— Ну, о манто мы поговорим завтра. — Ему неожиданно захотелось сказать ей, что она может приобрести десяток таких манто, если пожелает. Какое вообще имеет значение, сколько его денег она потратит? Он посмотрел в ее заплаканное усталое личико, освещенное неярким светом камина, не подозревая, сколько нежности было написано на его собственном.

— Ты утомлена, моя милая. — Он не заметил, как ласково прозвучал его голос. — Беги скорее в кровать и отсыпайся. Я не хочу, чтобы ты стала похожа на маленькое привидение.

Она соскользнула с его кровати, заметив происшедшую в нем перемену, но не в силах объяснить ее.

— Спокойной ночи, дорогой мой Джи. Би., — сказала она, целуя его. — Мне стало гораздо лучше.

На следующий день Сара проснулась в одиннадцать часов, зевнула, повернулась на другой бок и заснула снова. Когда она проснулась окончательно, у ее постели стояла София. Она любила посплетничать, и ей как раз сейчас нужно было кое-что узнать.

— Ну что, ты отдохнула, дорогая? — спросила она, с любопытством глядя в лицо девочки. Сара выглядела посвежевшей после долгого сна, но под глазами все еще оставалась синева.

— Я чувствую, что готова порхать, как мотылек, — сказала Сара, с удовольствием вгрызаясь в сочное яблоко. — А где Джи. Би.?

— Джеймс поехал в Брайтон. Он приходил узнать, не хочешь ли ты поехать с ним, но ты еще спала, — сказала ей София.

Сара провела рукой по спутанным волосам.

— Он заходил прямо сюда? — спросила она заинтересованно. — Готова поспорить, что его чуть удар не хватил от того беспорядка, который у меня царит. Джи. Би. ужасно аккуратный и пунктуальный. Когда он вернется?

— К ленчу. Сара, дорогая, ты ведешь себя, как будто ничего не случилось… Я имею в виду вчерашний вечер. Джеймс очень волновался… Ну, то есть я имею в виду, что он обычно не кричит.

— С Джи. Би. все в порядке, — Сара кинула огрызок яблока в камин и соскочила с кровати.

Дождь лил беспрестанно, поэтому она натянула старые слаксы и толстый зеленый свитер и вышла из комнаты как раз перед тем, как Пеппер собирался позвонить в гонг. Он посмотрел вверх и, увидев, что она закинула ногу на перила, сказал осуждающе:

— Мисс Сара, юные леди пользуются ступеньками, спускаясь по лестнице.

— Я не юная леди, и по перилам быстрее, — крикнула она в ответ и понеслась по широкому полированному поручню. Соскочив вниз, она оказалась в объятиях Джеймса.

За обедом Сара начала нервничать. Будет нелегко объяснить эти сто пятьдесят фунтов Джеймсу. Она точно знала, когда это произойдет: когда они допьют кофе, София поднимется наверх, чтобы вздремнуть после обеда, а они с Джеймсом в такой дождь будут вынуждены провести в библиотеке весь вечер.

Все прошло в соответствии со схемой. София подавила зевок и приступила к своему обычному ритуалу притворства.

— Какой ужасный день! Я, пожалуй, поднимусь к себе на полчасика.

Злясь на себя, Сара попросила:

— О, не уходи, София. Подремли здесь.

— Я никогда не дремлю после обеда, — с достоинством произнесла София. — Мне просто нужно подняться и уладить кое-какие дела.

София вышла, оставив Сару наедине с Джеймсом.

Сара принялась взволнованно ходить взад-вперед по комнате, бесцельно передвигая предметы на каминной полке.

Джеймс долго молча смотрел на нее, потом не выдержал:

— Сара, я вижу, тебе нужно что-то сказать мне и ты пытаешься набраться храбрости. Весь обед ты сидела как на иголках.

Она обернулась, засунула руки в карманы и быстро проговорила:

— Джи. Би., я запуталась.

Он улыбнулся про себя. Сколько раз уже она говорила ему эти слова! Штрафы за парковку машины в неположенном месте, за превышение скорости, за проскакивание на красный свет — автомобильные проступки Сары были многочисленными.

— В конце концов, — Сара надула губы, — мне больше не к кому пойти.

Он подумал о том, как прошлой ночью она в пижаме стояла на коленях на его кровати и сказала: «Ты все, что у меня есть, и я тебя очень люблю».

— Расскажи мне, — ласково сказал он, — что случилось на этот раз?

Она снова начала шагать по комнате.

— Джи. Би., я была такой дурой! Ты ведь предупреждал меня, а я не слушала. — Она плюхнулась на коврик рядом с ним и прижалась головой к его коленям.

— Мне нужно сто пятьдесят фунтов, — сдавленно сказала она.

Джеймс поднял брови: Сара никогда еще не просила у него денег.

— Ты не можешь дать мне их и не задавать вопросов?

— Да, я могу дать их тебе, но, думаю, у меня есть право узнать, на что они тебе нужны, — спокойно сказал он. — Ты задолжала кому-то, Сара?

Сара все еще не могла решиться на полную откровенность.

— Тебе обязательно задавать вопросы, Джи. Би.? Ты смотришь на вещи не так, как другие люди, — тебе не понять.

Он взял ее за подбородок и приподнял ее лицо.

— Посмотри на меня, Сара, — мягко сказал он. — Мы ни к чему не придем, ни ты, ни я, если будем ходить вокруг да около. Откуда ты знаешь, смогу я понять или нет, если даже не даешь мне шанса?

— Потому что ты сам несколько раз мне говорил, — сказала она.

Джеймс внимательно посмотрел на нее.

— Я полагаю, что ты проигралась.

Она прямо встретила его взгляд.

— Да, это так. Джи. Би., попытайся понять. Мне казалось, от этого не будет вреда. Я выигрывала и выигрывала — ты не поверишь, сколько у меня было в банке! А потом я все проиграла. Я хочу остановиться, но не могу, пока не выплачу то, что проиграла. Пожалуйста, Джи. Би., — взмолилась Сара, — пожалуйста, постарайся меня понять.

Подойдя к окну, Джеймс молча смотрел на мокрый от дождя парк.

— Я прекрасно понимаю тебя, — наконец сказал он. — Так говорят все игроки: «Я хочу остановиться, но не могу, потому что должен отыграться». И они продолжают играть, пока не заходят слишком далеко, чтобы выбраться самостоятельно. Если ты должна сто пятьдесят фунтов, это означает, что ты играла на чужие деньги. Я должен заплатить этот долг за тебя. Вот что я пытался втолковать тебе раньше. Рулетка — это опасная игра, потому что рано или поздно кому-то приходится расплачиваться.

Глаза Сары наполнились слезами. Она чувствовала себя провинившейся школьницей, но признавала справедливость его слов.

— Сколько, по твоим подсчетам, ты потеряла с тех пор, как начала играть? — спросил он.

Сара задержала дыхание. Сумма, названная вслух, должна была прозвучать ужасающе.

— Около двух тысяч, — проговорила она хриплым шепотом.

Он резко повернулся к ней.

— Ты потеряла две тысячи фунтов за два месяца! — воскликнул он. — Это невероятно! Ты что, не понимаешь, какая это огромная сумма? Почему же, скажи ради Бога, ты не остановилась раньше?

— Я совсем не задумывалась об этом, пока все деньги не кончились, — честно сказала она. — Я знаю, это звучит ужасно, но я призналась, что деньги мои и если я теряла их, это было мое личное дело.

Джеймс был потрясен. Если проклятая наследственность ее отца уже начинала сказываться, то помоги, небо, им обоим. Он видел ее лицо, бледное и несчастное. Она с силой закусила нижнюю губу, чтобы сдержать слезы, и он понял, что должен держать себя в руках.

— Скажи-ка мне честно, Сара. Нет ли у тебя искушения рискнуть и этими ста пятьюдесятью фунтами?

— О, нет, я хочу остановиться! — пылко воскликнула она. — Я поняла это вчера, когда смотрела на всех этих людей в клубе. Они были ужасны — жадные, тяжело дышавшие, и я подумала, что тоже могла стать такой. Я пыталась объяснить это Мику, но он не понял.

Лицо Джеймса посуровело.

— Эта свинья! — сказал он резко. — Я должен был догадаться, кто за этим стоит. Так это ему ты должна все эти деньги?

— Сотню из них. Вчера Перонел одолжила мне остальные пятьдесят, чтобы я перестала играть.

— Теперь послушай меня, — сказал он. — Я сам отошлю чек Феннику и напишу, что больше он не должен видеться с тобой. Я не могу запереть тебя и помешать встречаться с друзьями. Я могу только доверять тебе, и я доверяю. Я не хочу когда-нибудь обнаружить, что ты виделась с этим человеком втайне от меня. Это меня очень обидит.