Не «от бедности» ввел Мальцев такой севооборот у себя в колхозе, в Зауралье. Не для того, чтобы как-нибудь обойтись без пахоты. Для урожая. Для быстрейшего восстановления структуры почвы и, стало быть, повышения её плодородия. И на полях, которые в его колхозе «Заветы Ленина» перестали ежегодно пахать, урожаи из года в год растут.

Посоветовать, настоять, прямо усадить в вагон и отправить нужно Назарова туда, где люди в ещё более трудных природных условиях берут урожаи гораздо выше, чем его колхоз «Красное знамя»! «Тебе, Павел Фёдорович, хоть ты и Герой Социалистического Труда, не зазорно поехать поучиться к Терентию Семёновичу Мальцеву. Он — лауреат Сталинской премии и кандидат в академики. Шадринский район, Курганской области, — место, где происходят сейчас интереснейшие события в сельскохозяйственной науке!»…

… Да, уполномоченные — толкачи по текущим «кампаниям», может быть, уже не нужны Назарову. А глубокое проникновение первого секретаря в дела, в жизнь колхоза — необходимо.

— Скажите, Дмитрий Сергеевич, — спросил я как-то Стародубова. — Вот вы бьётесь третий год над тем, чтоб сделать район передовым, подтянуть все колхозы. Есть такие препятствия, что вы не в силах сами преодолеть? Не от вас зависящие? Не местного происхождения препятствия?

— Есть, конечно, — Стародубов помолчал минуты две. — Самое большое зло — кампанейское руководство колхозами. Приезжает к нам уполномоченный обкома, требует, скажем, хлебопоставки. Ни о чём другом и речи нет. А в это время в сельском хозяйстве — целый комплекс работ! Для будущего урожая, для будущего хлеба! Что-нибудь одно упустишь из виду — всё расстроится. Нажимают на нас, и мы тоже начинаем психовать, и мы также рассылаем уполномоченных: только по заготовкам, — ни зябь, ни засыпка семян, ни корма в зиму для скота — ничто их не интересует. Потом уж, когда хлебопоставки закончим, спохватимся: надо же и зябь пахать! А тут уже — дожди, морозы… По-моему, такие методы руководства колхозами устарели на сто лет!.. Может быть, кого-нибудь из секретарей райкомов они и удовлетворяют, такие методы, — тех, кто в деревне на короткое время обосновался, пережить годик-два, потом на учёбу или на повышение, а после меня — хоть потоп. Но я в деревне родился и вырос, мне спешить отсюда некуда. И в этот район я пришёл поработать, а не посидеть на чемодане до следующего поезда.

Стародубов рассмеялся.

— Надо бы закреплять секретарей райкомов хотя бы на одну полную ротацию севооборота! На восемь-десять лет. Как за бригадами участки закрепляем. В колхозах боремся с обезличкой, а среди нашего брата, руководителей районного и областного масштаба, обезлички этой самой — хоть отбавляй! Один сеял, другой жал, третий за всех ответ держал!..

— Что ещё от нас не зависит?.. Вот — планирование, — Стародубов обернулся к книжному шкафу, достал с полки томик Семёнова Тян-Шанского из собрания «Россия» — «Среднерусская чернозёмная область». — Наши районы — уезды, вернее, по-старому — славились урожаями бобовых культур, гороха, чечевицы. — Перелистал том, — Вот даже фото есть — грузят на баржи горох. И старики вспоминают, что горох здесь сильно родил. Земли и климат, стало быть, подходящие. Да что — старики. Опытная станция у нас есть — факты, доказательства за ряд лет. И нам не планируют ни гектара гороха. Планируют ячмень. А он здесь испокон веку плохо родит. Тоже есть тому доказательства. А попробуй заменить ячмень горохом! Пишем, пишем, спорим, доказываем — как об стенку горохом! И тоже ведь — ценная, нужная культура! Но почему же так планируют? А в те районы, небось, где ячмень лучше родит, — горох дают. Бездушное, канцелярское планирование!

— Что ещё?.. Ну вот нормы горючего… Конечно, в большинстве случаев мы сами виноваты в пережоге. Плохо работаем с трактористами, в эмтээс безобразно обращаются с горючим, цистерны у них текут, при перевозке, при заправке много проливают на землю. Но вот такой случай. Урожай в колхозе на каком-то участке — небывалый, тридцать пять-сорок центнеров. Техника наша от таких урожаев отстала. Высокоурожайных комбайнов мы ещё в районе не получили ни одного. А обыкновенный комбайн такой хлеб на полный хедер не берёт. На полхедера косят, и то молотилка с трудом перерабатывает. Выходит, что здесь трактористу. и трудодней меньше запишут, потому что он нормы не вырабатывает, и горючего он в два раза больше спалит. Директору эмтээс-то, правда, разрешается увеличивать нормы расхода горючего на отдельных участках, но не намного. А где урожай всего десять центнеров, там тракторы с комбайнами бегом бегают, там — перевыполнение, экономия горючего, «передовики уборки». Дикая вещь, но получается, что трактористу куда выгоднее убирать средний хлеб, чем очень хороший!.. А вы знаете, что у Назарова получается на его «карпатских горах»? Конечно, есть перерасход, неизбежен там, на таком рельефе, перерасход. И урожаи у него к тому же всегда такие, что комбайны бегом не разгонятся. Но, как умный председатель, он не может допустить, чтоб его тракторист корову продавал в конце года, чтобы рассчитаться за горючее. Действительно — «энергия отпадёт» у ребят. Знаете, что он делает? Уплачивает из колхозной кассы за трактористов, за их пережог. Или покупает горючее. Незаконно, но что поделаешь, если в наших земельных органах товарищи не продумали как следует такие вопросы?.. Вообще, нужно сказать — урожай ещё не стал критерием всей нашей работы. Как у нас в обкоме определяют первенство районов, скажем, на уборке? Такой-то район убрал зерновые на сто процентов — он красуется в сводке на первом месте. А убрали они быстро только потому, что нечего было там, собственно, и убирать. Колос от колоса — не слыхать голоса. Семь центнеров — урожайность. И группу им установили самую низшую, и хлеба государству сдали они в три раза меньше, чем соседний район, где урожайность была восемнадцать центнеров. Так за что же они — «передовики»? За то лишь, что на неделю раньше отрапортовали?.. Много, много есть такого, что от нас не зависит. Думаю, что я бы здесь за три года больше сделал, если б не было помех.

А Назаров на такой же вопрос — о препятствиях не местного происхождения — повёл разговор не о своём колхозе, а об МТС.

— Да в колхозе-то у нас сейчас ничто, вроде, не мешает мне. С Дмитрием Сергеевичем в основном поладили. При Тихомирове хуже было. За всё в районе отдувались передовые колхозы… Вот на эмтээс нашу больно глядеть. Что получается — ни копейки ведь не дают им на капитальное строительство! Постройки у них до войны были богатейшие. Немцы всё спалили. И вот до сих пор бедствуют. Мастерской нет, есть там сарайчик — три трактора только загнать, наша колхозная кузница куда просторнее. Весь инвентарь зиму и лето — под открытым небом. Не на что построить хотя бы простенькие навесы — министерство не даёт денег. Это что — государственная экономия? Не могу понять такой экономии! Сам хозяин, знаю, на чём можно натянуть, а на чём нельзя натягивать. Копейку пожалеешь — рубль потеряешь! Самоходные комбайны, молотилки, тракторные сеялки под снегом зимуют. Срок службы инвентаря сокращается в три-четыре раза. Почему раньше у мужика лобогрейка работала двадцать пять лет? Кончил косовицу, обтёр её тряпочкой, разобрал, смазал и — в сарай. А тут — сеялки под открытым небом, солнце, дождь, снег. Дисковую сеялку правильно наладить на севе, вы знаете, это же — что скрипку настроить. И вот эти скрипки — под снегом! Дерево гниет, коробится, высевающие аппараты ржавеют. Эх!.. Взять бы тем финансистам, что фонды в эмтээс спускают, карандаш в руки да подсчитать: сколько стоит крыша без стен, столбы, дрань и сколько стоит тот инвентарь, что можно под этой крышей спасти?.. А трактористы зимою как у них живут? Приходят на ремонт, некоторые за пятнадцать-двадцать километров, каждый день туда-сюда не находишься. Надо тут где-то и жить, так, чтобы поспать в тепле, переодеться, помыться. Общежитий в эмтээс нет. Ютятся, где попало: кто в конторе, кто в кочегарке. И разобраться — директор не виноват. Опять же — недают ему денег на строительство. Выше головы не прыгнешь. Спрашивал я нашего директора: «Может, это ты один такой в области несчастливый? Или не умеешь выпросить денег, или рассердились на тебя за что-то, в чёрном теле держат?» — «Какое там один! — говорит. — Съедемся в областное управление на совещание, директора, станем спрашивать друг друга — многим не выделяют фондов на капитальное строительство». А ведь эта «экономия» нам боком выйдет! И дорогие машины калечим прежде времени и кадры теряем, старые трактористы уходят из эмтээс… Министр сельского хозяйства, что ли, у нас такой несмелый? Не решается обратиться к правительству, доложить, рассказать всё, как оно есть?..