Перед тем как отправиться спать, он вызвал на экран ленту с инструкциями, которую ему следовало посмотреть до обращения по поводу работы в больнице. Усвоив ее, он был готов к исполнению обязанностей весьма простых для начала. На первых порах — субнеделю — всему, что ему следует знать, его будет учить санитар-ветеран.

В девять часов он прибрал квартиру и опустил кровать. Приказал экрану разбудить его без четверти двенадцать — надо успеть войти в стоунер — и почти тотчас погрузился в дремоту. Он видел несколько снов, но очнувшись помнил лишь один. Минут пять после сигнала экрана он оставался в постели, его собственный голос разносился со стены. Кэрд велел ему замолчать.

Сон озадачивал, хотя происхождение его казалось очевидным. Еще в реабилитационном центре Кэрд видел драму ужасов «И зомби мучают кошмары» о психологических проблемах живых покойников в древнем Гаити. Это была сатира на чиновников, но большинство зрителей ее не поняли. Склеп, из которого вырвалась орда зомби, стремясь сожрать своего господина, связанного с бюрократами, — еще один символ, понятый немногими. От финальной картины сна Кэрд пришел в ужас, но тут образы зомби смешались с эпизодами другого шоу — «Малышки в Стране Игрушек». Эта современная инсценировка — одна из многих по классике прошлой эры. Огромные игрушечные роботы-солдаты, изображенные в двух комических сценах, смешались с зомби, стали ими — и вот выступают в поход, чтобы уничтожить призраков, предводительствуемых зловещим Барнаби. Кэрд и в самом деле слышал музыку «Марша деревянных солдат», когда роботы одержали победу над страшными чудовищами, вторгшимися в Страну Игрушек.

По мере того как к нему возвращалось осознание реальности, он почувствовал, что стонет от ужаса. Один рогатый, покрытый мехом призрак избежал штыков солдат и почти схватил его своими лапами с острыми когтями.

Кэрд поднялся с кровати, выпил стакан воды и отправился в комнату стоунирования. «Доброе утро», — пробормотал он, проходя мимо цилиндра Среды. Алмазной твердости лицо в круглом смотровом окне, естественно, не реагировало.

Уже закрывая дверцу цилиндра, он ухватил наконец что-то выкинутое молниеносной вспышкой океана его разума. Я знал, что это придет, думал он.

Кэрд вспомнил. Он понятия не имел, что происходит в эти шесть дней забвения между моментом подачи стоунирующей энергии и тем мигом, когда дестоунирующая мощность полностью возвращает движение молекулам его тела. Кэрд вообще не осознавал никакого перерыва. Но зная, что это не так, отождествлял стоунирование со сном. Отсюда и тревога — ему не вспомнить идею, которая вспыхнула в его мозгу как новая звезда.

«Я действительно ухватил что-то! — проговорил Кэрд и толкнул дверцу от себя и вышел. — Никто другой не подумал об этом, насколько мне известно!»

Он тотчас записал мысль и опять отправился в кровать. Проснувшись в шесть, с полчаса делал зарядку, затем приготовил и съел завтрак. Пока он ел, экраны на стенах во всех комнатах светились оранжевым светом и издавали легкое гудение. После ванны, из которой он вышел чистым изнутри и снаружи, Кэрд отключил сигнал предупреждения. Он и так не забудет его напоминания. Следующим делом — вызвать справочник и записать имя и телефон чиновника, с которым следует переговорить. Проделав эту операцию, Кэрд поместил послание ему в банк данных. Где-то в течение дня Роберт Хамадхани Муньягумба должен прочесть в своем офисе распечатку с идеей Кэрда. Станет ли он действовать быстро — зависит от характера этого Муньягумбы и от объема его неотложных дел. Если Кэрд ничего не услышит от него в этот Вторник — будет ведь и следующий.

Кэрд склонялся к тому, что сегодня Муньягумба не позвонит ему ни в больницу, ни домой. Так и было. Кэрд погрузился в изучение кое-каких обязанностей, которые должен исполнять санитар. Здесь и смена постельного белья, и цветы для пациентов, и обеспечение продуктами. А еще надо помочь пациентам войти вечером в стоунер и покинуть его, когда придет час. Одна из самых приятных обязанностей — десятиминутная беседа со всеми желающими поговорить больными. Большинство таки желало. Он также должен помогать доставлять вновь прибывших и дестоунировать их. Людей превращали в камень в ближайших запасных цилиндрах, когда они заболевали или получали травму.

Время подготовки уже истекало, когда инспектор, который наставлял и проверял его, объявил:

— Можете приступать к делу, Кэрд. Сдается, у вас особые способности к этой профессии. Вы первый, кому удалось рассмешить Гражданина Грэндьяна. А как вы утешили Гражданку Блэтенд. Она так боится смерти, но отказывается стоунироваться и ждет, пока откроют средство лечения ее разновидности рака. Увы, она вряд ли дождется. Да и дестоунировать ее к тому времени, когда ученые сделают свое открытие, будет бессмысленно: она слишком стара. Тем не менее вы были так добры к ней. Надеюсь, на самом деле вы не верите во все эти религиозные враки, которыми кормили ее?

Кэрд пожал плечами.

— Почему бы не помочь ей чувствовать себя лучше? Это как раз тот способ. Если для счастья ей и нужно-то всего лишь кроличьей жвачки — дайте ей ее! Род человеческий! Ей сто восемьдесят сублет, она на Земле семьсот пятьдесят шесть сублет. Вы, должно быть, полагаете, что она пресытилась этой жизнью. Ничуть, она стремится держаться за нее до самого последнего прокисшего вздоха, когда она отправится на небеса.

Кэрд был довольно уверен, что пройдет испытательный срок. И не долго осталось ждать, когда ему вручат эмблему, форменную одежду и пожалуют должность постоянного санитара. Ему назначат хорошее жалованье и снимут с МПП. Труд санитаров, как и всего обслуживающего персонала, хорошо оплачивался и пользовался уважением.

Следующий Вторник до трех часов пополудни Кэрд ждал вестей от Муньягумбы. Он попытался дозвониться до него, но дисплей ответил, что Первый помощник Первого секретаря БПГСС — Бюро предложений граждан по социальному совершенствованию — в настоящее время занят. Кэрду позвонят при первой возможности.

П_е_р_в_о_й _в_о_з_м_о_ж_н_о_с_т_и_ в этот день не представилось. В следующий Вторник — тоже. Уже около четырех часов Кэрд опять позвонил и получил прежний ответ. Он едва успел отвернуться от настенного экрана, как в комнату санитаров вошел его наставник Квинтус Му Вильямс.

— Эй, Кэрд, отгадайте-ка что? Я торчал в караулке, когда передали интересное сообщение. Некий парень по имени Муньягумба, большая шишка в БПГСС, представил обоснование, как сделать возможным переход к новой системе! Новость передали по всем каналам. Мировой Совет рассмотрит его предложения! По этому поводу поднялся такой шум! У диктора, по-моему, случился оргазм!

Кэрд крякнул словно получил удар в солнечное сплетение.

— Этот Муньягумба, — медленно проговорил он, — предложил, чтобы людей, которые окаменелые лежат сейчас на складах, дестоунировали и послали строить новые города?

— Да! — сказал Вильямс, искренне удивляясь.

— Вы видели?

— Нет.

— Кто-то уже рассказал вам?

— Нет. А еще Муньягумба предложил, чтобы дестоунированные люди со складов жили каждый день, пока работают? И что их простят за вклад в работу?

— Да. Но скажите — если вы не видели новости и никто не рассказал вам?..

— Этот сукин сын! Он украл мое предложение и присвоил себе все заслуги! Только… может быть, я забегаю вперед. Мое имя упоминалось? Что-нибудь говорилось о признательности мне?

— Совсем нет, — сказал Вильямс. — Так вы утверждаете, что это ваша идея?

— Несомненно.

Вильямс недоверчиво смотрел на Кэрда. Как и все, кому Кэрд пытался доказать, что ему принадлежит идея «Концепции Муньягумбы».

Первый помощник Первого секретаря, наконец, ответил Кэрду. Он отрицал получение каких-либо сообщений от него. Когда же Кэрд обратился в суд, чтобы получить записи своих посланий к Муньягумбе, оказалось, что они стерты. Он уже и не удивлялся!

Кэрд созвал пресс-конференцию и обвинил Муньягумбу в плагиате. Вскользь ее показали в новостях. Зухен — главный обозреватель новостей была столь саркастически настроена к Кэрду, как это возможно, если не переходить границ обвинения в клевете. Кэрд не тешил себя надеждами. Он нажил себе в лице Зухен врага. А что переменилось бы, будь она дружески к нему расположена? Ведь очевидно, что имелся приказ дискредитировать его.