– Он мне не муж, – сказала я, отряхивая одежду. – Хорошо, скажем, он мог бы быть им, но не является, ни по закону, ни по желанию.

– Вы целовали его, – сказал один из мужских призраков.

– Это было… гм… неумышленно, – солгала я.

– Это выглядело так, словно вы наслаждались этим, – указал Ульфур.

– Я не говорила, что это было неприятно, просто неумышленно. – Я не знала, почему чувствовала себя настолько защищенной в поцелуе, который Кристофф и я разделили, за исключением огромной вины, что испытывала перед Алеком, изменяя с его другом. – Он на самом деле не мой муж. Я может и замужем за ним, но он мне не муж в истинном смысле этого слова.

– А, – сказал старший призрак, покачивая бровями маме девочки-подростка. – Он пока с ней не переспал.

Хор понимающих аах последовал за этим заявлением.

– Лучше бы вы совокупились немедленно, – сказала мама монструозной девочки-подростка со знающим взглядом. – У мужчины вроде него аппетит на женщин, если вы, конечно, не хотите, чтобы он блудил.

– Я и не пытаюсь удержать его, – сказала я ей, неопределенно махнув вокруг руками, как будто это помогло бы разъяснить ситуацию. – Он на самом деле не мой.

– Еще нет, но только если вы не переспите с ним несколько раз, и он тогда станет вашим по гроб жизни, – сказал скрипучий старческий голос. Позади призраков возникло суматошное движение, и появилась крошечная, невероятно старая женщина.

– У меня было пять мужей, пять, и если здесь есть кто-то, кто знает, как удержать мужчину – это я.

Все закивали головами, а мама девочки-подростка сказала: – Ага, Старая Агда знает. Послушайте ее, жница.

– Пять мужей? – Не смогла я удержаться и не спросить.

– Они все умерли молодыми, все кроме последнего, и он был на тридцать лет моложе меня. И к тому же они умерли счастливыми. – Закудахтала она, толкнув локтем мамочку рядом с ней. Та снисходительно улыбнулась.

Я заставила себя мысленно встряхнуться. Мне нужно было составить план, а стояние здесь и разговор о Кристоффе и мужьях, не поможет делу.

– Ладно, это хорошо, но…

– Мне нравятся молодые, – высказалась другая женщина с заднего ряда, та, вокруг которой сгрудились трое детей, сжимая ее длинные юбки. – У них есть выносливость. Может быть нашей жнице стоит поискать кого-то немного помоложе.

– Вот еще, – сказала первая женщина. – Что хорошего в выносливости, если они не знают, что с ней делать? Все дело в том, чем Господь одарил их, если хотите знать мое мнение.

– Мне не нужно никого более выносливого, – возразила я. – Кроме того, Кристофф – вампир, и кто знает, скольких сотен лет возраста. Абсолютно любой будет моложе его.

– Слишком молодые не имеют опыта, – заспорила мать девочки-подростка с объемистой женщиной. – И не имеет значение, какой длины у мужчины член, если он не умеет пользоваться им должным образом. Молодые не знают, как угодить женщине, а не имеющие опыта просто оставляют тебя не удовлетворенную, как будто они все сделали, и ты можешь приниматься за стирку и готовку ужина. Теперь о мужчине жницы, он выглядит так, как будто знает об этом.

– Я бы сказала, знает, – промурлыкала ее дочь.

Я сузила не нее взгляд, который право должен был превратить ее в камень, прежде чем поняла, что делаю. Я же не ревную Кристоффа! Я не хочу его! Ведь это Алеком я интересуюсь. Алеком, который улыбался и был доволен, выключив свет, и оставил меня с мертвым телом… оу.

– Это все женские разговоры, – прервал среднего возраста призрак. – Что если наша жница хочет кого-то, кто смог бы защитить ее. Истинное мерило мужчины в том, как он обеспечивает свою семью.

– Ты это говоришь Ингвельдур[26], просто потому что построил новый коттедж, – высказался еще один из мужчин. – Две комнаты! Кому нужны отдельные спальни, спрашиваю я тебя? Это просто щеголянье твоим богатством перед лицом Господа.

– Ха! И так говорит человек с тремя – тремя – молочными коровами, когда хватило бы одной. Если ты хочешь поговорить о выставлении себя перед остальной частью деревни, Халлар Халларссон, тогда ты лучше сначала посмотри на себя.

– Мне нужны были те коровы, – заорал мужчина по имени Халлар, устремляясь вперед, лицом к лицу с соседом. – Мне нужно кормить шестерых детей. В отличие от Агды и ее сотни кур. И все эти куры только для одной старой женщины. Вот еще! Это вот щеголянье богатством, если там вообще было чем щеголять.

Пожилая женщина стрельнула в него злобным свирепым взглядом.

– У меня пропало порядочно кур, когда я начинала, и я как раз знаю, в чьем горшке они закончили, не так ли?

Среди призраков вспыхнул спор о достоинствах однокомнатного жилья против двухкомнатного, коровах, курах, и, необъяснимо, о свинье по имени Фрейя. Я собиралась завопить, привлекая внимание, когда робкая маленькая Марта вышла вперед и опустила призрачную руку на мою, оставив легкое покалывание на моей коже, там, где она ее коснулась.

– Не слушайте их, – тихо сказала она, с легкой улыбкой на губах, когда мельком взглянула на Карла. – Я была замужем целый год, и то, что они говорят, не так важно. Ничто из этого, на самом деле, не имеет значения, пока вы любите своего мужа.

– Но я не люблю, – сказал я ей, чертовски желая, чтобы кто-то, любой, просто послушал меня без выстраивания своих собственных предположений. – Он мне даже не нравится. Он хладнокровно убил человека прямо на моих глазах.

– Он защищал вас, – сказал Карл, немного повышая голос, так как спор за ним продолжался. – Он спас вашу жизнь.

– Возможно, но мы не узнаем этого. Мужчина, который схватил меня, мог бы легко убить меня, если бы захотел, но не убил. Он просто использовал меня как заслон, чтобы защититься от Кристоффа. О, это не имеет значения, – сказал я, потирая виски. Головная боль пришла ко мне после слез, оставаясь биться в голове. – Ничего из этого, на самом деле, не имеет значения. Что я должна сделать, так это решить, какие предпринять шаги, чтобы добраться самой и довести всех вас в безопасное место. Люди. Люди!

Дискуссия остановилась, когда я завопила и застучала крышкой от мусорного бака.

– …говорю вам, что свинья была бесплодной, но вы слушаете меня? Нет, не слушаете; вы просто… ох. – Мужчина, который имел сильное сходство с Ульфуром, прекратил спор и повернулся взглянуть на меня. – Извините.

– Благодарю. – Я внимательно взирала на них всех несколько секунд. – Прежде чем мы продолжим, я хотела бы узнать, есть ли у кого-нибудь из вас какие-либо идеи о расположении этого места – Остри, куда, как предполагается, я заберу вас. У кого-нибудь?

Пятнадцать непроницаемых лиц рассматривали меня.

– Хмм. – Я прикусила губу и попыталась думать сквозь тупые волны головной боли, что угасали и притекали вновь в мой мозг как патока. – Кристофф сказал, что Братство убьет меня, так что я не могу пойти к ним. Анники – мертва, и я не знаю никакой другой Зори, при условии, что есть другие, кто знает, и поэтому я не могу расспросить одну из них, куда вас предполагается забрать. Если бы я была дома, я могла бы поискать это он-лайн и посмотреть есть ли там какой-то ключ, где располагается Остри, но мой паспорт у Кристоффа. И, кроме того, у Одри все наши билеты. У меня даже совсем нет денег.

На этом мой живот заурчал, и я поняла, что прошло, по меньшей мере, двенадцать часов с тех пор, как я ела в последний раз.

– О, люди, – сказала я, обхватывая себя руками. – Нет денег, значит нет еды, или пути отсюда, или даже места где остановиться. Я должна найти немного денег.

Ульфур скривил губы и выглядел задумчивым.

– Я отдал бы вам свои деньги, но их смыло в море с остальной частью деревни.

Я покачала головой, обдумывая свой выбор. Телеграфировать домой о деньгах? Это, наверное, требует идентификации при получении средств, а мой бумажник без сомнения был конфискован. Украсть их?

– У кого-нибудь здесь есть какой-то опыт в воровстве? – Спросила я свое маленькое стадо призраков.