Во всяком случае, никто из обитателей ямы не подошел к отверстиям туннеля, чтобы поглядеть на них, и Руиз понял, что Дирмы развлекались тем, что стреляли по местным жителям, теория эта тем более казалась ему правильной, что он заметил на стенах следы недавнего применения энергетического оружия.

Темная крыша ямы все приближалась к ним, и Руиз заметил, что это был небольшой купол, построенный из металлолома: балок, переложенных кусками плавленого камня, даже не полированного. Видимо, титаническое оружие некогда в страшной битве прорезало дыру сквозь весь небоскреб – а потом кто-то быстро починил разрушения. Как давно это было?

Теперь он видел окончание рельсовой дороги – она проходила за изогнутую мономолевую баррикаду как раз чуть ниже основания купола. Баррикада, так же, как поезд, казалась гораздо новее своего окружения.

– Давайте сядем, – сказал Руиз. – Я усядусь в одно кресло, Хаксли в другое, Олбени и Дурбан на пол, а между нами марионетка, наш Юбере. Мы не знаем, чего нам ожидать, но, что бы мы ни обнаружили, будьте готовы действовать быстро, убраться с этого поезда в мгновение ока и забраться за что-нибудь твердое и непробиваемое. Проверьте, чтобы ваша броня хорошо сидела на вас, чтобы никаких щелей, проверьте свое оружие, расслабьте мышцы.

– Ладно, мамочка, – сказал Олбени.

Руиз проигнорировал его.

– Нам надо произвести как можно меньше шума. Хаксли, ты поглядывай на свои сенсоры, если только тебе не придется в пожарном порядке кого-нибудь остановить в бою. Нам надо знать немедленно, в тот же миг, если кто-нибудь даст знак нашему объекту, что хорьки у него в курятнике.

– Я уже сейчас кое-что поймал, – сказал Хаксли, – немного. Похоже просто на утечку радиации из огнемета класса Конда. Если это так, то кто-то наверху носит большое ружьецо.

Олбени посмотрел на Руиза и демонстративно передернулся.

– О-о-о-о, – прошептал он, – дело-то становится интересным, босс. Кто из того, кого мы знаем, может позволить себе Конду?

Руиз покачал головой, но почему-то в этот миг он вспомнил огромного Мокрассара Кореаны, который грациозно носился почти по воздуху, стреляя из ледомета.

– Ты с Мокрассаром когда-нибудь танцевал, приходилось? – спросил он.

Глаза Олбени театрально расширились. Он задумчиво постучал себя по груди.

– Нет… нет, я вроде как пока живой, значит, нет.

Хаксли казался задумчивым.

– Может быть, и эта тварь, хотя мне не хочется верить в такое. Мокрассар, с хорошо защищенным огнеметом, – нечто такое трудно будет преодолеть, если твой враг может себе позволить такую дорогую роскошь. Давай надеяться на то, что это просто робот-убийца с такими сенсорными устройствами, которые мне трудно обнаружить.

– Четверо хорошо подготовленных людей могут иногда и Мокрассара убить, – сказал Руиз, – если у них такой же технический уровень. Мы наверняка понесем потери, но надежда все равно есть.

– Большое спасибо за твою вдохновляющую речь, Руиз Ав, – сказал Олбени, который продолжал ухмыляться, но за стеклом его шлема видно было, что он побледнел.

Баррикада в конце рельса быстро приближалась, и Руиз проверил свое оружие в последний раз. Поезд замедлил ход, и как раз в этот момент за ними захлопнулась шлюзовая дверь.

Поезд остановился у платформы, которая была совершенно пуста, если не считать коридорного электрокара, который поджидал, чтобы, очевидно, забрать пассажиров назад в крепость Юбере. Прошел долгий мирный момент, и они стали подниматься со своих мест. Руиз начинал надеяться, что они каким-то чудом проникли в крепость Юбере без особых конфликтов с охраной.

Тут из темного отверстия на заднем конце платформы выступил Мокрассар.

В то застывшее мгновение, в течение которого Мок соображал, что оказался лицом к лицу с врагами, и прежде чем команда наемников могла отреагировать на его присутствие, глаза Руиза отметили несколько совершенно неважных деталей.

Мокрассар был чуть ниже того, который был рабом Кореаны, и краска, которой он украшал свое тело, была нанесена чуть менее сложными узорами, указывая на то, что он происходит из менее знатного рода. На нем не было никакой одежды, и его шестиногое тело блестело свежим здоровым хитином. Руиз не заметил на нем никаких встроенных киборгизированных орудий, таких, как энергометы, встроенные в срединные члены Мокрассара Кореаны. Но Мокрассару Юбере не нужны были подобные подкрепления его естественной силы. Срединные члены этого существа были заняты огромным энергометом, лампочки, указывающие на боевую готовность оружия, горели зеленым светом на гашетке оружия.

Сцена разразилась резкими движениями и суматохой. Мок отскочил в сторону и поднял энергомет.

Руиз был готов к тому, что Мок постарается отпрыгнуть в сторону, и по тому, как он держал свое оружие, правильно угадал направление прыжка. Поэтому у него был шанс выжить. Он спрыгивал со своего сиденья на поезде, стреляя из осколочного ружья, и содрогание от орудийной отдачи отбросило его и повалило на спину. Ему удалось сохранить правильный прицел во время этого непредвиденного падения, и поток вращающейся проволоки с заостренными концами обрушился на насекомовидную голову существа. Большая часть проволочных колючек отскочила от хитина, не причинив особого вреда, но фасетчатые глаза Мокрассара погибли, превратившись в желтые слизистые дыры.

Он открыл пасть и завопил, этот высокий пронзительный звук перекрыл взрывы остального оружия. Руиз неуклюже приземлился на платформу и почувствовал, как что-то впилось в его правое плечо. Он не стал обращать внимание на рану и продолжал стрелять, надеясь, что хоть одна проволока прострелит сквозь пасть Мокрассара в какой-нибудь еще важный сенсорный канал. Даже ослепнув, это существо могло вполне эффективно стрелять, пользуясь чувством слуха и нюха. Он перекатился на тот случай, если страшное существо решит выстрелить по звуку его падения, и как раз в тот миг, когда он откатился, огромный огнемет превратил это место в лужу огненного сплава.

Все это заняло меньше секунды, а потом огнемет Олбени нашел голову Мока и снес ее одной вспышкой зловонного дыма. Мок танцующим движением отскочил обратно, движения его были слишком быстрыми, чтобы можно было проследить за ними, его огнемет палил непрерывной очередью, прожигая дыры в баррикаде, оплавляя ручьями металла ту дверь в туннеле, из которой он вышел.

Наконец Олбени удалось попасть в огнемет Мокрассара, и он распался взрывом розовых искр. Мокрассар отшвырнул пылающие куски оружия и продолжал кружиться по платформе неверными шагами, топая своими огромными нижними конечностями, размахивая средними руками, все время дотрагиваясь своими крохотными передними конечностями до того места, где была голова, словно пытаясь найти ее.

– Колени! – прокричал Руиз и сконцентрировал огонь на нижних конечностях Мокрассара.

После паузы, которая показалась им вечностью, но длилась не более, чем три или четыре секунды, Мок улегся в луже желтой жидкости, все еще подергиваясь, его члены были отрезаны, грудь прошита в нескольких местах.

Руиз мучительно поднялся на ноги. Его плечо болело нестерпимо, и вскоре ему станет трудно им двигать. Он поэкспериментировал с рукой, понял, что пока может ею двигать, но ощущение было такое, что кто-то загнал гвоздь между лопаткой и плечом. Он приказал походной аптечке вколоть ему местное обезболивание и противовоспалительное средство. После крохотного укола плечо немедленно почувствовало себя лучше.

Олбени был уже у двери, глядя, прищурясь, в темный коридор.

– Пока никто не прореагировал, – заметил он.

Хаксли стоял на краю платформы, глядя на свои сенсорные датчики.

– Тут пока тоже ничего, – сообщил он.

Руиз посмотрел на поезд, где фальшивый Юбере лежал все еще на животе лицом вниз, опираясь на локти, глядя на происходящее без особого интереса. Он, казалось, не пострадал ни от каких шальных осколков, и Руиз с облегчением вздохнул.

К сожалению, зверятник Дурбан или поскользнулся, пытаясь выбраться из поезда, или упал назад с платформы, стараясь избежать огня Мокрассара. Он лежал на путанке, глядя вверх, глаза его были широко открыты и стеклянисто смотрели вверх, время от времени он подергивался, когда колючки выстреливали в его тело все новые и новые побеги.