Джулиан вдруг резко отодвинулся. Откинув голову на сиденье, он хрипло дышал, будто ему не хватало воздуха.

И Лили внезапно ощутила силу. Не ту первобытную мужскую силу, которую она чувствовала кончиками пальцев, а свою собственную. Свою власть над ним. И еще досаду. Из-за всего этого вороха одежды, которая была на них, ей так толком и не удалось по-настоящему добраться до него. Но кое-что она все-таки смогла — например, прижаться губами к его шее. Джулиан, не в силах сопротивляться, вытянулся на скамейке.

И тут вдруг кеб остановился. И все внезапно закончилось — слишком быстро.

Лили уткнулась лбом в его грудь. Ее душил смех. Что ж, может, это даже к лучшему, внезапно подумала она. В конце концов, ничто не мешает им продолжить начатое в ее постели.

Джулиан, опомнившись, поспешно оправил на ней юбки. Потом оторвал ее руку от себя, поднес к губам и благодарно поцеловал.

В карете стало немного светлее, поскольку в окошко пробивался тусклый свет уличных фонарей. Поспешно спрыгнув с его колен, она принялась наспех приводить в порядок свою одежду — насколько это было возможно. Корсаж, увы, был в полном беспорядке — Лили пришлось вытащить из волос булавку и кое-как заколоть его. Джулиан, выскочив из кеба, предложил ей руку.

Они молча поднялись на крыльцо. Лили не могла дождаться, когда они поднимутся по лестнице и за ними захлопнется дверь спальни.

Лили уже повернулась, чтобы запереть дверь, но тут кое-что показалось ей странным.

— Почему кеб не уехал? — Она озадаченно нахмурилась.

И тут вдруг заметила, что Джулиан не спешит войти.

— Потому что я велел кебмену подождать.

Лили впилась взглядом в губы Джулиана. Он не мог этого сказать! Не может быть, чтобы он вот так взял и ушел — после того, что произошло между ними в карете. И, самое главное, до того, как все произошло.

— Мне нужно идти, — пробормотал Джулиан. — Ты не понимаешь… меня хотят убить.

— Тебя хотят убить? — повторила Лили. — А я хочу заняться с тобой любовью. Что тебе больше по вкусу? Решай, Джулиан. Выбор за тобой!

— Нельзя, чтобы увидели, как я вхожу в твой дом. Поэтому мы расстанемся тут, на пороге.

Лили сделала глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие.

— Джулиан, посмотри вокруг. — Она демонстративно обвела взглядом площадь. Вокруг не было ни души. — Видишь? Ничто не угрожает ни твоей жизни, ни моей. Не уходи. Не оставляй меня. Давай поднимемся в спальню и займемся любовью. А хочешь, оставайся у меня до утра? — Она умоляюще посмотрела на него.

— Не могу. Я и без того уже преступил черту. Ты же не хочешь, чтобы между нами возникла пошлая affair[6]?

— Джулиан, это любовь. А любовь не может быть пошлой. И потом я ведь уже говорила, что мне нужно больше, чем просто affair.

— Ты говоришь о свадьбе? — выплюнул Джулиан с таким видом, будто это слово застряло у него в горле. — Со мной?! Бог с тобой, Лили! Зачем ты вынуждаешь меня снова вспоминать об этом? Ты собственными глазами видела…

— Мне все равно.

— Я питался объедками, которые ты постеснялась бы бросить бродячей собаке. Я провел месяц в Брайдуэлле, собирая обрезки пакли. Ради всего святого… я ведь даже читать научился, когда мне уже стукнуло восемнадцать!

— Мне. Все. Равно.

— Зато другим не все равно. Твоим друзьям. Твоей семье.

— Мне все равно, что они думают.

Джулиан схватился за голову.

— Послушать тебя, все так просто, но на самом деле это не так, поверь мне, Лили. Всю свою жизнь я ненавидел аристократов лютой ненавистью. Так называемое высшее общество и я… Словом, наши чувства взаимны, — с горечью усмехнулся он.

Лили растерянно моргнула. Она даже не знала, что на это сказать.

— О! — наконец с трудом, выдавила она. — Понимаю. Стало быть, дело не в том, что я слишком хороша для тебя. Это ты слишком хорош для меня.

— Побойся Бога, Лили, конечно, нет. Я совсем не об этом. Дело в том, что кто-то убил Лео, и сейчас этот «кто-то», вполне возможно, собирается убить и меня. И пока я не выясню, кто это, я не могу думать о будущем вместе с тобой. И не только о будущем, но даже о настоящем.

Лили, наверное, оскорбилась бы, не люби она его так сильно. Как у него язык повернулся такое сказать?

— Поправь меня, если я не поняла, — начала Лили, изо всех сил стараясь сдерживаться. — Где-то там… — она кивнула в сторону площади и огромного города, который расстилался за ней в темноте, — тебя подстерегает опасность. И разгадка тайны — если, конечно, повезет. А здесь… — она скосила глаза на дверь Харклифф-Хауса, — тебя ждет любовь, наслаждение, счастье. Безопасность. Дом. И возможно, семья — пусть даже на день или два.

Ледяной ветер, подхватив его вздох, превратил его в облачко пара. По лицу Джулиана было ясно, что он колеблется.

Схватив Джулиана за отвороты пальто, Лили притянула его к себе.

— Выбери меня, — попросила она. Господи… она уже готова была умолять, чтобы он остался. — Выбери нас, Джулиан. Если ты сегодня оставишь меня одну…

Если женщина ставит условия, значит, она в отчаянии. Значит, она готова на все. И раз уж все ее доводы, просьбы, мольбы не смогли заставить его передумать, выходит, придется пустить в ход последнее средство.

— Если ты сейчас уйдешь, — звенящим голосом заявила она, понимая, что еще немного, и у нее просто не хватит духу это сделать, — что ж, тогда можешь не возвращаться. Я больше не хочу тебя видеть, Джулиан. Никогда.

И замерла, со страхом ожидая ответа. Тишина, вязкая, точно клей, стала расползаться, заполняя все собой, вытесняя из легких воздух, и Лили вдруг почувствовала, как ее сердце будто разом превратилось в кусок льда.

Все звуки как будто разом исчезли, и наступило молчание. Наверное, так тихо бывает только в могиле, промелькнуло в голове у Лили. Во всяком случае, ни с чем другим это нельзя было сравнить.

Она понятия не имела, сколько прошло времени… А потом он вдруг поцеловал ее с такой трепетной нежностью, что у нее задрожали губы… Обхватив ее лицо руками, Джулиан долго-долго смотрел ей в глаза.

— Благослови тебя Бог, Лили, — прошептал он, смахнув повисшую на ее ресницах слезинку. — Спокойной ночи.

Вскочив в кеб, Джулиан велел вознице ехать к особняку Эйнзли. Он и оглянуться не успел, как уже стоял посреди той же самой улицы, где какие-то десять минут назад его догнала Лили.

Невероятно. Не веря собственным глазам, Джулиан снова взглянул на часы. Неужели с тех пор, как он услышал стук ее каблучков, прошло всего десять минут?! Он вспомнил, как держал ее в объятиях, как ее руки обвились вокруг его шеи, снова почувствовал аромат ее тела. Неужели совсем недавно ее пальцы ласкали его…

Не сейчас, одернул он себя. Только не сейчас.

Пистолет, который он выронил тогда, исчез — как и следовало ожидать. Любая мало-мальски ценная вещь не пролежала бы на лондонской улице и минуты, это Джулиан хорошо знал еще с детства. За углом фыркнула лошадь — вдоль улицы выстроились экипажи, дожидаясь, когда бал закончится и гости начнут разъезжаться по домам. Однако пока что вокруг было безлюдно и тихо.

Итак, он здесь — один, безоружный, а свидание со смертью, похоже, отменяется. Ну, или, во всяком случае, откладывается на неопределенное время.

Или он ошибается?

Так ничего и не дождавшись, Джулиан повернулся и неторопливо зашагал вдоль улицы. Он шел своей обычной дорогой. И искренне удивился, когда, подняв голову, увидел, что благополучно добрался до Блумсбери. Присев на ступеньку какого-то дома, он еще с четверть часа выжидал. И хотя Джулиан изо всех сил старался быть начеку, мысли его сами собой возвращались к Лили.

Пока он еще жив, пока дышит, он будет помнить ее. Прикосновения ее нежных губ. И то, как она чуть слышно стонала под его ласками…

Почему ему не пришло в голову попросить возницу объехать вокруг квартала, злился Джулиан. Будь у него в распоряжении всего одна минута, и он бы успел вновь подвести ее к пику наслаждения. Почувствовал бы, как она бьется в его объятиях, выкрикивая его имя, и, возможно, даже кончил бы сам. При одной мысли об этом плоть его мгновенно окаменела.