Наиболее полную историю взлета Глеба Павловского рассказали публицисты Дмитрий Быков и Иван Измайлов в «Московской комсомолке». Вот некоторые отрывки из этого рассказа.

Павловский «никогда впрямую не открещивается от своей причастности к тому или иному проекту, возвышению или падению. Он лишь загадочно и доверительно улыбается в ответ. Он знает: чем больше слухов, тем больше почтения, страха и в конечном итоге денег.

Поэтому в современной российской истории практически нет событий, к которым, с точки зрения общественного мнения, не был бы причастен Павловский. Ему приписывались очередное (1996) возвышение Чубайса, победа и отставка Ельцина, отставка Степашина, назначение Путина в наследники, разгром Лужкова — Примакова, развязывание второй чеченской войны, создание партии “Единство”…»

«Он сам в одном откровенном интервью заметил: “В обществе существует запрос на всемирный заговор, на фигуру абсолютного манипулятора”. В другой статье, еще более откровенной, Павловский вскрыл и причину такого запроса: догадка людей о манипуляторе — на самом деле их догадка о собственной манипулируемости. Заговора ищут те, кто готов в нем поучаствовать… На этом он и сыграл, всячески способствуя формированию собственной репутации Великого и Ужасного».

«На деле Павловский ничего не конструирует — у него просто нет такого инструментария. Он лишь предвидит, подчас весьма точно. Так что Россия действительно развивается по его сценарию, намеченному еще в конце 1970-х. Другое дело, что сценарий этот Павловский не навязал ей, а предугадал. И для догадки этой нужно было только одно — достаточная степень свободы от интеллигентских предрассудков. Одинаково чуждо для партократов и диссидентов [будучи арестованным, он признал свою вину, избежал тем самым тюрьмы и был приговорен только к ссылке. «Я уважаю тех, кто поступил иначе, но это единственное, за что я их уважаю», — усмехался он], Глеб Олегович оказался единственным, кто предсказал путь России — от империи через десятилетие развала к новой государственной структуре и новой имперской идеологии».

Показной цинизм и интеллектуальный эпатаж стали частью его нового образа — Павловский твердо решил стать «человеком при власти»… «Когда в 1987-м 36-летний историк затеял издание независимого журнала “Век ХХ и мир”, диссиденты дружным хором обозвали это происками КГБ. То же самое говорили, когда немного позже появились информационное агентство “ПостФактум” (1988) и ТОО “Факт” (под руководством Владимира Яковлева), которое за деньги предоставляло нужную информацию. Потом, когда счет всем этим ТОО, ООО, “аналитическим” и “информационным” центрам был давно потерян, стало ясно, что причина всего — не “рука органов”, а неукротимая энергия самого Павловского, который локтями расчищал себе нишу в обществе. Когда рухнул Советский Союз, ему, как и многим, казалось, что нет ничего невозможного. Мутную атмосферу тех лет воссоздал Виктор Пелевин в романе “Generation P”, где с Павловского списан один из мелких персонажей — таинственный и многозначительный Фарсейкин.

На какое-то время Павловский по инерции вписался в “митинговую политику”, но быстро ее покинул. Сам он утверждает, что сделал это из нелюбви к массам, которыми “овладела дурная идея, и они, как стадо бизонов, несутся все в одну сторону”. Уже тогда Павловский доказывал (в том числе и на страницах своего журнала), что начинать перестройку без новой концепции государства, с одной только идеей свободы — самоубийство. Особенно в такой стране, как Россия, которая всегда существует “на грани превращения в хаос”. Глеб Олегович считал себя последовательным государственником и резко критиковал действия “антинародного режима” Ельцина — особенно расстрел парламента в 1993 году. Тогда он попытался сплотить единомышленников под лозунгом “Знайте, суки, мы не с вами”. Когда не получилось, ушел из “ПостФактума”. Многим казалось, что его путь лежит прямиком в лагерь непримиримой оппозиции, но неожиданно все изменилось.

Позже Павловский объяснял случившееся так: “Когда я почувствовал, что наше интеллигентное общество из ельцинизма обращается в тотальный антиельцинизм, у меня тут же возникла обратная реакция: дудки, не хочу пилить вслед за стадом”».

«В 1995 году Павловский создал Фонд эффективной политики и для начала занялся консультированием партии генерала Лебедя “Конгресс русских общин” на выборах в Думу. Партия с треском проиграла, но апломб консультанта был замечен, как и его нестандартные акции с извечной российской склонностью к провокации. Кстати, именно тогда Павловский придумал свой знаменитый впоследствии лозунг — “Есть такой человек. И вы знаете этого человека”» (в сущности, прямой плагиат известного анекдота про чукчу, который вдруг увидел человека, во благо которого все). Впоследствии этот лозунг пригодился Лебедю в Красноярске.

Еще в 1994-м Павловский запустил в СМИ утку о государственном перевороте, который якобы готовила группа ельцинских приближенных. Эта “версия № 1”, придуманная для раскрутки “Общей газеты”, наделала много шума, и Глеба Олеговича едва не посадили за клевету. Однако вскоре талант создателя всевозможных “версий” был востребован на самом высоком уровне. В 1996-м фонд Павловского с легкой руки Игоря Малашенко был привлечен к созданию “положительного образа” президента Ельцина. То, чем занимался Павловский в этой роли, скоро получило название “черного пиара”. Из предвыборной кампании кроме бесценного опыта Глеб Олегович вынес и знакомство с нужными людьми, в том числе с Татьяной Дьяченко и Михаилом Лесиным. “Тогда, в конце 95-го, было два человека, считавших, что Ельцин избираем, и очень избираем. Чубайс и я”, — комментировал он впоследствии».

«Вскоре известность Глеба Олеговича сильно возросла — отчасти благодаря его бешеной активности в зарождавшейся русской интернет-журналистике. Лично причастный к созданию “Вестей. ру”, создатель и главный редактор сетевого “Русского журнала”, патрон “Страны. ру”, на которой то и дело появляются ненавязчивые “дезы”, Павловский стал ключевой фигурой в отечественном Интернете. Заказы на его фонд так и сыпались. “Раскрутить при наличии денег можно любого, — говорил Павловский, — но избрать — только того, чей вектор совпадает с вектором развития страны”. На этот вектор, как уже было замечено, у Павловского было особое чутье. В 1999-м по совету Дьяченко удачливого политтехнолога привлекли к новой выборной кампании. Кремль нуждался в людях, свободных от интеллигентских комплексов».

 «Тут Павловский сделал ход, удививший многих: с самого начала стал убеждать Семью, что Ельцин должен отойти от выборной гонки, уступив место премьеру Путину. Павловский пошел ва-банк и выиграл. Многие приписали ему даже план победоносной военной кампании в Чечне, не говоря уже о блестяще проведенных кампаниях против партии Примакова — Лужкова».

Для обывателя, остававшегося в принципе в стороне от бандитских разборок тех времен, наемные киллеры, братки, «новые русские» и прочие подобные герои эпохи были, скорее, элементами фольклора, стиля, персонажами анекдотов или образцами для подражания. Однако они были до безобразия реальны.

5 апреля 1994 года в Москве случилось одно из самых громких происшествий 90-х. Вечерело. В 17.40 один из самых авторитетных людей страны — спортсмен, заслуженный тренер, уважаемый бизнесмен, благотворитель и начинающий политик (по совместительству — один из крупнейших мафиози России) Отари Квантришвили вышел из Краснопресненских бань и направился к автостоянке. По дороге он остановился отхлебнуть «Боржоми» из бутылки. В этот момент раздались выстрелы. Отари Квантришвили не стало. Фонд социальной защищенности спортсменов им. Льва Яшина, содержавший три детских дома в Москве, остался без своего главы.

Криминальным бизнесом Отари Квантришвили начал заниматься в середине 1970-х годов. Тогда он и его брат Амиран получали деньги с подпольного тотализатора на московских бегах и с профессиональных карточных игроков.