— Так расскажите нам о работе, — говорит мама, после того, как наблюдая за папой — «Счастье», исполняющим джигу, закатывает глаза и хихикает, ее обычная реакция надо сказать. Она хватает кастрюльку с картофельным пюре, собираясь нести в столовую, но тут же почти роняет ее.
— Мама, ты в порядке? — я смотрю ей прямо в глаза, пока поддерживаю ее руки с блюдом. Она надолго отводит свой пристальный взгляд в сторону, прежде чем ответить, что всегда дается ей не легко.
— Я в порядке. Просто поскользнулась, — она качает головой, и смотрит вниз, избегая моего взгляда. Это точно второй признак, что что-то не так.
— Я возьму, — я осторожно забираю кастрюльку из ее рук.
— Я не инвалид, черт побери, — говорит она, затем вздыхает.
— Нет, ты нет, поэтому хватит здесь стоять, как статуя, ага? — дразню я ее и хватаю посуду.
Это, к счастью, делает ее настроение лучше, она улыбается. У мамы бывают такие редкие обрывочные моменты, когда она теряет над собой контроль и над ситуацией в том числе, в основном когда она подвергается какому-то воздействию, нервничает, но сейчас она находится в состоянии ремиссии или это не так! Я смотрю в глаза папы, когда иду в столовую, но он отводит взгляд. Черт, это совсем не хорошо! У нее все идет быстрее, чем в прошлый раз. Папа приносит из духовки куриные ножки, пока я направляюсь к Бруклинн (называемому также Гиглс) пытаясь его оттащить от Вигглс.
Вот она, хихикающая и танцующая под музыку. Она, наконец, замечает меня и на ее лице появляется выражение чистого восторга, как будто я щенок, которого она получила в подарок на Рождество.
— Привет, дорогая! — я протягиваю к ней руки.
— Я, ооо! — она вроде бы копирует мой голос и бежит в мои объятия. Она единственная с моими темно-русыми волосами и зелеными глазами.
— Готова еда, мама? — я целую ее маленькие пухлые щечки и выключаю телевизор. Бруклинн обхватывает меня своими самыми маленькими «огромными» объятиями. Иногда ее объятия заставляют меня грустить, потому что я знаю, что она моя младшая. Я всегда думала, что у меня будет больше детей. Я всегда хотела большую семью. Вообще, странно, что я единственная из нас пятерых сестер, которая хотела иметь большую семью. Возможно, это потому, что я сама еще ребенок. Кто знает?
Приличия тут же вызвали какое-то неловкое молчание за столом. О'Брайаны и МакКендрики обычно никогда не сохраняют неловкое молчание. Мы, конечно же, не собираемся этого делать сегодня!
— Итак, моя новая работа, — начинаю я. Ох, парень. Я не удивлюсь, если эти двое точно могут сказать, когда я вру, не то, чтобы я собираюсь рассказывать огромную историю.
— Да, расскажи нам! — мама светиться от счастья, переключившись на кого-то другого.
— Я получила работу в «Колтон Технолоджис». Вы же знаете эту компанию, папа, у тебя есть их акции?
— Очень выгодные акции, спасибо моей дочери, — он подмигивает.
— Ну, у них очень много крупных собраний, которые необходимо обеспечивать провизией, и они хотели нанять кого-то с талантом делать вкусности, чтобы обеспечить их этим. Они широко рекламируют своей компанией маркетинговый ход «Добро пожаловать домой» для своих клиентов, поэтому хотят, чтобы была соответствующая еда, которая бы отражала это. — Про себя я отметила, что сама впечатлена тем, с какой скоростью я все это выпалила, но по правде говоря, я просто описала сценарий работы моей мечты, о которой тайно думала вот уже целый год! У меня есть степень бакалавра в области образования, но кулинария всегда была моей страстью. Особенно я люблю здоровую еду — отовсюду!
И хотя я частенько думаю об этом, о славе Паулы Дин, королеве всех этих вещей мягких и очень вкусных! Ааа ... если бы я не любила так сильно свою маму, то точно бы фантазировала о Пауле, как о своей матери. Я представляла, как она постучится в мою дверь, и когда я открою ее, ее красивые голубые глаза заблестели бы от слез, а седые волосы были бы превосходно уложены. Она сказала бы: «Моя девочка ... я твоя пропавшая мама, и мне очень жаль, что мне пришлось бросить тебя, детка. Но я была настолько бедной и хотела, чтобы у тебя была лучшая жизнь». Я бы обняла ее и заплакала, потому что всегда чувствовала, что она моя мама. «Не плачь, Чарли, теперь я пришла к тебе, и мы исправим все и попытаемся наверстать упущенное». Эх ... ну, иногда я мечтаю о таком немного. Прости, мама.
— Это потрясающе, Шарлотта! Такая возможность! Как же это все произошло? — Эм ... Эм ... думай, Чарли!
— Ох, одна из моих знакомых на прошлой неделе устраивала барбекю. Я точно не знаю, дружит ли ее муж с ним, или они пересекались, где в другой области, но ... Митч Колтон, владелец и генеральный директор, был там. Мы случайно разговорились, и когда я сообщила ему, чем я занимаюсь, он сказал, что искал именно такого человека. Я ответила, что не работала официально в кейтеринговой компании, что мой опыт исключительно заключается в обслуживании друзей. Но я не смогла переубедить его, он почему-то посчитал, что я лучший кандидат. – Святое дерьмо, теперь я точно могу работать агентом под прикрытием!
— Видишь, Чарли?! Он пытался нассать в твое рагу, но он промазал! — папа хлопает ладонью по столу, и я понимаю, что он говорит про Джоша.
— Он злой челоурод, — говорю я, и мы оба смеемся.
— Ой, не могли бы вы двое прекратить говорить загадками! — вставляет мама, потому что у нас свой язык, и мы делаем это часто.
— Не возмущайся, Шеннон, или мы не научим тебя нашему секретному оружию, — папа направляет на нее палец, она закатывает глаза.
— Итак, Митч, — говорит мама. — Одинокий? — Она почти беззвучно произносит последнюю фразу. Я сразу чувствую, как румянец покрывает мои щеки и молча киваю.
— Ну, судя по выражению твоего лица, не для более длительных отношений, — она улыбается.
— Мама!
— Ах, дорогая, твое лицо светится с того момента, как ты только упомянула его имя, — она подмигивает. Да? Светиться? Я стараюсь не обращать на нее внимания и уделять больше — своему ужину.
Каждый сосредотачивается на еде во время возникшей паузы, когда мы все слышим шум у входной двери.
Я смотрю по сторонам.
— Эй, а где собаки?
— Со мной, недоумок, — восклицает СиСи, входя к нам с моими двумя доберманами, Локси и Вейдером, следующими за ней по пятам. Они моментально мчатся ко мне со своими щенячьими поцелуями, хотя они уже не такие уж щенки.
— Я тоже рад тебя видеть, СиСи.
— Это что, своего рода приветствие, Карисса Катерина[4]! – вставляет мама.
— Что я могу тебе сказать, мам? У меня поведение первоклашки, — игриво говорит она, отправляя нашим родителям воздушный поцелуй.
СиСи старше меня на восемнадцать месяцев, и она моя сестра, с которой я была близка всю свою жизнь. Мы всегда крутились в одних и тех же кругах, и, хотя у нас не всегда были схожие интересы, но нам нравилось обмениваться впечатлениями. Самое смешное, что наша сестра Кэролайн — вернее ее близнец любили друг друга исключительно потому, что это просто было не обходимо. В остальных случаях, они являются полными противоположностями, совершенно не понимая друг друга.
Папа взмахивает рукой в воздухе.
— У тебя кольцо в носу?
— Хм ... как и год назад, папа, — она закатывает глаза.
— Мне нравится, — он пожимает плечами.
Ее глаза загораются.
— Ты хочешь такое же, папа?
— Нет, дорогая, я счастлив жить, наблюдая за тобой, — говорит он со смешком.
— Садись и поешь, — я киваю на свободный стул. Она хватает тарелку и плюхается на стул, начиная быстро есть.
— Как дела на работе, милая? Ты по-прежнему ведешь борьбу за любого своего клиента? – спрашивает папа.
— Приятель опять вернулся? — смеется Броган. Моя сестра является владелицей груминга, и единственная проводит слишком много боев с разгневанным маленьким Чихуахуа. Несмотря на то, как мы его окрестили, никакой он на самом деле не приятель. Его владелица прекрасно понимает это, поэтому и платит СиСи двойной тариф за те неприятности, которые ей приходится испытывать.
