Парень протянул руку и взял тугой сверток из чьих-то рук, потом так же, почти пинками дотащил мою тушку до бани. Я затрепыхалась только лежа на полке от слишком горячей воды, но Вран, не слушая комариного писка поливал меня водой, тер песком, намыливал раз за разом смывая усталость и нервное истощение. Наконец когда кожа уже скрипела, закутал меня в простыню - я была уже малиновая от смущения, и принялся мыть волосы, аккуратно разбирая пряди. Я то с ними обычно не морочилась - быстренько сполоснула, бальзамом от Руимы и Ко намазала и вперед. Вран же аккуратно расправил волосы по всей длине, взбил пену, втер ее в кожу головы и пряди, лежащие на полке, потом тщательно промыл, еще раз намылил, смыл пену и принялся втирать бальзам - нежно, ласково, вдыхая аромат трав который плыл в душном влажном тепле бани. Потом волосы завернули в отдельную простыню, меня переодели в сухую рубаху, обернули тулупом и повели в дом.

Там уже был накрыт стол уставленный графинчиками со знаменитой наливкой. В ярких бликах жировых плошек и редких свечей собрались жители со всей деревни - поздравить деда и бабку, порадоваться за здоровье молодой матери и ребенка, и выпить, наконец, по случаю окончания сезона - вся наливка убрана, наступает время покоя для садов и время веселья для усердно трудившихся хозяев.

Нас приветствовали громкими криками и похвалами, тут же стали освобождать место на широкой крытой половиком лавке, но Вран зыркнув темными глазами пронес меня в комнату и сгрузив на лавку у печки сказал:

- Посмотри сейчас роженицу, и пойдем ночевать к Дуннирэ, там тихо.

Я только кивала в ответ. У молодой женщины все было хорошо - разрывы, прихваченные на 'живую' выглядели нормально, она смирно лежала в кровати, рядом сопел малыш. Заодно посмотрела и его, малюсенький конечно, но роды прошли быстро, почти и не пострадал, немножко ускорила обмен и оставила противолихорадочный сбор на столе, велев заваривать и пить. И все, глаза открылись только в избе Дуннирэ. Старуха протягивала Врану кружку с молоком, уговаривая его заменить молоко, на наливку:

- Староста на радостях лучший бочонок распечатал, и мне старой кувшинчик налил для дорогих гостей.

Вран отрицательно мотнул головой и просунув руку мне под затылок начал отпаивать молоком с медом. Вообще я его терпеть не могу, но тут пила взахлеб. Потом упала на подушку и заснула. В полудреме провалялась три дня - Вран был рядом, поил, обтирал от пота, водил во двор. К вечеру третьего дня я пришла в себя достаточно, что бы натянуть выстиранную и высушенную одежду и сесть за стол. Тушеное с овощами мясо , горячий травяной настой и пирог привели меня в отличное расположение духа.

Смотреть в сторону Врана я стеснялась, но иногда косила из-под ресниц - он молча ел, следя за тем, что бы у меня все было под рукой. Потешная нижняя рубаха и штаны сменились простой крестьянской одеждой - кафтаном с кушаком, теплыми портами и вышитой сорочкой. Дуннирэ подкладывала ему мясо и нахваливала помощника, с ее слов я поняла, что Вран помог одинокой женщине по хозяйству, и даже сгрузил бочонки с наливкой в телегу заезжего купца.

Когда я сытая и расслабленная растеклась по лавке, а хозяйка вышла на вечернюю дойку, Вран поднял голову от опустевшей миски:

- Надо уходить, купец сказал, что его по дороге несколько раз обгоняли южные наемники, и ехали они в сторону столицы. Времени почти нет.

- Вран, мне нужно закончить работу и забрать обещанную старостой 'штучку', да и выйти лучше с утра, ночи холодные.

- Эта вещица тебе так важна??

- Это сильнейший аккумулятор, оставлять его тут опасно - если найдут колдуны, может стать сильным козырем.

- Почему не воспользовалась когда лечила??

- Нужен контакт, если бы староста увидел - не отдал бы.

- Ясно. Вещи я уложил, еды Дуннирэ соберет, пошли к старосте.

Мы вышли в сумерки и прошли к дому старосты. Там тоже ужинали - за большим столом собралась вся семья - староста, его жена, две дочери с мужьями и детьми, недавно родившая дочь еще лежала в постели. Мы поздоровались, и я прошла посмотреть женщину и ребенка, все было в порядке, лихорадки удалось избежать, малыш хорошо кушал и уже не выглядел таким бледным. На прощание девушка улыбнулась и подарила мне свою работу - маленький мешочек, сплетенный из цветных ниток, внутри лежала крошечная куколка в больших не по росту сапогах - Хранительница Путей!

- Спасибо, улыбнулась я. Отличный подарок, завтра мы уходим. Как сына назвала??

- Никак, сына должен называть отец, слезинка скользнула из уголка глаза к виску. Вот вернется...

И столько было надежды в этих словах, что мне стало неудобно за свою уверенность, что отца этот малыш, скорее всего не увидит. Мы вышли в кухню. Трапеза уже завершилась, и я вновь принялась торговаться со старостой - магическую 'штучку' он отдал без разговоров, а вот вместо денег предлагал взять наливку.

- И как, по-вашему, уважаемый мы потащим бочонок?? На спине?? Или вы нам в придачу лошадь дадите??

Вран в разговор не лез, но молчаливо присутствовал за спиной, староста нервно на него поглядывал и в итоге мы договорились:

- Уговорили, понимаешь, госпожа магичка! Дам я вам десяток золотых понимаешь, и попону найду, и плащ теплый тож, но про вишенье наше не позабудьте, нам без вишенья никак нельзя, понимаешь!

Забрав из рук старосты 'штучку' я вышла с Враном из дома и прошла к длинным рядам высоких кустов. Шарахаться в темноте мне совсем не хотелось, поэтому остановившись недалеко от домов, я надела браслет аккумулятор, и захлопнула защелку. Вот идиотка, артефакту ведь нужно настроиться на владельца!! Боль огнем разбежалась от браслета по всему телу и заискрила в голове. Очнулась опять на руках у Врана - хлопнулась в обморок, но видимо ненадолго. Тепло его дыхание разбежалось по щеке, легкая щетина оказалась совсем близко от моих губ. Судорожно втянув воздух, сдобренный его запахом, я прохрипела:

- Все хорошо, поставь меня, пожалуйста. Как всегда в минуты волнения я становилась предельно вежливой. Парень молча сгрузил меня на землю. Вытянув руку в сторону понижения местности, я запела:

- С голубого ручейка

- Начинается река...

Несколько пассов и в низине стала собираться вода. Аккуратными силовыми движениями я углубила котловину и выровняла потоки, выводя подземные воды ключами в образовавшееся озерцо. Небольшой ручеек убегал из водоема в сторону леса. Смахнув пот со лба, я оперлась на руку Врана и он тихонько повел меня к дому Дуннирэ.

Старуха встретила нас на крыльце:

- Закончили госпожа??

- Да, Дуннирэ, вашим вишням больше ничего не грозит, наверное, завтра мы уйдем. Ох, как спать хочется!

- Госпожа, просьба у меня к вам. Замялась старуха, входя в кухню. Вы ведь к Южным Сестрам направляетесь, что бы сутью управлять??

Я лишь молча кивнула, то что идем к Южным Сестрам Вран говорил, а вот про управление сутью - спрошу попозже. Что-то мне подсказывает, что он знает, о чем старуха ведет речь.

- Я там была, лет сорок назад, с этими словами Дуннирэ извлекла из ворота рубахи овальный медальон с россыпью мелких камушков.

- С мужем. Глаза пожилой женщины счастливо затуманились.

- Сыны то наши в город подались, хорошими воинами стали, хотя суть только один взял. А муж мой три зимы назад ушел к Светлым Богам. Некому медальоны вернуть, не хочу что бы в земле гнили, или расплавил кто.

Тоскливо прошептала старуха и положила медальон на стол, потом второй - камни были тусклыми, как старое стекло, серебро почернело, я растерялась, но вперед шагнул Вран. Низко поклонился старухе и завернул медальоны в чистый рушник, снятый со стены. Старуха смахнула слезинку с морщинистой щеки и тут же принялась хлопотать у стола, стремясь посытнее накормить нас после длительной волшбы.

Меня сжигало любопытство и недоумение - что все это значит?? Хотелось бы расспросить Врана, но Дуннирэ крутилась у печи, подавая все новые вкусности, а сам Вран сосредоточено ел, не поднимая головы от миски. Наконец корова возвестила долгим мычанием о себе и наша хозяйка, взяв чистый подойник, ушла в хлев.