Она села на резную скамейку и задумалась. Что за человек был ее отец? Великий игрок — назвал его Мик.

Великий игрок, который разрушил множество благополучных жизней, который умер в тюрьме, почти преступник, чья жена, может быть, из-за невыносимого стыда, покончила с жизнью, — эту жестокую историю он передал в наследство собственному ребенку. Но он не позаботился о нем. Вместо него это сделал Джон Сильвер, оставив ее после своей смерти человеку, которому этого хотелось меньше всего.

Сара закрыла лицо руками. Как должен был ненавидеть ее Джеймс все эти годы! Как он должен был возмущаться тем обстоятельством, что дочь Хандли Грэя живет в роскоши, в то время как его собственная мать долгие годы жила в нищете.

Холод спустился на обнесенный стеной сад, и Сара поежилась. Стемнело. Очнувшись, Сара поднялась и, прижимая к груди примулы, пошла к машине.

Джеймс и София пили чай, когда она вернулась. Сара протянула цветы Софии и сказала:

— Смотри! Первые примулы!

— Их продают в Лондоне? — рассеянно спросила София.

— Нет, я сорвала их в Литтл-Барроу, — сказала Сара.

Джеймс внимательно посмотрел на нее, удивляясь тому, что она повторила их вчерашний маршрут.

— Ты замерзла, — заботливо сказал он. — Выпей чаю.

— Нет, спасибо. Я не хочу, — сказала она, отвернувшись, и понесла наверх свои примулы.

Джеймс не видел ее до ужина. Она плохо ела и выглядела больной. Он подумал, что знает причину.

После того как София пошла спать, он оторвался от книги, которую читал, и неожиданно спросил:

— Ты забрала свой жемчуг?

Глаза Сары с трудом сосредоточились на нем.

— О! — Она отвела взгляд. — Он не был готов.

Он вздохнул.

— Ты и не оставляла его там, ведь правда?

Она выглядела испуганной.

— Я говорила тебе… — начала она, но он устало перебил ее:

— Не старайся, Сара. Я позвонил туда и спросил, не приходила ли ты. Мне сказали, что не видели жемчуга с тех пор, как он был куплен.

Наступило молчание, потом Сара начала, заикаясь:

— Я… я не хотела говорить тебе раньше, Джи. Би. Я… я его потеряла.

— Потеряла? Где?

— В такси, в ресторане — я не помню.

— Ты заявила в полицию или страховую компанию?

— Нет… я никому не сказала.

— Разве это не странно? — Он недовольно смотрел на нее, и, когда она ничего не ответила, продолжил уже другим тоном: — Не думаю, что тебе нужно еще лгать, Сара. Ты продала жемчуг, чтобы заплатить долги?

— Нет, — быстро сказала Сара. — Я больше не играла.

— Моя дорогая, так получилось, что я знаю…

— Так получается, что ты знаешь только то, что тебе говорит Клэр Розенхайм, — сказала она горячо. — Думаю, она намекнула и на то, что у меня роман с Миком. Побольше ей доверяй!

— Ну, ты не будешь отрицать, я надеюсь, что виделась с ним сегодня?

— Да, — ответила Сара спокойно. — Я видела его сегодня.

Джеймс поднялся и встал спиной к огню.

— Сара, я принял решение. Мы не можем так жить дальше. Вы с Софией уедете куда-нибудь за границу на несколько месяцев.

— А ты собираешься остаться здесь? — В волнении Сара поднялась с кресла.

— Я планирую покинуть Фаллоу и уже заканчиваю переговоры насчет Литтл-Барроу.

«Да, — подумала Сара холодно, — когда я уйду с твоей дороги, ты спокойно женишься на Клэр, потом спокойно напишешь мне доброе письмо, в котором будет сказано, что твоя новая жена будет рада видеть меня в вашем новом доме».

Она стояла, очень изящная и прямая, в своем длинном зеленом платье, глядя на него в упор. Внезапно она ощутила себя старше, и в голову ей пришла мысль доказать это и Джеймсу. От этой мысли ее лицо стало белым, как бумага.

— Тебе не удастся прогнать меня, Джи. Би., — сказала она серьезно. — Даже и не пытайся. — Она повернулась и, не пожелав ему спокойной ночи, тихо вышла из комнаты.

Поднявшись до середины лестницы, она почувствовала головокружение и остановилась на миг, придерживаясь за перила и удивляясь, что эти странные приступы вернулись к ней снова. Но слабость прошла, и она медленно пошла в свою спальню. Села на кровать, взглянув на неприбранный туалетный столик и размышляя, что делать дальше. Мик больше не казался злым гением — он открыл ей путь к избавлению. Джеймс решил избавиться от нее — что ж, она уйдет сама.

На следующее утро во время завтрака рядом с тарелкой она нашла письмо. Она узнала почерк Клэр по надписи на конверте и удивилась, почему она написала. Поймав любопытный взгляд Джеймса, она небрежно вскрыла конверт и начала читать.

«Дорогая моя!

Я чувствую, ты возмущена нашим последним разговором. Ты должна простить меня, Сара, но я первая подарила счастье Джиму. Это естественно, не так ли? Ты молода, и у тебя все еще впереди. Этот короткий роман с Джимом закончился для тебя, моя дорогая, ваша связь не слишком глубока для того, чтобы освободить его от предыдущих обязательств. Помни, что я ничего не прошу для себя — только для Джима.

Твой искренний друг,

Клэр Розенхайм.

P.S. Джим уже сказал тебе, кто твои родители?»

Сара читала письмо спокойно, но коварный вопрос постскриптума заставил ее побледнеть. Это письмо только убедило ее в правильности принятого накануне ночью решения.

— Что пишет Клэр? — небрежно спросил Джеймс.

Она сложила письмо и положила его в карман своих брюк.

— Ничего, — сказала она. — Совсем ничего. Только обсуждает наряды, которые она видела у Перонел. Мы встретились там вчера утром.

Сара дождалась момента, когда Джеймс вышел из дома, закрылась в его кабинете, где ее не могли побеспокоить, и позвонила Мику по телефону.

— Я согласна, — сказала она кратко, когда услышала его голос.

Мик ничем не выдал своих чувств, только спросил:

— Ты уверена, Сара? Если мы осуществим свою мечту, возвращения назад не будет.

— Я мечтаю об этом, — сказала она. — Только мне хотелось бы, чтобы все произошло быстрее. Пожалуйста!

— Конечно. Только дай мне день или два, чтобы все устроить и заставить мою жену сделать необходимый шаг.

Сару бросило в жар. Она не совсем представляла себе, какова будет ее роль как ответчика в случае развода.

— Ты лучше не звони сюда, Джи. Би. может ответить, — сказала она.

Он рассмеялся.

— Все в порядке, я придумаю что-нибудь и скоро дам тебе знать. Ты хотела бы какое-нибудь украшение с жемчугом? Серьги, кольцо?

— О! Ничего! Ничего! — Напоминание о жемчуге заставило ее заплакать от обиды.

Потом она позвонила Перонел.

— Я хочу попросить приюта на одну ночь, — сказала Сара.

— Какую ночь?

— Я не совсем уверена еще, но, думаю, очень скоро я дам тебе знать.

— Хорошо, моя милая, — ответил голос на другом конце провода.

— И не говори ничего Клэр, — торопливо добавила Сара.

После долгой паузы Перонел сказала:

— Хорошо, я не скажу Клэр.

Следующие несколько дней тянулись немилосердно долго. Вначале она была слишком ошеломлена, чтобы полностью осознать, что ее жизнь в Фаллоу закончилась, но постепенно ожидание письма Мика начало сказываться на ее нервах. Она легко раздражалась и впадала в истерику, и Джеймс решил, что, чем скорее они расстанутся, тем лучше будет для каждого из них.

Однажды он сказал ей, пытаясь отвлечь от грустных мыслей:

— Если тебя волнует, как объяснить мне пропажу жемчуга, Сара, я постараюсь вернуть его тебе обратно. — Несмотря на разочарование, он все еще чувствовал огромную жалость к ней. Она была просто несчастлива.

Сара отвернулась так, чтобы он не мог видеть ее дрожащие губы.

— Я говорила тебе, что не продавала его, — сказала она с угрозой в голосе.

— Ну что ж, очень хорошо, — устало согласился Джеймс.

Наконец Мик позвонил. Был дождливый день, а звук швейной машинки Софии был таким приятным и домашним, что живо напомнил Саре дни детства. Она взглянула на склоненную белую голову Софии и подумала, что будет скучать по ней.