Сара снова уютно свернулась клубочком на подушках.

— Джи. Би. пригласил меня на ленч, — лениво ответила она. — Мне кажется, следует поговорить с ним о Розенхайм.

— Поговори, — согласилась Перонел. — Это может оказаться поучительным. Спокойной ночи, крошка.

— Спокойной ночи, дорогая. Это был великолепный вечер.

Сара уже давно спала, когда Билл тихо вышел из квартиры, открыв дверь своим ключом.

На следующий день Джеймс пригласил Сару пообедать, и его позабавило то, как быстро она решила эту проблему.

— «Пирелли» — это лучшее место в городе, — сказала она, — а их фирменные «цыплята Пирелли» — просто мечта.

Вообще-то Джеймс считал, что «Пирелли» — это тесное и шумное место, но они отыскали сравнительно тихий уголок, и Сара начала с интересом изучать меню. У Сары был здоровый молодой аппетит, и она ела с нескрываемым наслаждением.

Попутно она предоставляла ему краткие сведения о соседях, своей новой одежде, о пьесах, которые она смотрела, о людях, с которыми она успела познакомиться.

Совершенно неожиданно она положила вилку и сказала:

— Почему ты никогда не говорил мне, что был помолвлен, Джи. Би.?

На какой-то момент он, казалось, растерялся, а затем откровенно ответил:

— Я не думал, что это было бы тебе интересно.

— Конечно, это мне интересно, — ответила она. — Ты мой законный опекун, а я почти ничего о тебе не знаю.

Он улыбнулся.

— Ну, здесь и знать особенно нечего. Мои родители потеряли все свои деньги, когда я еще ходил в школу, и несколько лет мне приходилось жить в бедности, которая не позволяла мне особенно веселиться. Судя по всему, именно по этой причине Клэр сочла меня плохим любовником.

— Потому что ты был беден?

— Ну, может быть, не только поэтому. Я думаю, она считала меня скучным и слишком серьезным.

— Итак, — нахмурившись, подытожила Сара, — она решила выйти замуж за противного старика, который ей в дедушки годился, — и все это только из-за его денег?

— Ну, Сара, это было очень давно. Давай забудем об этом.

— И поэтому ты так надолго уехал за границу?

— Да, и из-за этого тоже.

— Джи. Би., — голос Сары дрогнул, — ты ее очень любил?

Он видел, с каким волнением она ждет его ответа, и тщательно подбирал слова.

— Да, — честно сказал он, — в то время я был очень влюблен. Клэр очень красивая женщина, но я чрезвычайно счастлив, что не женат на ней. Тебе этого достаточно?

Сара облегченно вздохнула, как будто избежала какой-то опасности, и улыбнулась.

— Могу поспорить, что теперь она волосы на себе рвет, — злорадно заметила она, и он рассмеялся, посчитав неприятный разговор исчерпанным.

— Я бы прогулялась пешком. Кажется, в Лондоне никто не ходит пешком, — сказала Сара.

— Давай сначала пройдемся по Бонд-стрит до ювелирного магазина, — неожиданно предложил Джеймс. — Насколько я знаю у тебя ведь нет никаких драгоценностей, Сара?

В магазине Джеймс выбрал нитку маленьких, но прекрасно подобранных жемчужин с оригинальными вставками из изумрудов и сапфиров.

— Это стоящее вложение денег, — сказал им ювелир, сдержанно улыбаясь Саре, которая невольно задержала дыхание, услышав цену. — Вы не найдете другой такой вещи во всем Лондоне. Это ожерелье — часть редчайшей старинной коллекции.

Джеймс выписал чек на весьма значительную сумму и невольно подумал, как бы его отношения с Клэр отличались от теперешних, если бы он мог позволить себе делать ей такие подарки.

— Ох! — восторженно воскликнула Сара, когда они вышли из магазина. — Такие деньги! Да это же все подарки на мой день рождения плюс Рождество на ближайшие пять лет, сложенные вместе!

— Пожалуйста, Сара, не вздумай броситься мне на шею посредине Бонд-стрит — я не требую доказательств твоей благодарности! — с притворным испугом сказал Джеймс, догадавшись о ее намерениях.

После обеда Сара заявила, что должна торопиться, так как Мик Фенник пригласил ее пообедать.

Джеймсу это совсем не понравилось. Он вспомнил слова Клэр и невольно нахмурился. Но жаль было портить настроение Саре.

— Ну, что ж, веселись и берегись шампанского! — Больше он ничего не стал говорить. Она широко улыбнулась ему в ответ.

— Это удар ниже пояса, Джи. Би., — беззлобно сказала она, убегая.

Вечером они сидели и пили шерри в квартире Перонел, ожидая, пока та переоденется к обеду.

— О, Джи. Би., это был замечательный вечер! — захлебывалась от восторга Сара. — Мы были в игорном доме, и я выиграла десять фунтов. Подумай только! Получить целых десять фунтов за то, что смотришь на мячик, который вертится в колесе!

— Где это было? — резко спросил Джеймс.

— Я не знаю. В каком-то клубе, членом которого является мистер Фенник, — беззаботно ответила Сара. — Он говорит, что у меня азартный темперамент и к тому же мне везет. Он хочет взять меня с собой еще раз.

Это была опасность, которой он не предвидел: ребенок Хандли Грэя действительно мог обладать азартным темпераментом.

— Ты еще очень молода, чтобы посещать места, где играют в азартные игры, — решительно возразил Джеймс. — Это первое. И второе: я вообще не одобряю азартных игр.

— Ну, хорошо, — надув губы, ответила она. — А жаль — ведь можно так просто делать деньги.

Она бы, может быть, больше и не вспомнила об этом разговоре, если бы во время танцев они с Дэвидом не встретили Мика Фенника, направляющегося в игорный зал.

— Почему бы вам обоим не присоединиться ко мне? У этой маленькой леди определенно есть склонность к игре.

Сара колебалась недолго. В конце концов она же ничего не обещала Джи. Би., и у нее были с собой десять фунтов, которые она выиграла в прошлый раз.

Саре опять везло. Дэвид скоро прекратил игру, встал у нее за спиной и начал молча наблюдать за ней, а рядом с ним стояла Клэр Розенхайм и как-то странно смотрела на нее.

— Тебе поразительно везет! — прошептал Мик. — Продолжай в том же духе!

Она продолжала играть. От волнения ее бледные щеки окрасились ярким румянцем, зеленые глаза заблестели.

— Теперь тебе лучше остановиться, — Мик накрыл ее руку своей широкой ладонью. В его глазах мелькали веселые искорки. — Ты уже выиграла сто фунтов.

— Сто фунтов?! — Она в недоумении смотрела на него и, казалось, была оглушена этой суммой. — Но ведь я начала только с десяти.

— Никогда не видел, чтобы кому-нибудь так везло, — засмеялся Мик.

Сара с сожалением поднялась из-за стола, чувствуя легкое головокружение и с трудом сдерживая азартную дрожь в руках.

— У этого ребенка настоящая лихорадка, — сказал он Клэр после ухода Сары и Дэвида.

— Это и не удивительно, — зевнув, сказала Клэр. — Ты знаешь, кто она?

— Подопечная твоего бывшего жениха, верно? — равнодушно ответил он. — Интересно, что бы он подумал обо всем этом?

— Она дочь Хандли Грэя, — сухо обронила Клэр. — Это объясняет очень многое. Это — наследственность.

На следующий день Джеймс с Сарой возвращались к себе в Фаллоу, любуясь великолепной природой.

Осень полыхала на ветвях буков, изгороди стали черными и голыми, резкими порывами налетал сырой ветер. Он вздымал волосы Сары, и они струились и трепетали за ее спиной, словно поток блестящей меди. Ползучие растения, опутавшие западную стену Фаллоу, окрасились в бордовый цвет.

— Лето прошло! — удивленно сказала Сара. — В Лондоне не замечаешь подобных вещей.

— Да, завтра уже первое октября, — напомнил ей Джеймс. — Осень давно уже наступила.

После чая Сара с Софией ушли наверх, чтобы поболтать о Лондоне, а Джеймс расположился в библиотеке у горящего камина, раскурил трубку и принялся размышлять о тех переменах, которые произошли в Саре с того момента, как они покинули Фаллоу. Это было всего лишь несколько недель назад, но Джеймс знал, что они не прошли для нее даром: Лондон помог девушке повзрослеть.

Она спустилась вниз около шести часов, кокетливо демонстрируя новый брючный ансамбль, украшенный расшитыми серебром драконами.