Любителей жестких орехов меньше, чем поклонников водянистых арбузов. Поэтому большинство любителей мужчин вынуждены довольствоваться мечтами. Обычно они мечтают по ночам, лежа в своих кроватях, или отправляются мечтать в кино. И вот предположим, они видят на экране молодого, спортивного вида адвоката, сидящего на стуле напротив красотки, обвиняемой в убийстве. С кем же в этом случае они себя отождествляют? Разумеется, со стулом, к которому прижимается зад адвоката. А с кем они идентифицируют себя, когда видят на экране американского тайного агента, прижимающегося спиной к стене, в то время как к нему с автоматами наперевес приближаются русские солдаты? Конечно, со стеной. Знайте же, дорогие наши кинозвезды: когда передние части ваших тел разговаривают, стреляют или целуются, ваши задние части втайне от вас влюбляются и совершают безумства.

Каждую ночь, выйдя из кинотеатра, любитель мужчин слоняется по улицам или караулит в парке, изнуряя себя страстными надеждами встретить мужскую задницу. Но когда перед его глазами предстает-таки наконец задняя часть мужчины, он моментально сваливается с сияющих вершин кинематографа и оказывается в ужасающе скучном реальном мире. Вместо американского адвоката или тайного агента он видит худосочного, немолодого, испуганного мужчину, стоящего к нему задом. Штаны у него, правда, приспущены, но приспущены настолько мало, что с трудом удается разглядеть только узкую, тощую, волосатую полоску плоти, покрытую дряблой пленкой, натянутой на худые бедренные кости. Это, скорее, не задница, а спина. Чуть пониже — узкая полоска не очень чистых трусов. А еще ниже — поношенные брюки. Ничего круглого, мягкого, гибкого. Ничего сверкающего белизной, мало-мальски изысканного. Все какое-то жалкое, дешевое, наводящее тоску. О, Азия, Азия, несчастный материк! Китайцы, индийцы, мусульмане. Миллиарды голодных разинутых ртов. Революции, войны, шум, толчея. А приличной мужской задницы — не сыщешь…

Возле дерева, под которым стоял любитель мужчин, находилась зеленая лужайка, в центре которой была расположена маленькая цветочная клумба. На клумбе, даже не пытаясь спрятаться, стоял кот. Он стоял и сверкающими в темноте глазищами смотрел на ботинки любителя мужчин. Чего хочет кот, стоящий летним вечером посреди цветочной клумбы в парке? Кот хочет рыбу, мышку или птичку. Но чаще всего в такой поздний час ему хочется поесть рыбки. Однако рыбы, к сожалению, сейчас мирно спят в спокойных водах моря. Мыши сопят в своих норах. Птицы дремлют на верхушках деревьев. Так что коту остаются одни цветы. Но цветы кота страшно раздражают. Что, скажите, ему делать с цветком? Сосать его, чтобы добыть нектар? Засунуть его за ухо, чтобы понравиться кошке? Черт бы побрал все эти цветы! Черт бы побрал всю эту земную красоту! Кот хочет рыбы. Рыбы. Рыбы. Рыбы. Как загипнотизированный, он смотрит на поношенный, нечищеный, остроносый ботинок любителя мужчин, елозящий по траве и вызывающий в воображении кота рыбий силуэт. Спина у кота выгибается. Этот ботинок сейчас для него не земной, прозаический объект, а небесное воплощение светлой мечты. У кота так разыгрывается воображение, что он уже готов прыгнуть на эту аппетитную рыбу, но иллюзия вдруг исчезает — и снова перед ним ботинок. Самый обыкновенный ботинок. И все же ему ужасно хочется рыбы. Огни его воображения снова разгораются. Он вновь видит трепыхающуюся рыбу. Его тело опять напрягается… Но нет. Перед ним все тот же покрытый пылью ботинок.

Так все эти жалкие существа и пялятся друг на друга. Кот жадно смотрит на запыленный ботинок любителя мужчин. Любитель мужчин с вожделением смотрит на полоску худосочной, волосатой плоти вуайера. Вуайер с тоской смотрит на сидящих в парке мужчину и женщину. А мужчина и женщина, в свою очередь, смотрят друг на друга и вяло целуются.

О, как много надежд эти существа возлагают друг на друга! Но все эти надежды напрасны, нереализуемы, невоплотимы. Даже если бы все они одновременно оглянулись назад и увидели, сколько других существ они разочаровали и сделали несчастными… Разве это могло бы кого-нибудь из них утешить?

Как-то вечером парень по имени Бессерглик попытался потрогать за грудь девушку, с которой сидел на скамейке в парке, а та мягко, но решительно оттолкнула его руку и подумала, что, если уж он так ее хочет, самое время вызвать его на серьезный разговор. Опустив глаза и засмеявшись мелодичным смехом, она спросила его, о чем он думает. То есть не вообще, а конкретно: о себе, о ней, о них обоих. И не в социально-общественном плане, конечно (государство ее в тот вечер не интересовало), а в личном. Что он думает об их совместной жизни, о будущем, причем не о ближайшем будущем, а об отдаленном, в коем они будут официально зарегистрированы и вместе, так сказать, рука об руку, до гробовой, как говорится, доски… В общем, именно это она хотела бы от него услышать, и как можно скорее. Что он обо всем этом думает? Нет, он должен понять ее правильно. Она не собирается заставлять его прямо сейчас подписывать какие-то бумаги и устраивать свадьбу, но, с другой стороны, он должен знать (в голосе ее послышались нотки сдержанного гнева), что, если он ищет себе легкую добычу и стремится к быстрым победам, если ему нужно всего лишь поспешное удовлетворение животной страсти, — не на ту напал. Она, конечно, может позволить мужчине одержать над ней победу, если он этого очень и очень захочет, но осада будет долгой, без боя она не сдастся, и купить победу ему придется дорогой ценой, то есть страданиями, тяжелым трудом и денежными затратами. Она способна удовлетворить, как говорится, и старого и усталого, но трогать себя за грудь просто так никому не позволит. Каждое прикосновение должно базироваться на определенной, так сказать, концепции. Что представляет собой его концепция? Что лежит в ее основе? Свадьба? Или может быть, разврат? Пусть он даже и не надеется, что сможет получить ученую степень за свою концепцию в одно мгновение, набросившись, как зверь, на ее грудь. Нет, господин хороший, сначала вам придется защищать диссертацию. Именно так — защищать! А я буду вам оппонировать, жестоко и придирчиво вас критиковать. Потому что вы, господин Бессерглик, всего лишь мелкий выскочка, никому не известная безымянная мышь. Ваше имя можно найти в лучшем случае в телефонном справочнике. Впрочем, у вас, наверное, и телефона-то дома нет.

Бессерглик был так потрясен, что весь вспотел. «Я, конечно, парень серьезный, — думал он, — отрицать не буду. Но и серьезным парням нужна время от времени легкая разрядка. А меня вместо этого заставляют защищать какие-то диссертации и давать обязательства. В чем же тогда состоит развлечение? Где пыл страстей? Где та легкость, о которой пишут в популярных еженедельниках? Весь мир веселится, а Бессерглик, значит, должен потеть?!»

Девушка высказалась и, довольная собой, развалилась на скамейке. Она была похожа на верующего, который только что плотно пообедал, рыгнул и теперь собирается вознести молитву Господу. Когда ее подбородок прижался к горлу, на шее образовалась кожная складка, и на этой складке Бессерглик увидел маленькую бородавку с торчавшим из нее волоском. До сих пор он не замечал эту волосатую бородавку, так как у него еще не было случая посмотреть на девушку снизу вверх. Но теперь, когда он увидел ее, его буквально передернуло от отвращения. Как будто он пришел в гости к американскому дипломату, зашел в туалет и обнаружил, что стенки унитаза измазаны коричневой дрянью. Его отношение к девушке моментально переменилось. «Зачем мне все эти сложности, — подумал Бессерглик, — и стоит ли так уж деликатничать с этим унитазом? Не с чего ей быть такой разборчивой. Не так уж много на нее охотников. Можно вполне отнестись к ней пренебрежительно. Ей это даже понравится. Смирится с тем, что ее хватают за грудь, без всяких там лекций и защит диссертаций». Подумав так, он снова потянулся к ее груди. Однако девушка не любила мужчин, которые ведут себя, как свиньи. Она оттолкнула его потную ладонь, встала, расправила сзади платье, помявшееся от сидения на скамейке, и пошла прочь. Бессерглик всегда считал большой наглостью со стороны женщин оглаживать зад в присутствии мужчин и тем самым их провоцировать. Он резко вскочил со скамейки, прицелился и со всей силой пнул девушку ногой в ее большую и жирную задницу. Девушка схватилась за свое увесистое сокровище обеими руками и, не в силах поверить, что с ней произошло такое, обернулась к Бессерглику с выражением безграничного удивления на лице. Она посмотрела на него так, будто никогда его раньше не видела, и взвизгнула: