельник?

– Лучше поездом, – ответил Старр. – У меня будет время, чтобы выбрать, что лучше: сначала плюнуть ему в лицо или сразу врезать по морде.

В больницах Рою Грейсу всегда становилось не по себе. Слишком много у него было воспоминаний о посещениях умирающего отца, а позднее – умирающей матери. В понедельник, во второй половине дня, он шел за Ребусом и Кларк по коридору Королевской больницы. Она выглядела совсем новой – никаких запахов вареной капусты и дезинфицирующих средств. Машина поджидала их у железнодорожного вокзала Уэверли. Сиобан позаботилась о том, чтобы гости увидели знаменитый замок, и только после этого они поехали в сторону пригородов. Когда Джон распахнул дверь палаты, Грейс обернулся, чтобы посмотреть на Поттинга и Старра. На их лицах он не заметил никаких следов эмоций.

– Всё в порядке? – спросил Рой, и в ответ последовало два коротких кивка.

Однако Ребус внезапно застыл на месте, и Грейс едва не столкнулся с ним. Кровать в углу была пустой, как и стоявшая рядом тумбочка.

– Дерьмо, – пробормотал Джон, оглядывая палату.

В палате было полно пациентов, но не осталось никаких следов единственного человека, который их интересовал.

– Чем я могу вам помочь? – спросила медсестра, и на ее лице появилась профессиональная улыбка.

– Нам нужен Джеймс Кинг, – сказал ей Ребус. – Но, похоже, мы опоздали.

– О господи, да…

– Как давно он умер?

Улыбка медсестры стала лукавой.

– Он не умер, – объяснила она. – У него началась ремиссия. Иногда такие вещи случаются, и если б я была религиозной… – Она пожала плечами. – Спонтанная и необъяснимая ремиссия, но так случилось. Мистер Кинг вернулся домой, к своей семье, и сейчас он счастлив, как вошедший в поговорку Ларри.

Через двадцать минут Ребус стучал в дверь бунгало на Либертон-Брэй. Элла Кинг открыла дверь и холодно посмотрела на нежданных гостей.

– Мой муж передумал! – выпалила она. – Он говорил под воздействием лекарств. У него были галлюцинации.

– Ну и замечательно, – сказал полицейский, поднимая руки, словно сдаваясь. – Мы можем зайти на минутку?

Женщина колебалась, но Джон решительно протиснулся мимо нее и прошел по коридору в гостиную. Грейс и Кларк последовали за ним. Джеймс Кинг сидел в большом кресле и смотрел по телевизору скачки. Он был одет в брюки и рубашку с короткими рукавами, на коленях у него лежала газета, а на столике стояла чашка чая.

– Вы слышали новость? – прогрохотал он. – Они называют это чудом, раз не удалось найти лучшего объяснения. Элла уже сказала вам про лекарства? Должно быть, я бредил во время разговора с вами.

– Вы уверены, сэр? – переспросил Ребус. – В таком случае вам стоит подойти к входной двери. Там вас ждет друг.

На лице старика появилось недоумение, но гость жестом предложил ему встать. Тот подчинился и медленно побрел к двери.

Снаружи стоял Норман Поттинг, ладони которого лежали на рукояти инвалидной коляски Олли Старра.

– Джеймс Кинг, познакомьтесь с Оливером Старром, – сказал Ребус.

– Но мы никогда не встречались! – изумился хозяин дома. – Я… я его не знаю. Что все это значит?

– Ты прекрасно меня знаешь! – прорычал Старр, и все его тело напряглось, словно через него пропустили электрический ток. – Твой нож для хлеба все еще находится в хранилище улик в Брайтоне. Твоя мать не спрашивала, куда он делся?

Грейс наблюдал за лицом Кинга. Казалось, тот только что получил пощечину.

– Что происходит? – дрожащим голосом спросила его жена.

– В тот день действительно умер человек, – объяснила Кларк. – Но не тот, кого ударил ножом ваш муж. Когда мистер Кинг прочитал об этом в газетах, то сделал неверный вывод.

– Перед вами человек, который ударил вас ножом, мистер Старр? – спросил Грейс.

– Я бы узнал его где угодно, – сказал Олли, не спуская горящих глаз с Джеймса.

– Ты старый дурак! – закричала Элла мужу. – Я говорила тебе, чтобы ты помалкивал и унес свою тайну в могилу! Зачем ты им рассказал?

– Джеймс Родни Кинг, – ровным голосом заговорил Рой, – у меня ордер на ваш арест. Вы арестованы по подозрению в попытке убийства Оливера Старра. Вы ничего не должны говорить, но ваша защита может пострадать, если вы что-то скроете, а во время суда это станет известно. Все, что вы скажете, может быть рассмотрено как улика. Вам все понятно?

– У меня ремиссия! – воскликнул Кинг. – И впереди еще жизнь…

– Значит, у тебя была хорошая жизнь, – оскалился Старр. – В любом случае лучше моей. Все эти годы я провел в инвалидной коляске! Ни жены, ни детей…

– Вы не можете так с ним поступить! – взмолилась Элла. – Он больной человек. – Она сжала плечо мужа.

Ребус покачал головой:

– Он поправился. Ваш муж сам только что сказал.

– Но он болен, – вмешался Поттинг. – Только больной разум ударит другого человека так, чтобы повредить спинной мозг.

– Это произошло так давно! – не унималась миссис Кинг. – Теперь все изменилось.

– Ничего подобного, – возразил Джон, глядя в сторону Кларк и Грейса. – К тому же я бы сказал, что мы появились здесь очень вовремя.

Рой кивнул.

Разные города, разные культуры, даже разные поколения разделяли этих двоих. Но Грейс знал, что среди прочего их с Ребусом объединяет удовольствие от достигнутого результата.

Дуглас Престон и Линкольн Чайлд создали своего персонажа, агента ФБР А. Х. Л. Пендергаста, почти случайно. Линкольн был редактором «Сент Мартинс пресс», и ему выпало редактировать первое документальное произведение Дуга «Динозавры в Аттике», историю Американского музея естествознания. После этой совместной работы они решили сочинить триллер, действие которого происходит в музее. Престон написал несколько первых глав о расследовании двойного убийства и отправил их Чайлду, чтобы тот оценил начало. Линкольн все прочитал, и у него возникло одно возражение. Он отметил, что двое полицейских, ведущих расследование, получились совершенно одинаковыми, и поэтому предложил объединить их в одну личность (позже этот персонаж стал лейтенантом Винсентом Д’Агоста). Затем Чайлд добавил: «Нам нужен новый детектив в качестве второго следователя. Необычный человек, который будет чувствовать себя в Нью-Йорке как рыба, вытащенная из воды».

Дуг, которого разозлила критика, ответил не без сарказма:

«Да, правильно. Ты предлагаешь сделать его альбиносом и агентом ФБР из Нового Орлеана?»

Несколько секунд оба молчали.

«Думаю, это может сработать», – наконец сказал Линкольн.

В течение следующих пятнадцати минут, точно Афина из головы Зевса, на свет появился специальный агент Пендергаст.

Остальное, как говорят, – история.

В разных книгах агент Пендергаст сталкивается с необычными противниками, в том числе с серийным убийцей-каннибалом, с поджигателем, с убийцей-хирургом и убийцей-мутантом, и даже со своим братом – безумным гением. Но он никогда не имел дела с таким противником, как Слэппи Чревовещатель.

Слэппи – это, пожалуй, самое жуткое создание Роберта Л. Стайна. Сам Роберт – автор бестселлеров, общий тираж которых превышает 400 миллионов экземпляров, продающихся по всему миру; он – создатель поразительной серии новелл «Мурашки». В ней Боб и представил Слэппи в таких запоминающихся историях, как «Ночь живой куклы», «Невеста живой куклы» и «Сын Слэппи». Вырезанный из деревянного гроба и оживленный одной фразой, Слэппи оказался саркастичным грубым садистом, наделенным скрипучим голосом и огромной физической силой. Обычно он старается поработить несчастного ребенка, который вернул его к жизни. Он настолько популярен, что стал моделью для чревовещающей куклы, которая продается до сих пор.