— Ладно, Флинт. Я хотел предложить испытать небольшое приключение, — глаза Флинта расширились, и он внезапно оглушительно чихнул, — но, полагаю, это может подождать другого раза. — Полуэльф рассеянно поскреб подбородок.

— Или снова пройдись по этой штуковине бритвой, — сказал Флинт, — или дай ей отрасти. Либо так, либо эдак, если не хочешь выглядеть, словно разбойник с большой дороги.

Танис с удивлением провел рукой по щеке, почувствовав щетину растущей несколько дней бороды. Подарок его отца — человека — или проклятие, смотря, как посмотреть на это, подумал Танис. Она стала заметна год или около того назад, и Танис все еще не привык к ней. Ему снова придется воспользоваться бритвой, которую смастерил для него Флинт.

— Не знаю, почему ты предпочитаешь сбривать отличную бороду, — выразил недовольство Флинт.

Танис рассеянно покачал головой. Дать ей отрасти? Он не мог так поступить. Флинт это видел, и пусть так все и будет.

— Ладно, Флинт. Оставляю тебя наедине с твоим ворчанием, — сказал Танис. — На самом деле, я пришел, чтобы доставить тебе послание. Завтра после обеда при дворе намечается какое-то объявление, и Беседующий попросил меня пригласить тебя.

— Объявление? — спросил Флинт, сдвигая вместе свои кустистые брови. — О чем?

Танис снова пожал плечами.

— Понятия не имею. Беседующий на целый день уединялся с лордом Зеносом и Тайрезианом. Полагаю, мы узнаем это одновременно. Улыбнувшись, Полуэльф покинул мастерскую. Снова прозвенел маленький колокольчик. Флинт выждал какое-то время, чтобы убедиться, что Танис не вернется, и затем раскрыл меч, потирая руки. О, да! Это будет превосходный меч!

Вскоре, в теплом весеннем воздухе снова зазвучала ритмичная музыка его молота.

Мастерской Флинта суждено было в этот день принять еще несколько гостей. Не успели стихнуть шаги Таниса по уличной плитке, как вскоре снова прозвенел колокольчик. Флинт снова набросил ткань на меч и поспешно стал перед оружием.

Но это оказался не Танис. Это была пожилая женщина, старая даже по эльфийским меркам — и Флинт подумал, что здесь он тоже видит намек на человеческую кровь. Она была низкорослой и жилистой, и одета слишком эксцентрично для эльфа; эльфы предпочитают свободные ниспадающие одежды, а эта старуха носила свободный зеленый топ из какой-то сетчатой ткани и шерстяную юбку в складку почти до земли, отчего женщина казалась еще ниже. Фактически, ее глаза были практически на одном уровне с глазами гнома, чего он никогда не встречал раньше среди взрослых эльфов. Однако, эти изучавшие его глаза на треугольном лице были круглыми и карими — другой намек на человеческого предка. Флинт мог бы ручаться, что эта человеческая кровь влилась в ее семейную линию за несколько веков до Катаклизма. Ее лицо, широкое на уровне глаз и сужающееся к подбородку, придавало пожилой женщине вид кошки. В отличие от других эльфов, она носила свои серебряные волосы сплетенными в косу, выставляя напоказ уши, указывавшие на ее эльфийское происхождение. Ее пальцы были такими длинными и тонкими, что казались непропорциональными. Как и Танис, она носила мокасины; только ее были украшены вышивкой из темно-пурпурного бисера в цвет юбки. А поверх на ней был надет бледно-зеленый с сиреневыми крапинками легкий плащ с капюшоном.

Держась за ее юбку, рядом стоял малыш, смотревший на женщину с морщинистым лицом с выражением, близким к обожанию. Этот маленький мальчик — который, судя по его мертвой хватке за шерстяную юбку, лишь совсем недавно научился ходить — робко улыбнулся Флинту.

— Флинк! — произнес ребенок, отважившись ослабить хватку одной руки, чтобы указать на гнома, и улыбнулся старой женщине. — Флинк!

— Флинк? — повторил гном, наклонившись, чтобы заглянуть ребенку в лицо. Брови Флинта взлетели почти до линии волос. — Я не помню тебя по Залу Неба — О, да, вспомнил! Прошлой осенью. Ты еще не ходил. Ты был со своим старшим братом. Я дал тебе — Что это было?

Ребенок сунул руку в карман своего свободного зеленовато-голубого комбинезона и показал кусочек розового кварца размером с палец, рыхлый кусочек квит-па и вырезанного дрозда. Ребенок положил все три сокровища в руку Флинта и снова улыбнулся. Гном рассмотрел их все, серьезно кивая, и протянул обратно камень и хлеб; затем выпрямился и посмотрел на эльфийскую женщину, держа на ладони деревянную птичку.

— Вы это сделали? — спросила она альтом, прозвучавшим как у эльфа несколькими веками моложе. Она вытянула тонкий палец и указала на птицу.

Дрозд был снизу толще, чем сверху, и нижняя грань его была закруглена таким образом, чтобы игрушка, когда ее толкают, ложилась на бок, а затем снова маятником возвращалась в вертикальное положение. Флинт изготовил эту простую игрушку из двух кусочков дерева, прикрепив у днища, между этими двумя половинками, тяжелый кусочек железа, чтобы птицу невозможно было перевернуть.

Флинт несколько раз слегка толкнул ее, зачарованно любуясь, как она качается, пока не обнаружил, что кареглазая женщина ожидает ответа, а маленький мальчик тянется за игрушкой. Гном протянул птичку обратно малышу и кивнул женщине.

— Вы — Флинт Огненный Горн, — констатировала она. Это не был вопрос.

Флинт снова кивнул.

— Я хотела бы приобрести у вас несколько игрушек, — резко произнесла она.

— Ну, — протянул Флинт, — это может оказаться проблемой.

— Почему? — потребовала ответа она.

Гном повернулся и присел одним бедром на дубовый стол. Положил руку на колено и посмотрел мимо нее на дубовый сундук.

— Во-первых, я не продаю игрушки. Я раздаю их. Во-вторых, я никогда не торгую с незнакомцами.

Ее заостренное лицо приобрело обиженное выражение, и она так резко развернулась, что малыш практически повис у нее на ноге.

— Ну, мастер Огненный Горн, тогда я полагаю, что разговор окончен, — сказала она и потянулась, чтобы открыть дверь.

Флинт глубоко вдохнул металлический воздух мастерской, затем снова заговорил, как раз когда женщина взялась за дверную ручку.

— Конечно, если вы потрудитесь представиться, то уже не будете незнакомцем, — спокойно произнес он, изучая ногти левой руки и счищая железной полоской кузнечную грязь, инкрустировавшую их.

Женщина замерла, стоя спиной к Флинту; казалось, она раздумывает. Затем она обернулась, моргая.

— Айлия, — отрывисто сказала она. — Для хороших знакомых, Эльд Айлия. — «Эльд» по-эльфийски означало «тетушка».

Флинт наклонил голову.

— А я — Флинт Огненный Горн.

— Я зна… — начала было говорить она, затем вздохнула и подождала.

— И, — продолжил он, так как она молчала, — хоть я и не продаю игрушки незнакомцам, я вполне могу дать несколько другу.

Она снова вздохнула, но ее тонких губ коснулась слабая улыбка. Она походила на абанасинийскую кошку, которой предложили давно желанный приз. Но в ее речи лишь сквозило раздражение.

— Я слышала, мастер Огненный Горн, что вы можете вести себя подобным образом, — прокомментировала она.

Флинт быстро прошел перед ней и открыл сундук, чтобы показать дюжины резных игрушек, которые он принес с собой из накопленного за зиму в Утехе запаса. Некоторые не пережили тряски на спине напуганного тайлором мула, но большинство были в прекрасном состоянии. Он внимательно изучил содержимое сундука, выбрал свисток, достаточно большой, чтобы малыш не мог его проглотить, и протянул маленькому мальчику, который тотчас же выдул такой жуткий свист, что гном сразу пожалел, что не выбрал какой-нибудь другой подарок. Толстые руки Флинта продолжали копаться в игрушках, выдергивая то одну, то другую, пока в передних карманах его свободной кожаной туники не оказалось их больше дюжины.

Несколько минут спустя, малыш счастливо восседал на краю Флинтовой кровати, выстраивая шеренги резных животных на бельевом сундуке гнома и периодически трубя в свисток. Флинт ждал, пока закипит железный чайник на крюке над горном, и Эльд Айлия определила в ситечке соблазнительную смесь сушеных апельсиновых корок, кусочков корицы и черного чая. Она сделала паузу, чтобы понюхать ароматную смесь.