Милорд испустил слабый стон и вернулся к жизни. Устало приоткрыл глаза, повернул голову. Немного удивился… Он находился в комнате, которой прежде никогда не видел, а у окна, занятая рукоделием, сидела маленькая старушка, лицо которой показалось отдаленно знакомым.

— Кто… вы? — спросил он и был раздражен тем, что голос его звучит так слабо, еле слышно.

Старушка вскочила и подошла к нему.

— Слава Богу! — воскликнула она. — Да благослови вас Господь, мальчик мой! Лихорадка, кажется, прошла… — она опустила руку ему на лоб и, улыбаясь, взглянула в удивленные синие глаза. — Холоден, что твой огурчик, мой дорогой! Какое счастье!..

Уже давным-давно Джека никто не называл ни мальчиком, ни дорогим. Он ответил слабой улыбкой.

— Я… ничего… не понимаю, — сонно пробормотал он.

— Ну и не морочьте себе голову. Спите.

Секунду он раздумывал над этим предложением. Оно казалось достаточно разумным, к тому же он чувствовал, что очень устал. И Джек со вздохом закрыл глаза.

Когда на следующий день он проснулся снова, стояло утро, и в окно врывались яркие лучи солнца, тут же заставившие его зажмуриться.

Кто-то бросился к нему, и он узнал ту самую пожилую даму, которая называла его «дорогим» и уговаривала поспать.

Он улыбнулся и высвободил из-под одеяла страшно исхудавшую руку.

— Однако все же кто вы? — несколько ворчливо осведомился он.

Мисс Бетти нежно похлопала его по руке.

— Все еще мучаете этим вопросом свою бедную голову? Я мисс Бетти, тетушка Ди… Хотя уверена, вы и понятия не имеете, кто такая Ди.

Тут к милорду начала возвращаться память.

— Так вы та дама в карете!.. Трейси… да, я помню…

— Не знаю никакого Трейси, но я действительно та дама в карете.

— А та, другая…

— Диана Болей, моя племянница, душенька. Скоро вам станет лучше, и вы ее увидите.

— Но… но где я, мадам?

— Ах, только не волнуйтесь так, мальчик мой дорогой!

— Мне уже тридцать, — запротестовал Джек.

— Никогда бы не подумала. Однако для меня вы все равно мальчик, — парировала мисс Бетти, и Джек рассмеялся. — Вы в доме мистера Болей, отца Ди и моего брата. Здесь и останетесь до полной поправки.

Джек приподнялся на локте, морщась от боли, которую вызвало это движение.

— Боже мой, мадам! И как долго я здесь? — спросил он.

Она нежно, но твердо заставила его откинуться на подушки.

— Лежите смирно! Самое милое дело, иначе вы только бередите рану. Завтра вот уже неделя, как вы у нас. Господи Боже, ну что так терзает моего мальчика?

Лицо Джека исказилось, на нем отразился ужас.

— Неделя, мадам?! Быть того не может!

— Но это такая же правда, как то, что я здесь, перед вами. Должна сказать, вы нас изрядно перепугали. Едва не умерли и все бормотали о каких-то Диках и Джимах!

Милорд настороженно вскинул глаза.

— О!.. Так я говорил?

— Говорил? Что ж, можно сказать и так, хотя, скорее, это походило на некую странную смесь всяких иностранных словечек и жаргона. Теперь же лежите спокойно и ждите, пока не придет доктор.

Какое-то время Карстерс лежал молча. Подумал о Джиме и губы его тронула улыбка. Лучшего наказания для него я не мог бы придумать, решил он, и тут же нахмурился. Бедный парень! Наверняка с ума сходит от беспокойства.

— Мисс… э-э… Бетти?

— Да? Как, вы еще не спите?

— Сплю, мадам? Ну, разумеется, нет! — с достоинством ответил он. — Я должен написать письмо.

— Нет уж, позвольте!

— Но я должен! Это страшно важно, мадам!

Она решительно покачала головой.

— Никаких писем пока мистер Джеймсон не позволит! — голос ее звучал твердо.

Джек беспокойно заметался по кровати, прикусил губу.

— Тогда я встану! — пригрозил он.

Через секунду она оказалась возле его кровати.

— Нет-нет! Ложитесь и будьте умницей!

— Не лягу и не буду умницей!

— Тогда я не позволю вам прикасаться к перу неделю!

Голос Джека обрел властные нотки, он грозно уставился на мисс Бетти.

— Мадам, я настаиваю, чтоб мне разрешили написать это письмо!

— А я, сэр, настаиваю, чтоб вы легли!

Он прикусил губу.

— Горе вам, если вы немедленно не принесете мне перо и бумагу, мисс Бетти!

— Но дорогой мальчик, подумайте хорошенько, вы же не сможете писать из-за руки!

— Смогу! — упрямо ответил Джек и откинулся на подушки с закрытыми глазами и тонкой страдальческой складкой, залегшей между бровей.

— Я же вам говорила! — с укоризной и не без торжества в голосе заметила мисс Бетти и стала поправлять покрывало.

Тут синие глаза открылись и с мольбой уставились на нее.

— Мадам, это правда очень важно…

Она была не в силах выдержать этот взгляд.

— Так и быть, — сдалась она. — Но вам я писать не позволю, это определенно… Можете мне продиктовать, а я напишу.

Лицо Джека прояснилось, он поднес ее руку к губам.

— Мисс Бетти, вы ангел! — воскликнул он.

— Ладно, сейчас приду! — и она поспешно направилась за пером и чернилами.

Вернувшись, она нашла Джека в задумчивости, нервно теребящим край простыни.

— Я готова! — объявила мисс Бетти.

— Благодарю, мадам. Вы очень добры…

— Чепуха!

Он тихо рассмеялся.

— Я хотел бы, чтоб вы написали моему слуге и попросили бы привезти мои вещи на ближайший постоялый двор…

— И не подумаю! Напишу, чтоб привез сюда.

— Но, мисс Бетти, я не вправе вторгаться…

— Вы уже вторглись! Вот уж действительно…

— Чувствую, что доставлю вам еще немало хлопот… — вздохнул Джек и увидел, как лицо ее осветила улыбка.

— Мальчишка! Так вы будете диктовать или нет?

— Слушаюсь, мадам. Нет, я передумал… Я напишу письмо другу. Итак, будьте любезны: «Дорогой Майлз… Верный своему обещанию… пишу тебе… на тот случай… если ты станешь вдруг беспокоиться… по поводу моего исчезновения… Чтоб ты знал… что нахожусь я…» простите, мадам, а где все-таки я нахожусь?

— Хортон-Мейнор, Литтлдин, — ответила она, продолжая строчить.

— Благодарю… «Имел несчастье поранить плечо в…»

— И руку, — тут же напомнила она.

— «И руку в стычке… И одна очень… добрая дама…»

— Нет, я отказываюсь писать эту ерунду! Одна из дам, которых я спас…

— Господи Боже, мадам, ну неужели вы собираетесь писать и это? — воскликнул Джек.

Она улыбнулась.

— Ладно, не буду. Напишу так: «Моя племянница пишет за меня это письмо…»

— Вижу, мадам, вы сегодня явно не в духе. Только и знаете, что дразнить меня! — укорил ее милорд. — Гм, далее… «когда отведешь Дженни в Тренчем… передай, пожалуйста, Джиму… чтоб он привез мой багаж… сюда и немедленно… Записали, мисс Бетти?

— Да.

— «Прошу передай… привет леди Молли… и прими мои извинения… и благодарность»… — он сделал паузу. — А теперь подпишите, пожалуйста, письмо инициалами «Дж. К» и адресуйте его сэру Майлзу О’Хара, Турз-хаус, Малтби.

— Сэр Майлз О’Хара? Так это и есть ваш друг, мистер… Мистер… не знаю вашего имени.

— Кар… — начал Джек и тут же прикусил язык. — Карр, — продолжил он невозмутимо. — Джон Карр. А вы знакомы с О’Хара, мисс Бетти?

— Я? Нет! А он приедет повидаться с вами, как вы думаете?

— Если вы позволите, мадам.

— Господи, ну конечно! Скажу Томасу, пусть едет и немедленно.

— Мисс Бетти, вы потрясающе добры. Клянусь, что никогда не смогу отблагодарить в достаточной…

— Господь с вами, мальчик!.. Однако, как вы себя чувствуете? Содрогаюсь при одной только мысли о том, что было бы с Ди, не поспей вы вовремя! Это мы никогда не сможем отблагодарить вас!..

Джек смутился и так и залился краской, совсем по-мальчишески.

— Вы преувеличиваете…

— Тс-с! Ложитесь-ка лучше спать и ни о чем не беспокойтесь, пока я не вернусь… И обещайте, что не будете вставать.

Он так и затрясся от смеха.

— Клянусь! Даже если вы никогда не вернетесь, буду лежать тихо, как мышка, и чахнуть, — но этих его слов она уже не слышала, поскольку с довольным смешком вышла из комнаты.