Что с ними случится, если они останутся на борту? Руиз вздохнул. Он был пессимистом. Наверняка баржи будут поставлены на фумигацию, чтобы избавиться от возможных паразитов. Их можно будет таковыми посчитать, если они откажутся покинуть баржу.

– Пойдем, – сказал он с неохотой.

Они гуськом сошли с баржи. Руиз шел первым. Он неохотно выпутал свою руку из Низиной – лучше быть готовым к немедленным действиям. За ней шел Мольнех, ведя Фломеля, который корчился и дико вращал глазами. Дольмаэро замыкал процессию. Он шел медленным и достойным шагом.

Руиз на секунду помедлил, прежде чем войти в дверь.

Ему надо было убедиться, что остальные двери не дают возможности убежать, потом он покачал головой и вошел внутрь.

Коридор поворачивал вправо и спускался под небольшим углом. Их шаги отдавались странным эхом, когда они спускались по нему. Потом Руиз сообразил, что они просто повторяют контуры спиральной башни, спускаясь по спирали же вниз. Они шли к самым корням строения.

Коридор был совершенно ничем не примечателен, если не считать трех осветительных полосок. На полу не было пыли, стены были отполированы до блеска. Чистый прохладный воздух лился из вентиляторов, которых не было видно. В остальном тишина была полнейшая.

Коридор внезапно кончился в широком зале с высокими потолками. Их уже ждал служебный робот. Робот стоял неподвижно, пока они все не вошли в зал, а потом заговорил на чистом, ничем не отмеченном пангалактическом языке.

– Ваши комнаты готовы, – сказал он.

– Что эта штука говорит? – спросил Дольмаэро.

– Видимо, нас ждали, – ответил Руиз по-фараонски. – Нам дают комнаты.

– Или камеры – пробормотал мрачно Дольмаэро.

– Возможно, – ответил Руиз.

– Идемте, – сказал робот, и его шасси наклонились, чтобы ехать вперед.

Робот провел их к первой двери из полудюжины.

– Ваша, – сказал он Руизу.

Дверь медленно распахнулась. Руиз подумал над тем, насколько умно принять такое приглашение. Он оглянулся. Никаких приспособлений для охраны видно не было, но он не сомневался, что они существуют. Их благодетели, захватившие их в плен, несомненно, очень любили пользоваться потаенным оружием. Он вздохнул. Какой у него был выбор? Он стал было подталкивать Низу перед собой, но робот вытянул манипулятор и не дал Низе войти.

– Теперь каждый из вас должен быть один, – сказал робот.

Руиз был на грани того, чтобы броситься на механизм с голыми руками, но он подавил это желание. Он ободряюще улыбнулся Низе, поднял ее руку и нежно ее поцеловал.

– Эта штука говорит, что мы все должны жить тут раздельно, Низа. Мне кажется, что пока лучше повиноваться. Будь настороже и помни, всегда найдется выход, если мы будем достаточно умны.

Руиз повернулся к Мольнеху.

– Тебе придется отпустить Фломеля, я полагаю. Мы должны доверять нашим хозяевам в том, что они сами присмотрят за ним.

Он снова повернулся к Низе, чтобы насмотреться на нее.

Потом он вошел внутрь, и дверь захлопнулась за ним.

Его комнатка была маленькой, снабженной всем необходимым и большей частью предметов роскоши, какие могли бы понадобиться пангалактически цивилизованному человеку. Стены сияли мягким белым светом, пол был из теплого, слегка упругого камня-пуховика. Воздушный гамак занимал один угол комнаты. Напротив него в воздухе витало плюшевое левикресло перед темным холоэкраном. Ему почему-то очень не хотелось включать его. В конце концов, он мог бы узнать нечто неприятное о своих хозяевах, которые, похитив их, так гостеприимно пригласили его в комнату и наверняка ожидали, что он воспользуется холоэкраном. Но он мог подождать. В дальней стене виднелась ниша автоповара, как раз над обеденным столиком, прикрепленным к стене.

Руиз подскочил, когда дверь слева от него открылась. Внутри зажегся теплый свет и манил туда. Он услышал, как вода капает в душе.

Он пожал плечами и решил как следует вымыться.

Потом, завернувшись в мягкий халат, который ему подал автоматический шкаф, когда он вымылся, он уселся в левикресло и стал смотреть на холоэкран. Наконец он решился.

– Ладно, что же, – сказал он наконец, – включайся.

На миг экран запылал всеми цветами радуги, потом быстро сосредоточился на изображении необыкновенно красивого человека.

У него было узкое лицо с тонкими прекрасными чертами и прозрачными зелеными глазами. Он улыбнулся профессионально приветливой улыбкой и заговорил гладким баритоном.

– Приветствую тебя, ищущий, – сказал он. – Давай представимся друг другу. Меня зовут Хемерте Ро-диамде. А ты кто?

Руиз не видел смысла в том, чтобы изобретать себе вымышленное имя – остальные быстро выдадут его ложь.

– Руиз Ав.

– Интересное имя. Ты происходишь из старых поселенцев с Земли?

– Мне примерно так рассказывали. Кто может сказать наверняка?

Хемерте снова улыбнулся.

– Верно. Мы думали осеменить звезды, но среди нас всегда были крепкие и замечательные сорняки.

Руизу трудно было следовать за его мыслью.

– Наверное, – сказал он, – не скажешь ли ты мне, кто вы и где мы находимся?

Хемерте раскрыл глаза в театральной гримасе удивления.

– Ты разве не знаешь? Зачем же тогда ты вскочил на борт Искателя Жизни?

Руиз решил, что это название относится к барже.

– У нас сложилась чрезвычайная ситуация – не было никаких прочих средств транспорта, а мы бежали, спасая свои жизни.

– А-а-а-а, – лицо Хемерте разгладилось, когда он понял смысл сказанного. – Значит, вы не намеренно искали у нас спасения?

Руиз почувствовал интерес.

– Спасения?

Спасение и убежище – это то, что им было нужно, если только цена этому не была чрезмерно большая.

– Такова цель Искателей Жизни, принести к нам тех, кто надеется удостоиться спасения и убежища.

Это прозвучало многообещающе, хотя, очевидно, достойные спасения проходили испытания.

– Ясно, – сказал Руиз Ав, хотя ничего не понимал.

– Хорошо. Если вернуться к твоим вопросам, то я – автономное воплощение одного из наших основателей, который расстался с жизнью своей первой плоти почти тысячу шестьсот лет назад. Но это Глубокое Сердце, где бессмертная любовь побеждает вечную смерть.

Речь эта была произнесена с видимым фанатизмом, который должен был зажигать сердца. Однако прозвучала эта речь так, что в ней ясно слышалось то, что она заезжена. Руиз порылся в памяти, надеясь отыскать какие-нибудь сведения о том, что известно о культе, который называет себя Глубоким Сердцем. Ничего определенного он не мог сказать, но это имя он явно где-то слышал. Рано или поздно он, конечно, припомнит.

– Возможно, – сказал Руиз, – но не могли бы вы объяснить подробнее?

– Может быть, – снисходительно сказал Хемерте, – но сперва Объединенные должны будут собраться и обсудить значение вашего присутствия здесь и наш ответ на это.

– Могу ли я спросить, какие варианты вашего ответа будут рассматриваться?

Хемерте улыбнулся.

– У нас много возможностей. Можем выбросить вас маргарам, которые плавают в глубине лагун, или продать вас на рынке рабов уровнем выше. Такова обычная судьба тех, кого находят недостойным, – это отбивает охоту у игриво настроенных людей прыгать на Искатели Жизни.

– О!

– И, может быть, вам предложат убежище, – Хемерте внезапно стал очень серьезным. – У тебя есть определенная жесткая красота – если твой разум соответствует твоему телу, ты можешь найти среди нас место.

Руиз подумал, не стала ли его улыбка кислой.

– А других возможностей нет?

Хемерте покачал головой.

– Такое бывает весьма редко.

– А-а-а…

Хемерте неожиданно стал краток и холоден.

– Может быть, ты захочешь помочь нам устроить поудобнее прочих членов твоей группы. Их язык невозможно опознать, не мог бы ты помочь?

– Это уроженцы Фараона, они говорят на главном диалекте планеты, – сказал Руиз Ав и дал координаты системы.