Возник момент неловкого молчания. Я сделала глубокий вдох.

– Алек, есть кое-что, что я думаю, ты должен узнать.

– Другое признание? – спросил он, награждая меня насмешливым взглядом прежде, чем посмотреть в сторону Магды. – Ты собираешься сказать мне, что она тоже твоя любовница?

– Нет.

Магду душил хохот.

Я не думала, что у меня есть возможность покраснеть еще сильнее, но будь я проклята, если мои щеки не загорелись еще больше. Я утомленно прижала стакан воды к одной стороне своего лица в попытке его остудить.

– Она знает о тебе и Кристоффе. О том, кто вы.

– А-а, – сказал он, глядя на нее с несколько меньшим счастьем. – В самом деле, знаете.

– Знаю, – серьезно ответила она. – Видите ли, я была с Пией большую часть прошлой ночи. Ладно, не ту часть, что она провела с другим… то есть, я была с ней в то время когда она встречалась с… – Магда несколько поколебалась, занятая чертыханьем на безвыходное положение, в попытке не поднять вопрос о щекотливых темах моего времяпровождения с Кристоффом или людьми Братства. Она выдала слабую улыбку. – Давайте я просто скажу, что была с ней. Я помогла ей забрать вещи из гостиничного номера. И я знаю об Анники.

– А-а, – повторил Алек, отклоняясь назад. – О Зоре, полагаю, вы имеете в виду.

– Как ты узнал, что она была Зорей? – медленно спросила я, в моей голове началась пульсация. Мне показалось, словно в комнате чуть потемнело. Я глянула на окно, но снаружи, казалось, было солнечно, а не облачно, как я предполагала. – Я не знала, кем она была, когда мы… когда мы вернулись в мой гостиничный номер.

– Не знала? – Он нахмурился, поигрывая стаканом воды. – Я считаю, ты сказала, кем она была.

– Думаю, что это попытка Пии, пусть и не очень хорошая, так или иначе спросить, не вы ли ее убили, – напрямик сказала Магда.

Алек с удивлением глянул на нее, прежде чем повернуть свои прекрасные зеленые глаза ко мне.

– Это то, что ты думаешь? Что я убил Зорю?

– Но, ты же ушел, ничего мне не сказав, – указала я. – Я не знала, что подумать, когда проснулась и обнаружила, что ты ушел, а в моей ванной лежит мертвая женщина.

– Но я оставил тебе записку, – сказал он, хмурясь, с искренностью в глазах. – Там говорилось, что я должен срочно уехать, чтобы разобраться с кое-какими делами, но что я свяжусь с тобой попозже днем. Ты не получила ее?

– Нет, – качая головой, ответила я. – Записка?

– Да. Я оставил ее в ванной, так как был уверен, что ты увидишь… А-а. Я начинаю понимать. Кто бы ни убил Зорю, он, должно быть, забрал мою записку. Моя сладкая, сладкая любовь. Что ты, должно быть, подумала обо мне! – сказал он, обертывая свои руки вокруг моих и притягивая меня ближе к себе. Его губы прошептали на моей челюсти. – Я удивлен, что ты не убежала от меня с криками.

– Или, по меньшей мере, не воткнула кол в ваше сердце, – сказала Магда, с интересом наблюдая за нами.

Алек прервался в покусывании моего лица и ухмыльнулся ей.

– Отсечение головы более предпочтительный способ уничтожения Темных. Протыкание затруднительно, если вы не знаете точно, где находится сердце. – Его взгляд вернулся ко мне, печальный и кающийся.

– Впрочем, я не виню Пию, что она подумала худшее обо мне. Ты простишь меня, любовь моя?

– Я… я… – я слегка зазаикалась, не зная, что сказать. Я освободилась от мысли, что он просто поимел меня и ушел, не сказав и слова, но в тоже время, я была невероятно обеспокоена идеей, что либо Кристофф лгал мне, либо кто-то еще про незнакомца, прошедшего через мою комнату, пока я спала. – Я не думала о тебе самое худшее, Алек, так что тут нечего прощать. Но это оставляет вопрос – кто убил Анники. И почему она была убита в моей комнате.

– Я думала об этом, – сказала Магда, рассеяно таская клубнику с моей тарелки и поедая ее. – Ты сказала, что столкнулась с Анники раньше вечером, правильно? Она получила от тебя камень и рассказала тебе все о Зорях.

– Более или менее, да. Но здесь находятся люди Братства. Она знала об этом. Так что нет причины, почему она попыталась увидеться сначала со мной.

Пристальный взгляд Алека сузился на стакане воды.

– Только если она не боялась искать у них помощи.

Я в изумлении уставилась на него.

– Почему она должна была бояться их?

Он пожал плечами.

– Возможно, она изменила мнение о жнецах. Возможно, она что-то узнала о них, что заставило ее колебаться связать ли себя с ними. Думаю, любовь моя, ты избежала этого по счастливой случайности, хотя я недоволен бесцеремонными действиями Кристоффа, тем, что он сам женился на тебе, вместо того, чтобы позволить мне сделать это, но моему уму стало бы легче от сознания того, что ты в безопасности от жнецов.

Магда и я обменялись взглядами.

Она собиралась заговорить, когда дверь открылась, и вошел Рей.

– А тут моя реплика, чтобы сделать изящный уход. – Она быстро пожала мою руку. – Позвони мне позже, о'кей.

– Я попытаюсь, – сказала я, награждая ее благодарной улыбкой. – Полагаю, сегодня вы едете на ледник, не так ли? Развлекись.

– Сделаю. Была рада повидаться с вами, Алек, – сказала она вставая.

Алек поднялся и, взяв ее руку, склонился над ней.

– Для меня удовольствие познакомиться с подругой Пии. Мы вскоре отправимся в Вену, но я надеюсь снова увидеться с вами.

Магда послала мне пытливый взгляд, но пробормотала только вежливые слова прощания прежде, чем поспешить перехватить Рея до того, как он увидит меня. Она, не оглядываясь, вытолкала его из ресторана.

– Вена? – спросила я, пытаясь отложить обсуждение, которое, я понимала, должно состояться. – Почему ты едешь в Вену?

Его глаза были также теплы, как и его улыбка, когда он резко рванул назад, притягивая меня так, что я оказалась притиснутой к нему, и легким касанием убирал с моего лба прядь волос.

– Там базируется Совет. Кристофф сказал мне, что ты воздерживаешься от встречи с ними, но боюсь, что это необходимо. Ты действительно самая замечательная женщина. Ты думала, что я оставил тебя, не сказав ни слова, и ни разу не наказала меня, как могла бы любая другая. Я не могу поверить своей удаче, что нашел тебя.

Его губы согрели мои, уговаривая, дразня меня открыться для него. Я позволила ему поцеловать себя, мой разум разделился между осознанием его опытности и пониманием насколько различными были ощущения по сравнению с подавляющим, мощным вторжением, что был способом целоваться у Кристоффа. Где последний был неизменно доминирующим и агрессивным, поцелуи Алека были сладостными легкими потягиваниями. Он на мгновение прикусил мою нижнюю губу, прежде чем сместить линию поцелуев вдоль мой челюсти.

– Моя восхитительная. Я так изголодался по тебе. Ты можешь почувствовать это?

Я взглянула вниз на его колени, несколько пораженная, что он может чувствовать возбуждение в таком публичном месте.

Его довольный смех тепло и хрипло прозвучал у моего уха, заставляя легкую дрожь возбуждения пройти рябью вниз по моей спине.

– На самом деле, я имел в виду, что буквально изголодался по тебе, хотя я желаю тебя и таким образом тоже. Ты уступишь мне, любовь моя? Ты дашь мне, то единственное, что можешь дать только ты?

– Люди могут увидеть нас, – запротестовала я, не желая делать то, что он хотел. Почему, я понятия не имела… просто это казалось неправильным.

– Никто не заметит, – пробормотал он, прижимаясь горячим поцелуем к чувствительной точке за моим ухом. – Уступи мне, любовь моя. Позволь мне снова испробовать нектар, что только ты можешь дать.

Почему нет? – сказал мой внутренний критик, мысленно пожав плечами. Он знает, что произошло прошлой ночью и не винит тебя. Почему не позволить ему лезть из кожи вон?

Потому что это неправильно, ответил слабый голосок.

Снова возникло это слово – «неправильно». Это ощущалось неправильным, но даже во имя своей жизни я не могла решить почему.

– Что случится, если ты где-то, где нет людей? – спросила я, чуть увертываясь.