— Это были мои роботы, — честно ответил Олег. — Они действовали по моему приказанию. И тот, кто отдал вам приказ задержать меня, хорошо об этом знает.

Следователь озадаченно взглянул на своих коллег. Тот, что стоял у камеры, пожал плечами, а другой, похоже, повертел пальцем у виска.

— Я выполняю миссию по очищению города и страны от враждебных человечеству сил и хочу, чтобы об этом знало ваше начальство, — продолжал Олег. — То, что я сейчас говорю, является прямым вызовом моим противникам.

— Хорошо. — Следователю наконец удалось совладать со своим удивлением, и его лицо снова обрело невозмутимость. — Вы утверждаете, что к угону автомобиля не имеете никакого отношения?

— Автомобиль — только предлог для моего задержания, — ответил Олег. — Я пока не знаю, что вы еще мне инкриминируете, но понимаю, что это — ваша работа. Вам приказали — вы исполняете. Давайте договоримся так: вы меня отпускаете за неимением состава преступления и передаете материалы кому положено. А я ухожу.

— Вы сами-то понимаете, что говорите? — поинтересовался следователь. — Вы задержаны за совершение вполне конкретного преступления. Задержаны с поличным. И мы не можем вас «отпустить» до того момента, пока не будет доказана ваша невиновность.

— Вообще-то это вы должны доказать суду, буде такой состоится, мою виновность, — заметил Олег. — Но надо отдать должное моему противнику. Он все очень хорошо продумал; В шахматах это называется «вилка». Вы меня задержали, и теперь дело осталось за малым — сфабриковать «неопровержимые» доказательства моей вины. А уж об этом он позаботится. Комар носа не подточит! Возможно даже, что труп, обнаруженный в машине, тоже повесят на меня, хотя я точно знаю, что тот малый скончался от сердечной недостаточности. Если я сейчас отдамся на волю судьбы, то мне надолго свяжут руки и при первой возможности тихо уберут. Если же я попробую вырваться, то вы, возможно, убьете меня при попытке к бегству. Результат тот же. Если же я все же сумею сбежать, то поставлю себя вне закона и потеряю возможность активно действовать. И любой милиционер тогда может арестовать меня по еще большему количеству обвинений. Неплохо задумано?!

— Мне кажется, что ваши фантазии зашли слишком далеко, — устало потер лоб следователь, на которого все же произвела впечатление логика Олега. — Давайте все же вернемся к нашим баранам…

— Ну что же. — Олег попытался подняться, но его удержал за плечи стоящий сзади молодой человек. — Я сказал все, что хотел. Добавлю только то, что я не желаю вам зла. Вы здесь ни при чем, вас подставили силы, о которых вы не имеете ни малейшего понятия. Сейчас я уйду отсюда, и вы не сможете мне в этом воспрепятствовать. Если у вас найдется, что мне сказать, то все мои координаты у вас есть. А теперь, девочки мои, мне нужно уйти отсюда.

Следователь успел удивиться такому обращению, но понять, что это приказ действовать, уже не смог. В прихожей раздался короткий треск, и корпус дверного замка I прахом осыпался на линолеум. Дальнейшее происходило столь стремительно, что казалось, все идет в некоем замедленном фильме. В дверях появились две девушки и синхронно плюнули в следователя и оператора с телекамерой. В воздухе мелькнули короткие тонкие иглы, и оба оперативника замерли в нелепых позах. Последним отключился тот, что стоял позади Олега. Никто из них не успел даже достать оружие.

Олег поднялся с кресла, подошел к телекамере и, прокрутив пленку назад, стер всю запись, кроме той ее части, где бросал вызов своим врагам. Потом они вместе дезактивировали подслушивающую систему и навели порядок в квартире. Правда, развороченный замок восстановить так и не удалось. Перед уходом Олег подошел к каждому из оперативников, удалил иглы и прошептал: — Спите спокойно до самого утра.