Я наклоняюсь.

И...

Вдыхаю ее запах.

Я снова нюхаю ее... долго, вдыхаю и вдыхаю. Ммм... Шарлотта. Я осматриваю ее длинные волнистые волосы, милое ушко, прекрасные изгибы, и ее... уродливую мать вашу пижаму. Что это такое? Цвета детской неожиданности, только более золотистый, морские черепахи, плавающие в кругах в покрашенных с большим искусством галстуках. Я ничего не могу с собой поделать и начинаю трястись от хохота. Шарлотта вздыхает и в панике разворачивается ко мне.

— Митч? — спрашивает она, совершенно смутившись от моего присутствия, начиная тереть глаза.

— Да, малышка... это я, — я наклоняюсь к ней и пытаюсь накрыть ее губы своими.

— Что ты здесь делаешь? — отодвигается она от меня, отворачивая голову.

— Я следую тому, что сказал, — я убираю ее руку со своей груди и нежно целую каждый пальчик.

— Что ты сказал, когда? — она убирает свою руку прочь.

— В смс-ке.

— Какой смс-ке?

Я хватаю ее выключенный мобильный телефон с тумбочки.

— В этой, — показываю ей.

— Так твой план исправить наши отношения — это залезть ко мне в постель почти полностью голым и испугать меня? — ее лицо говорит о том, что она злиться и сейчас соответствующие комментарии польются у нее изо рта.

— Эй... подожди минутку! — останавливаю я ее. — По крайней мере у меня хватает приличия быть обнаженным! Ничего не говоря, по поводу этой ужасной детской пижамы, — я тяну немного за пижму и начинаю посмеиваться.

И вот оно... ее сексуальная маленькая улыбка.

— Боже, детка, я так скучал по тебе, — шепчу я и наклоняюсь вперед, чтобы поцеловать ее снова.

И она позволяет...

— Митч, — вздыхает она.

— У этой пижамы есть какая-нибудь история, детка? — я целую ее еще раз.

— Это подарок от моего друга.

— Какого-то друга, — я убираю ее прядь за ухо.

— Ну, мы делаем это нарочно. На дни рождения и праздники, мы покупаем друг другу самый отвратительный подарок, который в состоянии найти. У нас настоящая конкуренция, — она нервно смеется. — Но мне на самом деле нравится эта пижама. Она самая удобная пижама, которая у меня когда-либо была и самая мягкая. Чувствуешь? — она протягивает мне руку, чтобы я потрогал. Вау... она действительно безумно мягкая.

— Ты мягче, — я наклоняюсь к ее уху, а моя рука скользит под верх. Костяшки пальцев проходятся по ее животу, и она задыхается. — Звучит многообещающе, детка, — я прикусываю мочку ее уха.

— Митч, прекрати, — она отталкивает мою руку. Я открываю рот, чтобы что-то ответить, но ее телефон начинает трезвонить у меня в руке. По привычке, я смотрю вниз, чтобы прочитать сообщение от Малыша Джея. Малыша Джея?

Сиси рассказала мне суть дела, и она постепенно утихомирилась.

Поставь сумасшедшую музыку, пожалуйста!

Итак слушай...

Ясоб уложиться в 10 минут. (Ясоб – Я собираюсь, сленг)

Рот на замке.

Раздвинь ноги, Чарли.

Ясоб упасть лицом в твою киску.

Девушка — соб услышать от тебя алфавит.

Вернее только гласные а, е, я, о. о. о... У!

Ясоб быть сантехником и погружаю язык в это дерьмо.

Соб зарыться своим лицом, но похоже, твоя киска находится под Программой Защиты Кисок!

Соб громко целовать ее

Тереть

Вдалбливаться

Всю ноооооочь!

Заставлю, чтобы твои ноги тряслись гррррлл.

Затем услышу, как ты будешь хныкать, пока я буду заставлять тебя приспосабливаться к своему размеру

И потеряться в ритмичном такте, пока мои яйца будут хлопать по твоей миленькой заднице.

Люблю тебя, малышка

— Митч, что не так? Ты выглядишь так, словно собираешься кого-то убить, — спрашивает она, потянувшись за мобильником. Я сильно шлепаю ее по руке. — Ой! Какого хрена с тобой происходит? — кричит она. Я выпрыгиваю из постели и быстро просматриваю предыдущие разговоры с этим парнем Джеем. Идет один сексуальный комментарий за другим.

Твоя задница просто попрошайничает, чтобы ее оттрахали в этих джинсах!

Ничьи сиськи не заполняют мои руки, как твои.

Ты знаешь, что нет времени, когда я не думаю о том, чтобы трахнуть тебя? Я тоже!

Я больше не в силах читать. Я схлопываю сообщения и вижу его изображение. Я увеличиваю его. Он позади Шарлотты делает «О, да!» выражение лица. Его руки удерживают ее сиськи, и она смеется, целуя его в щеку. Я бросаю телефон на кровать к ней, и чувствую, что меня сейчас вырвет. Я хватаю свои брюки и кидаю в нее. Шарлотта смотрит на свой телефон, потом поднимает взгляд на меня, на ее лице отражается паника.

— Постой, Митч, это не…

— Как долго? — ору я срывая майку через голову.

— Подожди, это не то, что ты…

— Как долго? — спрашиваю я снова сквозь стиснутые зубы.

— Он одним из моих лучших друзей с тех пор как мы были детьми! — Она вскакивает с постели и мчится ко мне. — Митч, пожалуйста, послушай! — Она берет мое лицо в ладони, я отрываю ее руки от себя и отталкиваю.

Я не чувствую ничего, кроме первобытной ярости в своей груди, у меня болит сердце. Как она могла так со мной поступить? С нами? Нами? Я видно черт побери совсем в бреду! Нет никаких «нас»!

— Митч, — плачет она, — можешь ли ты передать мне мой телефон и полотенце? — Я опускаю на нее глаза вниз. Она сидит на полу, держась за плечо правой руки и льется кровь. Дерьмо! Я забываю о своем гневе и несусь за полотенцем. — Телефон, пожалуйста, — говорит она сквозь слезы, я хватаю его с кровати и отдаю ей.

— Тебе нужно наложить швы, — говорю я, оборачивая полотенце вокруг ее предплечья. Я наклоняюсь к полу и беру рамку, о которую она поранила руку, когда падала, это я толкнул ее. Я даже не услышал, как она врезалась эту рамку, потому что был ужасно зол. Я разворачиваю ее. Это наше фото. Наше. Сиси сняла нас во дворе. Я подбираю остальные. Дети, и еще два фото... нас. Нас. Я в полной растерянности.

— Я хочу показать тебе кое-что, то, что ты не слушал, — она протягивает телефон мне. — Это Джей и его друг, Виктор.

Я беру телефон и смотрю на Джея, который целует Виктора. Я просматриваю следующие фотографии — все фото, один за другим гей-пары, которая очень любит друг друга. Я смотрю на Шарлотту.

— То, что ты читал, так мы шутим друг с другом с Джеем. Это он купил мне эту пижаму. Мы играем в игру противоположностей… ну, это мы ее так называем. Я... забудь. Я просто хотела, чтобы ты знал. — Ее подбородок дрожит. — Теперь ты можешь уйти. Я позвоню Сиси, и она отвезет меня наложить швы.

— Малышка... я отвезу тебя, — я даже не пытаюсь скрыть боль в голосе.

Шарлотта уставясь в пол, медленно отрицательно качает головой. Когда она наконец поднимает на меня глаза, я замечаю, как слезы текут по ее щекам.

— Я думаю, ты уже достаточно сделал для меня, Митч.

И вот опять… в груди у меня сдавило. Я пришел к ней домой, чтобы исправить наши отношения, но единственное в чем преуспел — окончательно уничтожить «нас».

— Пожалуйста, малышка... я не хочу тебя терять, — у меня дрожит голос. Я нетвердой рукой дотрагиваюсь до ее щеки, чтобы вытереть слезы, но она дергается и отводит голову назад. Я пытаюсь сейчас сделать что-то, чтобы как-то собрать нас вместе, не обращая внимания на жжение в глазах из-за своих собственных надвигающихся слез.

— Я не хочу потерять и себя тоже, Митч. Пожалуйста, уйди, — Ее глаза осуждающе смотрят на меня.

— Я исправлю. Я все исправлю, — говорю я, но она игнорирует меня, поднеся свой сотовый к уху.

— Сиис, мне нужно, чтобы ты отвезла меня в больницу. Я упала и порезала руку о стекло разбившейся рамки с фото, — она даже не упомянула меня… почему она упала.

Я встаю, хватаю вещи и ухожу. Я почти уверен, что оставить все так, неправильно с моей стороны, но я также вполне уверен, что до конца не понимаю, какие действия сейчас должны быть правильными.