— Если сейчас проскочу перекресток, то через несколько минут, — ответила она.

Перекресток мы проскочить не смогли и застряли на нём минут на пятнадцать, но потом все-таки вырвались на оперативный простор. Даша въехала под кирпич в какой-то проулок, покрутилась по проходным дворам, и мы оказались возле ее дома. Генерал мирно лежал на заднем сидении, не подавая признаков жизни. Я проверил у него пульс. Милицейское сердце билось!

Затащили мы Перебатько в квартиру без особого труда и положили в прихожей на кушетке. Дашины родственники пока не появлялись, так что никто не мешал заняться его лечением. Я обшарил карманы и нашел в одном из них коробочку с пилюлями в облатках. Только было не понятно, как лекарство в него засунуть. Зубы у Перебатько оказались крепко сжаты, а губы совсем побелели. Пока генерал был без сознания, он сильно постарел и стал выглядеть на все свои семьдесят.

— Давай попробуем его напоить, — предложила Даша и оказалась права. Едва он почувствовал на губах воду, расслабился, дал влить себе в рот несколько глотков, после чего открыл глаза.

— Лекарство, — сразу же попросил он.

Я вложил ему пилюлю в рот и дал запить водой, после этого мы оставили его в покое. Метаморфозы начали происходить минут через пять. Александр Богданович открыл глаза и вполне осмысленно спросил:

— Где я?

— У друзей, — ответил я. — Не бойтесь, вам здесь ничего не угрожает.

— А что случилось? — спросил он, потом, видимо, вспомнил и добавил. — Были взрыв, пожар? Покушение?

— Точно, — подтвердил я, — но теперь вы в безопасности.

— А где мои люди? — продолжил он возвращаться к активной жизни.

— Не знаю, — уклонился я от прямого ответа, — я никого не видел. Вас пришлось привезти сюда, потому что возле бара была перестрелка.

— А на кого покушались? — задал он новый вопрос. — На вас, или на меня?

— Думаю, что на вас, меня просто не могли так быстро вычислить. Тем более, что других врагов, кроме вашего ведомства, у меня сейчас нет.

Генерал надолго задумался, потом озабочено спросил:

— Вы думаете, это «Зет»?

— Ничего я не думаю. Мы с вами сидели и разговаривали, я заметил, что куда-то ушли бармен с официанткой. Это мне показалось подозрительным. Тогда-то я вас увел в подсобное помещение.

— Это я помню, — подтвердил Перебатько.

Дальше я рассказывал намерено кратко, что бы не вызывать дополнительные вопросы:

— Только мы туда вошли, в баре что-то взорвалось. Мы с вами пробрались к выходу и возле дверей, вы сказали, что нас могут расстрелять. После этого потеряли сознание. Когда начался пожар, чтобы не сгореть заживо, пришлось рискнуть и выйти наружу. Там нас подобрала моя знакомая и на своей машине привезла нас сюда.

Генерал долго молчал; осмысливая услышанное. Потом, спросил;

— Со мной были двое охранников, вы не знаете, что с ними случилось?

— Скорее всего, погибли. Перед тем как я вас вытащил из бара, на улице была перестрелка. Моя знакомая все видела издалека и ничего толком не поняла. Падали какие-то люди, потом их увезли на машине.

И тогда генерал задал странный вопрос, которого я от него никак не ожидал услышать:

— Тогда что же мне теперь делать?

Дашина мама, Анна, пришла около восьми часов вечера и очень удивилась, застав в доме двоих мужчин. Причем удивление не скрыла, и сразу же начала обсуждать поведение обеих дочерей лишенных, мягко говоря, мужского общества. Дамой она оказалась премиленькой, кокетливой и необыкновенно болтливой. Кроме дома, дочерей и работы, её волновало множество вещей, о которых она, не замолкая, трещала добрых полчаса, пока, наконец, не убежала к себе в комнату смотреть телесериал со странным названием: «Новые приключения сперматозоида». Я сначала решил, что ослышался, но все оказалось правильно, этот сериал был едва ли ни телевизионным хитом года.

— Какая интересная женщина! — восхищенно сказал генерал, когда мы остались с ним вдвоем. — И квартира у них чудесная, даже я не могу себе позволить такой.

Мне показалось, что в глазах Александра Богдановича появились не совсем скромные мысли, относительно пышной, с ямочками на щеках, маменьки.

— Что вы думаете делать дальше? — в очередной раз попытался я навести его на мысль убраться отсюда по добру по здорову.

— Переночую, а утром начну разбираться, — пообещал он. — Надеюсь, я никому не помешаю?

— Не знаю, квартира не моя, — намекнул я, — возможно, хозяевам будет неудобно присутствие посторонних. Почему вы не хотите вернуться к себе домой?

— Шутите? Меня там могут ждать киллеры, а тут нас никто не найдет, — решительно сказал он, потом переключил разговор на другую тему. — Это чьи портреты? Мне кажется, я этого человека уже где-то видел.

— Наверно какой-нибудь артист, хозяйка очень любит старое кино.

— Да, похож на артиста, а вы помните, какие замечательные актеры были в начале века? Разве чета нынешним!

— Совершенно справедливое замечание, — не кривя душой, согласился я, так как никаких современных актеров просто не знал. Хотя и нынче есть таланты, вот, например, тот, который играет сперматозоида! Такую роль не каждый осилит!

— Вы так считаете? — озабоченно сказал генерал, явно думая о другом. — А где муж?

— Чей муж? — не сразу понял я. — Сперматозоида?

— Какого еще... нет Анны, — слушайте, какая женщина! Умная, образованная, я её слушал и все думал, откуда что берется!

— Ее муж погиб несколько лет назад, — поделился я отрывочными знаниями об этом семействе.

— И она теперь одна?! — с энтузиазмом воскликнул, он. — Неужели такая женщина и без мужика?

— Не имею представления. Вы-то как себя чувствуете? — заботливо спросил я, имея в виду, что всего час назад Перебатько можно было заподозрить в чем угодно, но только не в матримониальных устремлениях.

— Пустое, — махнул он рукой, — здоров как бык!

— Между прочим, это вы у Анны пытались отобрать дачу! — напомнил я.

— Неужели? Выходит эта дача её! — радостно воскликнул генерал. — Тогда совсем другое дело!

— Ах, простите меня, я оставила вас одних, — воскликнула горькая вдова, появляясь в гостиной. — Такой увлекательный сериал! Вы, надеюсь, одни не скучали?

— Конечно, скучали, — тотчас приосанился Перебатько, — не часто встретишь такую интересную женщину! Я как генерал...

— Так вы генерал?! — воскликнула прекрасная Анна, ласково улыбаясь. — Обожаю военных! Вы, наверное, очень импозантно выглядите в форме!

Мне показалось, что я становлюсь лишним, и я отправился к Даше. Однако ей было не до меня, она приводила себя в порядок после наших передряг, и заперлась в ванной комнате. Слоняться по чужой квартире был неловко. Я устроился в её комнате и взял какую-то книгу, посвящённую творчеству великого актера, и начал рассматривать фотографии.

— Интересно? — спросила внучка, войдя к себе и плотно прикрыла за собой дверь. — Не хочешь принять ванну?

— Хочу, — ответил я, стараясь не смотреть на нее. Даша была в короткой рубашонке, едва прикрывавшей талию. — Там генерал клеит твою маму, — порадовал я дочь.

— Ничего, она сумеет за себя постоять, — ответила она, забираясь в постель, — скорее мойся, так хочется спать...

Я намек понял и не заставил себя упрашивать. Когда вернулся спустя несколько минут, то застал подругу под одеялом, она крепко спала, зарывшись лицом в подушку. Мне не осталось ничего другого, как последовать ее примеру.

Проснулись мы рано. В квартире было тихо. Я оделся и вышел из комнаты. На кухне за столом сидел генерал в одних трусах и пил кофе.

— Доброе утро, — сказал я, удивившись его вольному поведению в чужой квартире.

Генерал небрежно кивнул.

— Как спалось на новом месте?

— Нормально, — ответил он и вдруг зычно крикнул, — Анюта, поди сюда!

Тотчас появилась улыбающаяся хозяйка, тоже очень легко одетая. Генерал притянул ее к себе, фамильярно хлопнул по мягкому месту и усадил на колени. Дашина мама хихикнула и состроила мне глазки. В мое время мамы, да, пожалуй, и дочери, при посторонних вели себя не так откровенно, и я немного смутился. Перебатько весело мне подмигнул и засунул руку под символический халатик. Мне пришлось отвернуться и заспешить: