— Боже мой, смотрите, кто идет! — воскликнул Хоббс. — Мой знакомый адвокат. Знать бы, как застолбить его за собой…

— Как поживаете, дружище? — спросил Тим.

— Тюрьма светит. Вы, наверное, слышали.

Хоббс протянул руку. Как Тим ни берег обмороженные кисти, отказать клиенту в рукопожатии он не мог и с трудом удержался от вскрика, когда Хоббс надавил посильнее.

— Может, я слишком капризничаю, пользуясь тем, что моя судьба висит на волоске, но неужели так трудно ответить на пару звонков?

— Я действительно не уделял вам должного внимания, Хоббс, — признал Тим, выводя клиента из неброской приемной в сдержанный коридор. — Однако вопреки создавшемуся впечатлению я про вас не забыл и не бросил, хотя сейчас у меня хлопот прибавилось из-за подготовки Джейн к операции.

— О-хо-хо, — выдохнул сочувственно Хоббс. — А какой именно у нее рак?

— К сожалению, метастазы растут. Дела плохи.

— Сочувствую. А зачем вы ходите с рюкзаком?

— С рюкзаком? Я с ним, наверное, похож на школьника?

— И ботинки на меху. Зачем вам?

— О, это очень смешная история, Хоббс. Обхохочетесь.

Хоббс вдруг встал как вкопанный и отвернулся к стене, подломившись в колене. Тим испугался, что у пожилого клиента начинается сердечный приступ. Но тут Хоббс прикрыл глаза рукой, другой рукой взял его под локоть и заплакал, сразу став похожим на уходящего в отставку Никсона. Мясистый нос зашмыгал.

— Ну за что мне все это? — вопросил он, тяжело сопя. — Я ведь невиновен, видит Господь!

Тим шагнул вперед, загораживая Хоббса от любопытных глаз, и положил руку ему на плечо. Что сказать, он не знал.

— Я невиновен!

Тим не отнимал руки, пока Хоббс не решил, что хватит лить слезы, и не полез за платком.

Они расселись за столом переговоров в конференц-зале. Перед старшим юристом Питером лежал коричневый конверт с примерным портретом человека, приставшего к Тиму на мосту. Крониш, к неудовольствию Тима, тоже настоял на своем присутствии. Заглянула на секунду секретарь, извещая четверых собравшихся о прибытии следователя и помощника окружного прокурора.

— Мы вам сообщим, когда их позвать, — сказал Тим. — Спасибо.

Подождав, пока дверь закроется, Питер вытащил из конверта набросок и положил перед Хоббсом. Тим вместе с судебными портретистами корпел над эскизом битый час и считал, что сходства удалось добиться неплохого.

— Нет, не узнаю, — покачал головой Хоббс, спустя пять секунд.

— Не спешите, присмотритесь получше. Покопайтесь в памяти.

— Это тот самый, который показал вам нож?

Тим кивнул. Хоббс снова уткнулся взглядом в портрет.

— Нет, даже если я просижу над ним до второго пришествия, все равно не узнаю.

— Уверены?

— Да боже мой, уж наверное, мне это нужно больше любого из вас! — воскликнул Хоббс.

Секретарь впустила главного следователя и помощницу окружного прокурора. В нагрудном кармане рубашки у детектива Роя просматривалась пачка сигарет, сетка мелких морщин на лице (словно кто-то сперва смял кожу в комок, а потом расправил) выдавала заядлого курильщика. Кроме табачной вони он излучал высокомерие несговорчивого свидетеля, потешающегося над следствием. Помощница окружного прокурора — невысокая рыхлая женщина — уселась в кресло со словами: «Надеюсь, мы не будем друг друга задерживать».

Тим подтолкнул набросок по столу к детективу Рою. Тот лениво, с полнейшим безразличием, потянул листок к себе и принялся рассматривать, нарушая повисшую в помещении тишину задумчивым прицокиванием. Затем листок перекочевал к помощнице прокурора, которая, прежде чем ознакомиться, сдвинула на лоб очки.

— Значит, он к вам подходит, — уточнил следователь, — сообщает, что ваш клиент невиновен, демонстрирует якобы орудие убийства и уходит восвояси?

— Именно так, — подтвердил Тим.

— Какая-то ерундистика, вам не кажется? — Следователь повернулся к своей спутнице. — Ерундистика, а, Тельма?

— Да, странновато.

— Где, говорите, это было?

— Прямо на выходе из здания. Я как раз закончил работу.

— И когда?

— На прошлой неделе. Во вторник. Нет, в среду.

— Угу, — промычал следователь. — Так-так-так. Полная несуразица. А, Тельма? Несуразица?

— Ваш клиент узнает этого человека? — обратилась к Тиму помощница прокурора.

— При всем моем желании — никак, — развел руками Хоббс.

Тим едва заметно тронул Хоббса за плечо.

— Предоставьте переговоры нам, — шепнул он. — Нет, не узнает. Но это не подтверждает и не опровергает возможной связи того человека с преступлением, в котором обвиняется мой подзащитный.

— А вы не пытались… не знаю, забрать у него нож? Вы говорите, нож был в пакете. Значит, он вам этим ножом не угрожал?

— Да, нож оставался в пакете.

— И вы… вы просто на него смотрели?

— Вы спрашиваете, почему я не предпринял попытки выхватить у него нож?

— Ну, да. Раз он им не махал.

— Действительно, почему вы бездействовали? — спохватился Хоббс.

Тим хотел снова тронуть его за плечо, однако подзащитный отодвинулся.

— Неужели нельзя было хоть попытаться выдернуть?

— Когда к вам подходит совершенно незнакомый человек с ножом, который может оказаться орудием убийства, — проговорил Тим, обращаясь к следователю, — ваша первая мысль — «не трогать!»

— Говорите за себя, — буркнул Хоббс.

— Логично, — кивнул следователь Тиму.

— Скажите, детектив, в ходе расследования у вас не проходил в качестве подозреваемого или, может, свидетеля, никто похожий?

Детектив Рой с улыбкой посмотрел в упор на Хоббса.

— Подозреваемый у нас пока один-единственный.

Снова повисла тишина.

— А среди свидетелей? Никого похожего не попадалось?

— Чего вы от нас хотите, мистер Фарнсуорт? — спросила помощница прокурора, так и не сдвинувшая очки со лба.

— Выяснить, кто это может быть. У него орудие убийства.

— С его слов.

— Хорошо, с его слов. И тем не менее согласитесь, такое не каждый день случается.

— Это да, это да, — пробормотал следователь. — Несуразица полная.

— Что он заладил одно и то же? — не выдержал Хоббс.

Тиму пришлось снова трогать его за плечо. Следователь и помощница прокурора вполголоса совещались.

— Действительно, почему бы и нет, — произнес наконец следователь, вставая и прихватывая углом губ свежую сигарету, которая запрыгала вверх-вниз в такт его словам. — Терроризм, убийства полицейских, оружие у школьников только успевай отнимать — конечно, у нас времени вагон еще и с этой ерундой разбираться.

Помощница прокурора опустила очки на нос и вместе со следователем покинула переговорную.

Сразу после совещания Тим отлучился в туалет. Вернувшись, он обнаружил в своем кабинете Майка Крониша в компании Хоббса. Там же сидел и Сэм Водица — еще один управляющий партнер, начальник над всеми отделами, занимающий верхнюю ступень невидимой иерархической лестницы. Внешне Водица напоминал пожилого серфера — золотистые волосы, загар и неизменные в любое время года льняные костюмы в полоску сражали всех присяжных наповал. На заключительную речь он выходил так, словно сейчас вытряхнет песок из туфель, а потом позовет всех на праздничный костер, и сердца присяжных сразу таяли.

Крониш вальяжно опирался локтем на книжную полку, а Водица покручивался туда-сюда в кресле Тима. Атмосфера уже успела ощутимо наэлектризоваться, Тим шагнул в плотную многозначительную тишину.

— Ох ты, я занял твое кресло. — Водица встал, жестом приглашая владельца кабинета на законное место.

«Ждешь, что я спасибо скажу?» — мелькнуло у Тима.

Он обошел вокруг стола — Водица, пропуская его, отступил к стене. Поставил рюкзак в угол. Уселся.

— В чем дело? — спросил он, встретившись глазами с Хоббсом. Тот выдержал взгляд, но не ответил.

За него высказался Крониш.

— Хоббс волнуется, что из-за проблем со здоровьем Джейн ты не сможешь работать с полной отдачей.