— О, вы не можете себе представить, какая для меня была восхитительная неожиданность — встретить здесь такую девушку, как вы! В этом оправдание моей несдержанности. Я постараюсь обуздать свои чувства и быть терпеливым, но я хочу добиться вас, поймите это. Ну, а теперь я отвечу на ваши вопросы. Да, в штате Колорадо после 1858 года открыто много богатых месторождений, но не вокруг Колорадо-Сити, а в окрестностях других городов и в горах. Большая часть — месторождения золота, но есть и богатые месторождения серебра. Я исследую образчики руды, которые старатели откалывают в предполагаемой жиле. Если вас это интересует, я всему научу вас. Дам вам почитать книги об этом деле, потом вы мне зададите вопросы, и через неделю вы станете для меня ценной помощницей, и вас охватит золотая лихорадка Колорадо… или серебряная.

Джинни не хотела навлечь его подозрения и показаться чрезмерно заинтересованной.

— О, я не представляю себе, как бы я жила в грязи и лишениях, которые испытывают по собственной воле эти старатели.

— Вы правы, Анна Золотая лихорадка ослепляет их, доводит до безумия. Лучше жить в городе, в комфорте и безопасности. А они не живут — они существуют на этих приисках. Их одолевают нищета, болезни, несчастные случаи, одиночество, депрессия, разочарование. На прииски нападают бандиты, мошенники фальсифицируют заявки и облапошивают трудяг. Непогода, скверная еда или голод, отмороженные в ледяной воде горных рек руки — вот бедствия золотой лихорадки.

Подали десерт; для вопросов уже оставалось мало времени.

— А как они действуют, золотоискатели, пробуют копать здесь и там?

— Иногда сразу делают заявку и начинают добычу; руда может оказаться бедной или богатой — смотря как повезет. Иногда копают здесь и там, а потом оформляют заявки на какой-либо участок. Работают в одиночку или группами; часто создают компании. Работают сами или нанимают рабочих. Если месторождение большое, то оправдывает себя компания и найм рабочей силы. Лучше поделиться частью богатства, чем еле-еле сводить концы с концами, а не то и сгинуть в одиночку. Особенно при добыче серебра — она очень трудоемкая.

При повторном упоминании серебра Джинни улыбнулась и невинно переспросила:

— Особенно трудоемкая?

Фрэнк повторил ей то, что она узнала из письма отца, но она продолжала разыгрывать несведующую простушку, попавшую в волшебную страну драгоценных кладов. С алчным блеском в глазах она воскликнула:

— Но это изумительно, Фрэнк! А вы тоже, наверное, участвовали в такой компании или владеете прииском?

— Да, пару раз я вкладывал деньги в это дело, и удачно. Никому не говорите об этом, но мне здесь помогает моя специальность — я эксперт по пробам руды. Обычно старатели приносят образцы, не представляя себе их ценности. Мне платят за то, что я направляю их к вкладчикам, которые могут дать деньги для разработки перспективного месторождения. В результате обе стороны довольны, а я в барыше.

Он часто отпивал из своего бокала, и Джинни надеялась, что вино развяжет ему язык. Она спросила с улыбкой:

— Да, помогать людям — хорошо. А случается, что вам приносят образчики с рудников, которые старатель и вкладчики считают бесперспективными, а вы обнаруживаете их ценность? О, наверное, вам за такую информацию много платят!

— Такое случается редко, — отозвался он с запинкой, и Джинни почувствовала, что он скрывает правду.

— Может быть, когда-то вы обнаружите по этим пробам месторождение исключительной ценности… да к тому же самое большое в штате…

— Если это случится, я, конечно, стану вкладчиком…

— Или владельцем, — закончила Джинни. — Если человек не знает ценности своего участка, то вы легко можете его купить. Состояния возникают из невежества одних людей и алчности дру… О, что я говорю, это звучит так ужасно! Конечно, я не собираюсь обманывать людей… И я не жадная… Я только хотела сказать… не могу вам объяснить, но вы ведь не поняли меня превратно?

Джинни хотела именно того, чтобы Фрэнк счел ее за жадную дурочку, которая хочет научиться снимать пробы с образцов руды в надежде одурачить какого-нибудь простака.

— Я понимаю вас, Анна, не волнуйтесь, — усмехнулся Фрэнк. Джинни видела, что он понял ее так, как она хотела.

— Спасибо. Иногда сама не знаешь, как прозвучат твои слова. Скажите, — спросила она, снова войдя в роль любопытной простушки, — а что такое «засолить прииск»?

— Это значит, что месторождение не имеет ценности, а владелец ухитрился дорого продать его, обманув покупателя. Но обычно таких убивают или линчуют.

Испуганно раскрыв глаза, Джинни пробормотала:

— Да, если только он не удерет. Но ведь покупатель может принести вам образцы на пробу, чтобы не обмануться?

— Обычно не приносит. Алчность, надежда на быстрое обогащение делают людей легковерными, Анна.

— Но ведь тогда он и сам виноват, не только продавец?

— Пожалуй что так. Но вы мне не сказали, зачем вы приехали в Колорадо, Анна.

Она ждала этого вопроса.

— Я не хотела бы об этом говорить, Фрэнк, но вам я все открою, вы этого заслуживаете. Хетти и остальным я сказала, что приехала в поисках работы, но это не все. Если меня здесь опознают, я попаду в беду — еще поэтому я должна вам все рассказать, ведь вы берете меня на работу. — Она заметила, что он насторожился, и продолжала рассказывать: — Я действительно потеряла родителей, но открыла здесь, в Колорадо, что мой отец, Чарльз Эвери, был замешан в делах Ку-Клукс-Клана. — Она рассказала ему о путешествии в фургоне из Саванны в Даллас, об обстоятельствах смерти Чарльза Эвери, не упоминая о Стоуне. — Все сложилось так, что я вынуждена была бежать. Меня могли арестовать, и мне трудно было бы доказать непричастность к замыслам отца — мне могли бы и не поверить. Но я невиновна, Фрэнк, клянусь вам! Я решила уехать в Колорадо и начать новую жизнь, надеясь, что здесь буду в безопасности. Наверное, мне надо было рассказать вам это сразу? Вы во мне разочарованы?

— Конечно же, нет. Вы пережили ужасное время, слава Богу, что вы здесь. Теперь ни о чем не беспокойтесь, вы в безопасности.

Джинни одарила его благодарным взглядом.

— Наверное, мне пора домой? — нерешительно спросила она. — Уже поздно…

— Вы придете на работу в понедельник в восемь утра?

— Без малейшего опоздания. Вы не пожалеете, что наняли меня.

Около дома Джинни позволила ему поцеловать себя в щеку и поднялась в свою комнату, почти уверенная, что ее подозрения оправдываются. Он так настойчиво говорил именно о серебряных рудниках… И еще, когда она сказала ему, что ее могут обвинить в причастности к делам Клана, он и не моргнул. А такой богатый и влиятельный человек поостерегся бы брать ее на работу. Подозрения Джинни еще не совсем оформились, но ей казалось, что Фрэнк неспроста заинтересовался Анной Эвери.

Джинни приготовила платье к завтрашнему утру и легла спать, чтобы набраться сил перед новым сражением. Она знала, что рискует, но отступать было поздно. Стоун, любовь моя, где ты? Помоги мне, взмолилась она.

Фрэнк ввел Джинни в комнату и закрыл за собой дверь, попросив собравшихся уже посетителей подождать в холле.

— Ну, как вы настроены? — одобряюще улыбнулся он.

— Немного нервничаю, но вполне готова, — ответила она, заставив себя улыбнуться. «Будь настороже, Джинни, — призвала она себя, — не отвлекайся. Ты попала туда, где можешь что-то узнать, воспользуйся этим. Стив Карр говорил, что тебя подводят минуты рассеянности! А ты вчера размечталась о нем, забыв о своей цели. Думай же только о ней!»

Она оглядела комнату. Четыре клерка стояли за длинной подковообразной конторкой, готовые приступить к работе. Фрэнк сообщил имя новой секретарши. Джинни заметила, что в брюках клерков не было карманов, а у одного карманы были зашиты — для того, чтобы нельзя было спрятать монету или золотой самородочек. Конторка и полы из дорогого полированного дерева блестели; но в помещении не было даже стульев для посетителей. Фрэнк объяснил Джинни: