— Куда это я попал? Судья и знаменитый ученый докладывают инспектору полиции, что собираются совершить преступление. Да я прямо сейчас возьму и сдам вас куда следует.
— Тогда Перри выйдет сухим из воды, — сказал Пальметто. — Всякие Перри со всего света и так уже почти разрушили нашу экономику. Они покупают судей, политиков, законодателей — только ради того, чтобы манипулировать нашей финансовой системой. Кроме того, этот тип собирается разрабатывать уникальный, но очень непростой источник энергии, и это может привести к катастрофическим последствиям.
Фитч вздохнул.
— И чего вы от меня хотите?
— Да ничего особенного. Придержите своих ребят на расстоянии, пока я сделаю все, что нужно, — сказал Пальметто.
— А почему вы? — воспротивился Буше. — Я знаю расположение его кабинета.
— Так я же следил за каждым вашим шагом через мобильник — забыли? План этажа у меня есть. Вот тут. — Он постучал себя по правому виску.
У Буше был такой вид, будто он проглотил булыжник.
— Вы что?
— Вдруг вспомнил. Дон говорила, что ей по работе часто приходится заполнять анкеты. А что вносится в любую анкету? Дата рождения — ДР. Вот о чем она меня просила — вспомнить дату ее рождения. И я знаю, что она имела в виду.
У Пальметто вид был достаточно неухоженный, чтобы он мог с легкостью сойти за чернорабочего. В тот вечер он трижды прошелся мимо вестибюля «Рекскона» и увидел, как уборщик в комбинезоне с логотипом клининговой компании начищает мраморный пол. К следующему вечеру был пошит точно такой же комбинезон.
План был очень прост. Проникнуть в здание, когда сотрудники будут уходить домой, спрятаться где-нибудь, потом влиться в команду ночных уборщиков и добраться до стола и документов Дон.
В здание он проник без проблем, спустился в подвал, отыскал там чулан, забитый щетками и швабрами. В одиннадцать вечера он переоделся в комбинезон, сел в служебный лифт и поднялся на этаж, где располагалось руководство.
Войдя в вестибюль, Пальметто глубоко вдохнул: он сразу узнал это место. Он даже знал, сколько ступеней ведет от лифта к огромной двери, за которой находятся кабинеты начальства. Открыв дверь, он шагнул внутрь. Кабинет Дон располагался слева. В коридоре было темно. В конце коридора из-под закрытой двери одного из кабинетов просачивался свет: это был кабинет Джона Перри. Пальметто не удержался от искушения и подошел к кабинету своего давнего противника.
Прислушавшись у двери, он услышал тяжелое дыхание и гнусавое похрапывание. Он открыл дверь. Увидел, что человек, погубивший его жизнь, бесчувственно распростерся на диване, а рядом на ковре валяются пустая бутылка и бокал. Ему что, некуда пойти после работы?
Пальметто развернулся и вышел, прикрыв за собой дверь.
Кабинет Дон был с глухими стенами, без окон. Пальметто закрыл дверь, включил освещение. Попытался вытянуть ящик стола. Оказалось, что тот заперт. Он отыскал скрепку в малахитовом стаканчике для карандашей. Вытащил из кармана складной ножичек с отверткой, вставил, надавив, в замок. Потом распрямил скрепку и медленно начал водить ею взад-вперед, надавливая на штырьки замка, пока все пять не отошли.
В центральном ящике стола лежали всякие мелочи и личные вещи. Он занялся более просторными боковыми ящиками; вновь потребовались отвертка и скрепка. Есть. На первой же папке, которая попалась ему на глаза, было написано: «ПЕРРИ. БИРЖЕВЫЕ ОПЦИОНЫ». Он засунул папку под комбинезон, потом просмотрел и остальные, но больше ничего интересного не обнаружил. Тогда он выключил свет, вышел из кабинета, сел в лифт и был таков.
У Буше было в тот день другое задание. Он не нарушал закона — Дон сама дала ему ключи от своего дома — но все равно он чувствовал, что вторгается в чужое жилье. Кроме того, стояла глубокая ночь, и ему попросту было страшно.
Чугунные ворота скрипнули, открываясь. Он прошел к веранде, вставил ключ в замок на тяжелой дубовой двери. Она распахнулась, он шагнул в дом. В воздухе все еще витал незабываемый аромат Дон. От этого слезы навернулись ему на глаза.
Он вспомнил тот день. Он стоял у дивана, когда она позвала его и попросила расстегнуть ожерелье. Он шагнул в сторону ее спальни, мечтая вновь обнаружить ее там. Ее антикварные вещи — широкая кровать из массива орехового дерева, платяной шкаф, туалетный столик — все это сияло в свете уличного фонаря.
Он принес фонарик, который теперь направил на стену. Аккуратно снял картину, прикрывавшую дверцу сейфа, положил ее на кровать. Занялся цифровым замком: месяц, день, год. Потянул, дверца отворилась. Он посветил внутрь. Там лежали драгоценности, немного наличности, завещание и простая картонная папка. Он вытащил ее, взял фонарик в рот и стал читать. Потом закрыл папку, сейф, повесил акварель на место. Здесь он все закончил.
Когда Пальметто вернулся, Буше сидел у кухонного стола.
— Все в порядке? — спросил Буше.
— Как вошел, так и ушел. Повезло. А вот с этим меньше. — Он открыл папку, которую держал в руках. Всего несколько листков, почти никакой информации. — Боюсь, Перри добрался до нее раньше, чем я. Я бы вскрыл и его сейф, но он был в кабинете, валялся пьяный на диване. А у вас как?
Буше развязал похожую папку.
— Вот, читайте.
Пальметто встал сзади, заглядывая ему через плечо. Женский почерк, подпись Дон.
Если вы это читаете, значит, я либо уехала в Пуэрто-Вальярту, либо умерла. Я бы предпочла первое. Поначалу я не сознавала собственной роли в биржевых махинациях Джона Перри, хотя могла бы и догадаться. Он занимался ими задолго до того, как я пришла к нему на работу. А потом я стала свидетельницей и соучастницей датировки опционов задним числом, я помогала ему выбирать оптимальные даты и придумывать способы сокрытия.
Я слишком его боялась, чтобы разоблачить, поэтому, чтобы облегчить совесть, начала вести эти записи. Надеюсь, что тот, кто их найдет, придумает, как ими распорядиться. Разоблачите Джона Перри. Он повинен в биржевых махинациях, а если я погибла, то он виновен и в этом.
Дон Фэллон
— Я звоню Фитчу. — Буше схватил трубку.
Фитч примчался через десять минут.
— Я советую вам нанять хороших адвокатов, — сказал он.
— Нам? Почему? — не понял Пальметто.
— Будет обидно, если эти свидетельства исказят и не дадут им дойти до суда. Не забывайте, Перри может купить почти любого чиновника.
— Вы правы, — сказал Буше, — но меня это как раз не беспокоит. Я не вламывался в дом Дон. Она сама дала мне ключ, сама сообщила шифр от сейфа. Но нам все равно лучше нанять адвокатов, на всякий случай.
— А я вообще ничего не нашел, — заявил Пальметто.
— Когда обзаведетесь адвокатами, я позвоню в ФБР.
— Нет, — воспротивился Пальметто. — Только не туда.
Фитч поднял руку.
— А вот тут вам придется мне довериться. Это крупнейшая государственная организация, которая занимается расследованием преступлений. И именно сейчас они как раз особо интересуются незаконными бонусами, которые получают руководители крупных компаний. К вам отнесутся с повышенным вниманием, уж это я вам обещаю. А сейчас я позвоню своему приятелю, инспектору Фрэнку Хеберту из новоорлеанской полиции. Записка Дон — достаточный повод, чтобы обвинить Перри в покушении на убийство.
Он позвонил, а потом взглянул на часы.
— Минут через пятнадцать инспектор Хеберт войдет в кабинет Перри и арестует его. Я бы с удовольствием проделал это сам, но лучше это перепоручить другому, по очевидным причинам. А теперь ступайте-ка и поспите, оба. Вы это заслужили.
Буше и Пальметто встали с первыми лучами солнца и принялись распечатывать копии доклада Рут Калин, а также документов, обнаруженных в кабинете Дон. Когда явились двое агентов ФБР, Буше отказался передать им оригиналы. Они попытались воздействовать на него угрозами, и тут Буше произнес фразу, которую мечтал произнести уже много лет:
