С этого дня смерть ходила за ней по пятам. Ее самый близкий друг, сосед Джон Криспелл, погиб в свой двенадцатый день рождения — его ударили по голове, когда он вместе со своим учителем возвращался с реки после рыбалки. В колледже ее подруга, которую напоил гиперсексуальный игрок в футбол, выпала из открытого окна на лужайку перед зданием клуба «Фита Гамма» и сломала шею. Дженни Уимфимер, соседка Дафны по комнате во время учебы в аспирантуре, отправилась в Африку и умерла там во сне, причем о причине ее смерти никогда не говорили вслух, словно не она имела значение, а только событие, произошедшее в ее результате. Дженни привезли домой в Индиану в металлическом гробу. Дафна встречала самолет вместе с семьей. И вот тогда-то она впервые в жизни увидела гроб. Она по-прежнему помнила ужас того дня. Когда она сближалась с людьми, они умирали. Поэтому с тех пор она старалась избегать такой близости.

Она посмотрела на карту и вздрогнула.

— Мы со смертью старые друзья, — сказала она, чувствуя, что в комнате ощутимо похолодало.

Эмили подобрала карту с пола и вернула ее на место в колоду.

— Расскажите мне об этом сне, — повторила она.

— Я никогда не вижу его лица, только руку. Потом пожар, кричит женщина.

Эмили мрачно кивнула. Она своими глазами видела эту руку.

— Я подумывала о том, чтобы обратиться в полицию, — призналась Дафна, — после того, как прочла о пожарах. Но что я им скажу?

— Они не поверят вам, — согласилась Эмили. Ее голос звучал отстраненно, а в тоне сквозила безмерная усталость.

Поколебавшись, Дафна произнесла:

— Вы видите связь, не правда ли? Возможную связь? Человек с сильно обожженной рукой, статьи в газете. Извините меня. Я никогда не верила в такие вещи — в паранормальные явления, — но теперь это случилось со мной, я испытала это на себе… Вот что я подумала: может быть, вы сможете позвонить в полицию вместо меня.

Эмили сухо улыбнулась, сделала несколько глотательных движений, глаза у нее ничего не выражали.

— Я не могу помочь вам. Я бы хотела, но…

— Но вы можете, — напирала Дафна. — Конечно, можете. Вы его видели, встречались с ним, он был здесь. Вы можете позвонить в полицию и рассказать им об этом.

— Я думаю, мы закончили. Если вы приходили только за этим, то я здесь ничего не могу сделать.

Воцарилось долгое молчание. По-прежнему глядя гадалке прямо в глаза, Дафна сказала:

— Может быть, они заплатят вам за информацию.

У Эмили задрожали губы, и она хрипло выдохнула:

— Что?

— Это все машина, не так ли? Моя машина? Понимаете, я вспомнила, что оставила почту на переднем сиденье. Вот откуда вы узнали, что я — член Северо-Западного медицинского общества, и именно поэтому решили, что я — врач. — Эти слова ударяли по Эмили, как маленькие бомбы. — Вы знаете, что я — аккуратистка, что я содержу свои вещи в порядке, потому что это заметно по моему автомобилю. И это вас выдало. Сначала я решила, что все дело в моем внешнем виде, опрятности и тому подобном. Однако ваши комментарии о моем женихе — вы заметили кольцо, разумеется, — и упоминание о Корки — молодой девушке — сбили меня с толку. На мгновение заставили растеряться. Но записная книжка Корки лежит под задним стеклом, и на ней написано ее имя. С кем бы вы ни работали, но он — или она — назвал вам ее имя — ведь так? — однако вы предпочли не использовать его. — Дафна встала со стула.

— Сядьте!

Она сделала два быстрых шага к двери позади Эмили и открыла ее как раз вовремя, чтобы увидеть, как закрывается дверь-ширма на кухню. Она услышала, что Эмили стоит у нее за спиной. Дафна подбежала к задней двери и распахнула ее, но кто бы ни скрывался за ней, он давно исчез. «Быстро это он», — подумала она.

— Стойте! — вскричала Эмили.

Поворачиваясь на каблуках, Дафна громко заявила Эмили:

— Молчите и не вмешивайтесь! — Она шагнула вперед, вынуждая Эмили попятиться. — Стоит мне сделать один телефонный звонок, и мы арестуем вас по обвинению в мошенничестве. И вы — вне игры.

— Вы из полиции? — Это был уже не вопрос, скорее, утверждение — и осознание одновременно.

Они стояли на расстоянии нескольких дюймов друг от друга, Дафна была на целую голову выше. Она внимательно всматривалась в глаза другой женщины, а потом с нажимом спросила:

— Вы имеете отношение к поджогам? Прямой ответ: да или нет? — Глаза их встретились.

— Нет, — выдохнула Эмили, впервые отведя глаза и покорно опустив голову. Именно так, как и хотела Дафна.

Дафна поверила ей, но она все равно ждала, потому что последующие слова и движения женщины должны были стать окончательной проверкой ее виновности или невиновности, того, везти ли ее в нижнюю часть города или оставить дома и работать с ней.

— Это была какая-то сделка. Наркотики, может быть. — Эмили вновь посмотрела в сторону, а потом взглянула Дафне прямо в глаза. Она в задумчивости барабанила по бедру своими выкрашенными в персиковый цвет ногтями. — Должно быть, ему светила куча денег, раз он согласился заплатить шестьдесят баксов за астрологическую диаграмму. Его беспокоила дата, и поэтому он пришел ко мне. Люди обращаются ко мне по поводу дат, знаете ли: главным образом, в связи со свадьбами. Одна женщина… я думаю, у нее был роман… или она хотела его завести… — Эмили выглядела перепуганной, она явно нервничала. Дафна подавила удовлетворенную ухмылку. Она жила ради таких моментов. — Я составляю диаграмму, — сказала она, указывая на неоновое окно. — И я обладаю Силой.

— Шестьдесят баксов. Наличными или чеком?

— Милая, неужели я похожа на человека, который примет чек? Имейте ко мне хоть капельку уважения.

Ожидания Дафны на легкий и быстрый ответ не оправдались. Точно так же пришлось распрощаться и с надеждой на то, что эта женщина окончательно размякнет. Потом ей в голову пришла другая мысль:

— Автомобиль? Его машина?

— Грузовик.

— Описание?

— Светло-синий. Старой модели. Может, десятилетней давности. Белый автофургон, в плохом состоянии.

— Даты?

— Первый раз — второе октября. Я просматривала газеты третьего. Не случилось ничего особенного. Никакого пожара, — подчеркнула Эмили.

Пожар у Энрайт произошел десятого сентября; пожар у Хейфиц — четвертого октября.

— Второе? Вы уверены? — «Он мог установить катализатор для будущего пожара», — подумала Дафна.

— Абсолютно. И потом он снова… — Она спохватилась и умолкла.

— Когда? — выкрикнула Дафна.

— В последний уикенд, — ответила Эмили. — В субботу.

Сердце болезненно колотилось у Дафны в груди. График не совпадал по времени — слишком рано, — если только второе октября не означало пожара у Хейфиц. В таком случае, в чем заключалось значение прошедшего уикенда — еще одну будущую жертву?

Дафна сказала:

— Нам нужно поговорить с этим мужчиной с обожженной рукой. Нам требуется ваша помощь.

— Вы могли бы просто предложить мне деньги. И мы были бы в расчете. Я просто рассказала бы вам все, что знаю. Но теперь… это мне не нравится. Мне не нравится, как вы ведете дела.

— Вы уже помогали нам раньше, — напомнила Дафна. — Это была Сила, или просто дым и зеркала?

— Вы помните об этом?

— Мы считаем, что вы неплохо поработали над тем делом.

— Люди рассказывают, сидя на этом стуле. Что я могу вам сказать? Они раскрываются. И знаете, почему? — спросила она, отстраняя от себя Дафну, чтобы между ними образовалась некоторая дистанция. — Потому что они хотят верить. Они больше ни во что не верят, но они поверят в меня, потому что хотят этого. Они открываются передо мной.

Дафна понимала. Детективы, которых она принимала в качестве клиентов, вели себя точно так же. Сначала жесткие, упрямые, не желающие ничем делиться с ней. А потом понемногу она убеждала их поверить ей, и внезапно плотина оказывалась прорванной, и они извергали интимные подробности о своей импотенции, желании покончить с собой, об избиении детей, увиливании от своей ежедневной работы. Бесконечный список поражений и неудач, личных и служебных, и все потому, что они открывали для себя убежище — человека, готового выслушать их без осуждения, — они верили. Дафна поняла, что она и сидящая перед ней женщина не слишком отличались друг от друга. Эта мысль доставила ей беспокойство.