Она слышала его дыхание и чувствовала его влажное тело. Ловила тихие и нежные слова, которые он ей шептал, и почти умирала от все нарастающего желания.
— Кари, пожалуйста… пожалуйста, — стонала она.
Диана охватила руками его голову и, крепко сжимая, искала его рот, чтобы поцеловать его, ее губы скользили по его шее и подбородку. Они целовались так, что каждый вбирал дыхание другого. Их языки сливались и танцевали вместе.
— Диана, чудесно… Диана!..
Она ощущала его взгляд, хотя и не видела лица, почувствовала его нарастающую силу и целиком отдалась тому опьянению, в которое он привел их обоих. Он довел ее до сумасшедшего апогея, а потом бездыханная и беспомощная Диана, на измятых, сбитых простынях, вцепилась в него, вся дрожа, и вздрагивала вместе с ним при каждом его последнем и уже неконтролируемом движении.
Он держал ее в своих объятиях, и все было еще прекраснее, чем на яхте. Крепко прижавшись к нему, Диана заснула, а когда проснулась утром, Кари был рядом… Она подняла голову.
— Тебе пора уходить, Кари.
Однако из-за томной усталости, охватившей ее, приказ прозвучал не особенно резко.
— Уйти? — Он перевернулся на другой бок, устроился поудобнее и снова прижал Диану к себе. — Почему я должен уйти?
— Потому что… потому что… ты ко мне приходишь, но не живешь здесь.
— Твои соседи наверняка не будут собирать подписи только из-за того, что какой-то мужчина переночует у тебя дома. — Он начал гладить ее волосы, виски, щеки. Это оказало почти гипнотическое воздействие на Диану. — Спи! Когда ты проснешься, я буду здесь, рядом с тобой.
— Но как раз это… я хочу…
У нее путались мысли. Она чувствовала полное изнеможение после ночи любви, но Кари так нежно гладил ее, а бессонница прошлой ночи требовала своей дани, и она уснула.
— Ты должен идти, — прошептала она еле слышно.
— Ну конечно, — сказал он таким тоном, будто говорил с невоспитанным ребенком. — Конечно, я сейчас уйду. Не волнуйся!
В полусне ей привиделось, что Кари остался в ее доме навсегда. Она вскочила.
— Ты должен идти! Почему ты еще здесь?
— Я уже одеваюсь. — Он наклонился над ней и прижался губами к ее виску, продолжая гладить ее волосы и затылок. — Закрой глаза и ложись. Так, хорошо. Расслабься, очень хорошо! Расслабься…
Ей снова приснилось, что Кари устроился рядом с ней, но на этот раз она уже не смогла проснуться. Только когда ее глубокое дыхание выдало, что она заснула, Кари уютно улегся рядом с ней, натянул одеяло до самых плеч и закрыл глаза.
Обычно Диана просыпалась от звона электрического будильника, но на этот раз ее разбудило ощущение теплоты, наполненной легким жаром. Что-то с ней произошло, и теперь, медленно пробуждаясь, она пыталась понять, что же это было. Потом она почувствовала, что по ее телу легко скользнули руки. Теплые, влажные губы целовали и ласкали ее шею и груди, а когда она глубоко вздохнула, Кари поднял голову.
— Привет, доброе утро, — пробормотал он приятным, тихим и нежным голосом. — Разве это не способ, чтобы будить тебя?
— Это просто прекрасно. — И тут она вспомнила, что еще ночью велела ему уйти. Естественно, он остался. — Что ты здесь делаешь?
— А вот что! — Он поцеловал ее левую грудь. — И это! — И он поцеловал правую грудь. — И это тоже…
Она хотела его остановить, но он уже нырнул под одеяло. Впрочем, она еще вполне себя контролировала и посмотрела на часы. Было половина восьмого. Значит, еще можно расслабиться и предаться тем чудесным ощущениям, которые дарил ей Кари.
Любовь утром была спокойной и волнующей, сначала немного ленивой, словно ни один из них не хотел слишком быстро просыпаться, но тем более страстной стала она потом. Когда Диана пришла в себя, было уже половина девятого.
— Я должна бежать! — Одним прыжком она выскочила из постели. — Времени на завтрак не осталось. Господи, я же не могу опоздать!
— А почему бы и нет?
Кари медленно пошел за ней в ванную комнату, где она проскользнула в душевую кабинку. Он хотел протиснуться туда же, но она закрыла дверь у него перед носом. Кари снова раздвинул дверь на ширину ладони.
— Я только хочу тебя проинформировать, что ты чуть было не положила конец всем будущим развлечениям. Не хватило буквально миллиметра, чтобы прищемить меня.
Диана открыла было рот для протеста, но потом просто задвинула дверь, преграждая ему тем самым доступ в душевую кабинку. Однако на этот раз она действовала осторожно, чтобы не повредить ничего существенного.
— Сегодня вечером я расскажу тебе массу интересного! — прокричал он достаточно громко, чтобы она смогла его услышать сквозь шум воды. — Я приду около восьми!
— Я не хочу тебя видеть сегодня вечером!
— Почему же это? — спросил он и пустил воду в раковину.
— Потому что… — Диана немного подумала. — Я должна просмотреть кое-какие материалы.
— Да ты же все уже сделала! В восемь часов я буду здесь!
Она открыла душевую кабинку и завернулась в банное полотенце. Кари уже заправил рубашку в джинсы и застегнул молнию.
— Ты мне просто не нужен, — раздраженно сказала она ему. — Где это написано, что я должна тебя видеть каждый вечер?
Кари сел и натянул носки и кроссовки.
— А ты бы предпочла видеть кого-нибудь другого? — спросил он, не поднимая глаз.
— Черт побери, тебя это вовсе не касается! — Она провела щеткой по мокрым волосам. Уже нет никакого времени, чтобы уложить волосы феном! — Достаточно и того, что из-за тебя я приду в редакцию как будто после гулянки!
Он встал.
— Зачем же ты тогда проводишь ночь в постели с каким-то мужчиной? — спросил он с упреком. — Ведь именно поэтому так и выглядят по утрам. — Он смеясь притянул ее к себе и поцеловал. — Сегодня вечером в восемь часов, хорошо?
— Нет, — крикнула она ему вслед. — Я тебя не хочу…
Диана замолчала, услышав, что за ним захлопнулась входная дверь. Она поспешно открыла окно в ванной комнате, собираясь крикнуть ему вслед, но тут ее, как, впрочем, и Кари, отвлек Игорь Горинский, кинорежиссер. Он как раз здоровался с молоденькой девушкой, которой было не больше восемнадцати: голубые глаза, веснушки, белокурые косы, белая блузка, юбка в бело-голубую клетку, белые гольфы, черные туфли с пряжкой и помятый картонный чемодан. Малышка выглядела так, будто она прибыла в Лос-Анджелес из самой глубокой долины Скалистых гор, а на своем пути в Голливуд зацепилась за Игоря Горинского.
Кари прошел мимо них и поздоровался. Диана не собиралась прислушиваться к беседе режиссера и его нового приобретения. И все же, когда те входили в дом, до нее донеслось:
— Я сделаю все, что вы от меня потребуете, мистер Горинский, абсолютно все.
— Ах, Боже мой, девочка, — пробормотала Диана, вспомнила о Кари, но его уже не было видно. Она собралась в страшной спешке. Из-за недостатка времени она выбрала тонкий, очень легкий черный кожаный костюм с темно-зеленой кокеткой и погонами. Этот наряд не требовал аксессуаров, выбор которых отнял бы у нее дополнительное время.
Она почти не опоздала в редакцию, но это был явно не ее день. Сначала Хью вынужден был дважды к ней обратиться во время совещания, и только после этого ей удалось изгнать Кари из своих мыслей. Потом она дала своему коллеге Ральфу совершенно не те документы и в конце концов опрокинула на ноги Сэлли чашку кофе.
Коллега посмотрела на нее поверх металлической оправы очков.
— Я бы сказала, что ты либо влюблена, либо больна, что по сути одно и то же, — констатировала она.
— Не говори чепухи! — вспылила Диана и сейчас же извинилась. — Я сегодня на самом деле несколько не в себе.
— А у кого ты? — осведомилась Сэлли и тут же подняла руку, как бы защищаясь, увидев недовольный взгляд Дианы. — Хорошо, хорошо, это меня не касается. Думаю, что меня это совсем не касается. Ты сама должна разобраться с этой ситуацией.
В четыре часа Диана решила, что не позволит ни одному мужчине отвлекать себя от дел. Это произошло, после того как она помешала кофе в чашке своим фломастером. В пять часов она решила еще немного поработать. Она запретила Кари приходить к ней в этот вечер. Насколько она его знала, он придет ровно в восемь. Значит, у нее еще есть время, до того как она его окончательно выгонит.
