Не желая погибнуть до последнего человека или покориться своим бывшим вассалам, юэчжи откочевали в западном направлении, уступив хунну Ордос и восточную часть Ганьсунекого коридора. Но уйти от врагов не удалось. Границы западного крыла хуннских владений простерлись до земель юэчжей. В 176 г. до н.э. против них «в наказание» был послан хуннский западный чжуки-князь во главе своего войска. Военное превосходство хунну в стрельбе из дальнобойных луков было столь ощутимым, что его армия «поразила» юэчжей и «предала острию меча» усуней и многие другие племена номадов Ганьсу и Восточного Туркестана.

Решающее поражение юэчжам нанесло войско Лао-шан-шаньюя. После этого разгрома юэчжи распались на две орды. Большие юэчжи ушли еще дальше на запад, малые юэчжи остались жить в горах Наньшаня, в местах своих старых кочевий. Они были вынуждены подчиниться власти хуннских шаньюев. «Когда царь больших юэчжи был убит хусцами, царицей стала его супруга». Под предводительством царицы юэчжи завоевали Бактрию (Дася), оставив прежние земли, на которые перекочевали усу ни. «Она покорила Дася и властвовала над ней»^{28}. Большие юэчжи смогли наконец уйти от хунну. Китайцы вспомнили о юэчжах, когда им понадобились союзники для совместной борьбы с хунну. По повелению императора У-ди к ним было направлено посольство с богатыми дарами. После десятилетнего плена послу Чжан Цяню удалось наконец достичь владений юэчжей в Бактрии-Тохаристане. Ими правил царь, сын правителя, убитого хунну, и царицы, завоевавшей новые земли для своего народа. Несмотря на свое могущество, царь юэчжей отказался воевать с хунну, чтобы вернуть свою покинутую родину. Вероятно, он решил не искушать судьбу. Память о понесенных поражениях и жертвах была еще очень свежа в его народе. Правитель юэчжей назывался по-китайски «сихоу» или «еху». Считается, что этот титул соответствует «ябгу», известному у тюрок в эпоху раннего Средневековья. В Бактрии тохары постепенно слились с родственным иранским населением. Несмотря на ряд крупных военных неудач в войнах с хунну, они сохранили вооружение скифского облика и смогли основать свое новое государство в завоеванной Бактрии, уступив хунну Центральную Азию.

В конце III в. до н.э. хуннская держава была на гребне своего военного могущества. Грозная, как стихия, неудержимая волна хуннских завоеваний докатилась до отдаленных северо-западных окраин Центральной Азии, до заросших непроходимой тайгой горных хребтов и заснеженных вершин Алтая и Саян, до благодатных степных долин, раскинувшихся вдоль полноводного Енисея и своенравной Катуни. Свистящие стрелы, выпущенные из мощных дальнобойных луков многоопытными, закаленными в бесчисленных сражениях хуннскими всадниками, возглавляемыми талантливыми полководцами во главе с самим шаньюем Маодунем, смели со своего пути и разметали по горным ущельям племена «скифских» кочевников саглынской, пазырыкской и татарской культур в Туве, Горном Алтае и Минусинской котловине.

Вооруженные устаревшими луками скифского типа, ираноязычные номады Саяно-Алтая не могли противостоять в дистанционном бою хуннским воинам, свистящие стрелы которых поражали противника на расстоянии, почти в полтора раза превышавшем полет скифских стрел. У саяно-алтайских кочевников не было и сколько-нибудь эффективных средств защиты от ударов хуннских стрел, копий и палашей. Для того чтобы поразить врага своими чеканами и акинаками, им было необходимо прорваться сквозь дождь хуннских железных стрел, пробиться через лес копий, прорубиться через частокол клинков. Но и после того как саяноалтайские воины достигали хуннских всадников, им необходимо было преодолевать преграду из щитов и железных чешуйчатых панцирей.

Обладая таким явным и очевидным превосходством в вооружении дистанционного и ближнего боя, в средствах защиты, хунну смогли покорить все кочевые народы и племена Южной Сибири. В покорении этих племен участвовали не только сами хунну, но и подвластные им кочевые племена Центральной Азии. Как это неоднократно бывало в истории войн между кочевыми народами и племенами, победители, подчинив своих соперников, использовали новых подданных для дальнейших завоеваний, и кочевая империя расширяла свои владения и границы силами покоренных номадов.

В Туву, Минусинскую котловину и Горный Алтай в составе войск Хуннской державы пришли монголоидные кочевники из восточных районов Центральной Азии. Они уже испытали на себе военную мощь хуннских завоевателей, оценили высокую эффективность и дальнобойность хуннских луков, точность попадания и проникающую способность хуннских стрел и взяли их на вооружение.

Оружие, от применения которого зависела жизнь или смерть, победа или поражение, заимствовалось в первую очередь и распространялось по всему кочевому миру степной Евразии. Помимо луков с костяными или роговыми накладками, широкое распространение среди вассальных племен получили железные стрелы с трехлопастными наконечниками и костяными шариками-свистунками и костяные или роговые стрелы с раздвоенным насадом, концы которого приклеивались с двух сторон к заостренному деревянному древку. Хотя подобный способ насада и не давал сколько-нибудь очевидных преимуществ в прочности крепления наконечника, в период хуннской экспансии он был заимствован многими кочевыми племенами Саяно-Алтая. Вероятно, вера в преимущества хуннского оружия дистанционного боя среди покоренных племен была столь велика, что хунну старались подражать во всем, что было связано со стрельбой из лука.

Кочевые племена Саяно-Алтая вошли в западное крыло военно-административной системы, формирующей войска Хуннской державы, возглавляемые одним из высших должностных лиц в хуннской чиновничьей иерархии — западным чжуки-князем. Этот пост занимали ближайшие родственники правящего шаньюя, происходившие из династийного рода Силуань-ди, В состав этого западного крыла, или аймака, входили все подвластные хунну племена, жившие в западных районах Центральной Азии от Саяно-Алтая до Тянь-Шаня. Непосредственно номадами Южной Сибири управлял хуннскии чиновник рангом поменьше, называвшийся гудухэу.

Вероятно, впервые десятилетия после хуннского завоевания Саяно-Алтая ставка хуннского наместника размещалась в Туве, В Центральной Тувинской котловине, под горой Бай Даг, были обнаружены и исследованы курганы хуннской знати с каменной насыпью прямоугольной конструкции и дромосом-входом. В них были погребены хуннские знатные воины или чиновники. О богатстве и высоком положении этих людей можно только строить предположения, поскольку эти монументальные сооружения были начисто разграблены и осквернены еще в древности. В Туве известно несколько стоянок хуннских кочевников.

В начале I в. н.э. номадами Саяно-Алтая управлял могущественный хуннскии вельможа — гудухэу князь Сюйбудан. Для своей любимой жены, китаянки принцессы Имо, он приказал построить в долине Абакана дворец в стиле китайской архитектуры, с глинобитными стенами, множеством комнат и кановой системой отопления, при которой дымоходы от очагов проходили по каналам вдоль стен жилища, обогревая все помещение. Дворец венчала черепичная крыша. На концевых дисках торцевых окончаний крыши были оттиснуты иероглифы с пожеланием вечной жизни и радости ханьскому императору и императрице. Дверные ручки на дверях этого дворца изображали личины мифических китайских демонов-гуи. У них были европеоидные черты лица, глубоко посаженные глаза, орлиные горбатые носы, густые усы и бычьи рога. Они должны были вместе с отборными хуннскими воинами охранять прекрасную принцессу от посягательств непокорных подданных. В этом дворце располагалась резиденция самого гудухэу Сюйбудана, который переместил свою ставку из Тувы в Минусу^{29}.