— Откуда вы знаете, на каком расстоянии от нас они находятся?

Он был удивлен как ее вопросом, так и ее оживленным и доброжелательным тоном.

— По состоянию следов, конечно.

— А если они сделают петлю, вернутся и нападут на нас с тыла?

Стив посмотрел на нее удивленно, и Джинни объяснила, что читала о такой уловке в приключенческих романах-вестернах.

— Ну, так это в романах, — усмехнулся Стив. — В жизни бандиты пока к таким уловкам не прибегают. — Он посмотрел на Джинни озабоченно и попросил: — Не расскажете ли вы мне теперь о вашей последней стоянке? Я не хотел расспрашивать, пока ваша рана была еще слишком свежа…

Джинни подробно рассказала не только о последней стоянке, но и обо всем, что происходило в пути после похищения из обоза.

— Я поражен, Анна. Где вы научились прятаться на деревьях?

— В детстве. Но я благодарна вам за все, чему вы меня научили, — это спасло мне жизнь. Что бы между нами ни произошло, я вам признательна.

Он смягчился и сказал с улыбкой:

— Вы хорошо использовали уроки.

— И «деррингер», который вы мне дали…

— И теперь его носите? — Он коснулся ее ноги, Джинни вздрогнула.

— Да, все время ношу, как вы велели. Что, боитесь, что наставлю его на вас?

— Ну, это было бы глупо, — усмехнулся он, — ведь я — ваша единственная надежда на спасение.

— Знаю, и буду вести себя соответственно.

Стив усмехнулся и одобрительно хмыкнул:

— Рад слышать такие слова, женщина!

— Расскажите, пожалуйста, что было в лагере, когда мы… с отцом уехали, — попросила Джинни.

— Беспокоитесь о том, как восприняли ваш отъезд подружки?

— Да.

— Не волнуйтесь, они вас любят и ничего плохого не подумали. Решили, что вас похитили.

— А вы что подумали?

Стив решил разъяснить ей ситуацию.

— Я тоже решил, что вас похитили. Впрочем, и вашего отца тоже. — И ответил на ее изумленный взгляд: — Преступники нередко предают друг друга. Эти негодяи приехали за Чарльзом Эвери, чтобы ограбить его. Вас прихватили для прикрытия. Они могли начать перестрелку в лагере, и пострадали бы невинные люди. Вы и ваш отец спасли жизни детей и женщин. Но этот хороший поступок не искупает целиком вину Чарльза Эвери — кражу драгоценностей и участие в заговоре Красных Магнолий. Если бы он не был убит, он бы понес наказание. Даже если вы были в какой-то мере его сообщницей, я освобожу вас за ваше самоотверженное поведение в лагере. А в том случае, если вы, сами того не зная, служили просто прикрытием, вообще не может быть речи о соучастии.

Джинни была расстроена тем, что у него не развеялись полностью сомнения на ее счет. Но она не могла оправдаться, не раскрыв своего настоящего имени, а тогда он решит, что обман — ее стихия. Лучше она потом пошлет ему письмо и все объяснит. Через компанию, отправляющую обозы переселенцев, можно будет найти его адрес, а если он бросит работу проводника, она разыщет его через Лютера Бимса — он-то проводник-профессионал и друг Стива. А разлука проявит их взаимные чувства, как в пословице: маленький огонь ветер гасит, большой — раздувает. Но в любом случае она напишет и пошлет это письмо — он должен будет понять, что ошибался на ее счет.

На вечерней стоянке Стив сказал, что на следующий день они настигнут банду. Стив сразу обошел окрестности, чтобы наметить план на следующий день. Сегодня они добрались до невысокой горной гряды Уачиты, самая высокая вершина которой, Рич Маунтен, была покрыта густейшим лесом. Невдалеке был только один небольшой городок, Мена, и Стив был уверен, что никто не заметил, как они сегодня расположились на стоянку, что было очень важно. Дорога была проделана за срок, намеченный Стивом, Джинни оказалась идеальной дорожной спутницей и ничуть не задержала его. Она искусно одолевала переправы через ручьи и реки, слезала с коня и шла пешком так же часто, как Стив, — ведь силы Чууна надо было сохранить.

В самом деле, он не встречал еще подобной девушки. Вот если бы… «К черту ненужные мечтания!» — прикрикнул он на себя.

Когда Стив вернулся на стоянку, ужин был готов. Джинни подала ему обжаренную солонину с кукурузой, бисквиты и кофе.

— Вы готовите лучше, но вам надо экономить свои силы перед завтрашним днем.

— Премного благодарен, мисс Эвери, — шутливо ответил он и принялся за еду:

— А почему вы не берете с собой пару тарелок и приборов? — спросила она.

— Место занимают, да и ни к чему — я ведь одиночка. И по своей профессии должен передвигаться быстро, так что лучше быть налегке.

— А вы еще не устали все время быстро передвигаться и жить одиночкой?

— Подлейте мне еще кофе, — сказал он, не отвечая на вопрос.

Джинни поняла его уловку — он и сам мог бы налить себе кофе, и они закончили завтрак в молчании, потом вместе помыли посуду.

Она легла на подстилку, он, как и каждый вечер, для безопасности поместился недалеко от нее, выложив пистолеты рядом с собой.

— Ну а что будет завтра, когда мы нагоним бандитов? — помолчав, спросила она.

— Вы укроетесь в лесу, пока я не схвачу их, — коротко отозвался он.

— Ах, как все у вас просто, Стив! — Взгляды их скрестились.

— Вы ведь уже знаете, Анна, что все очень непросто.

— Но я бы хотела…

— Что?.. — Он дрожал от желания, возбужденный близостью к предстоящей опасностью. Ведь если он завтра спасует, оба они будут мертвы.

— Я хотела бы, чтобы жизнь не была столь жестока и сурова. Ведь их пятеро, Стив. Вы можете быть…

— Я могу быть убит? — закончил он спокойно, но в душе растроганный тревожной интонацией ее голоса и умоляющим взглядом.

— Не говорите так! — вскричала она, опуская глаза и бледнея.

Стив оперся на локоть и уткнулся подбородком в кулак:

— Я вас хорошо укрою, Анна, они не найдут вас. Да они и не знают, что я не один.

— Я не о себе беспокоюсь. То есть, не только о себе…

— О ком же? Не об этих же негодяях, которые похитили вас и хотели изнасиловать?

— Нет, нет!

— О ком же? — Как ему хотелось услышать из ее уст свое имя.

Но Джинни, и в этот вечер одурманенная виски, не ответила. Она хотела не только разговаривать с ним, она хотела еще раз полной близости. Ведь завтра они оба могут быть убиты… И, может быть, на этот раз она почувствует, поймет, любит ли он ее…

— Я слишком возбуждена, не могу заснуть, — прошептала она. — Нельзя ли мне еще виски.

— Не заводи дурных привычек, женщина, — усмехнулся Стив.

— Вы правы, да я и не хочу. Чего я хочу, так это узнать, действительно ли все, что было между нами, — ложь и обман?

Взгляд Стива смягчился.

— Нет, Анна, нет. В мой план не входило намерение обольстить вас. Вы завладели мной помимо моего желания, и я до сих пор не знаю, как мне быть с вами. Когда я покончу с этим поручением, меня ждет другое, не менее важное. Я не знаю, куда ведет мой путь и встречусь ли я с вами на нем. И не знаю, смогу ли идти по жизни вдвоем, я одинокий странник. По правде говоря, не только не знаю, могу ли я, но даже не знаю, хочу ли я. Видно, я рожден для того, чтобы жить одиночкой. Кроме того, между нами есть препятствия, которые непреодолимы.

Джинни слушала его со смесью радости к грусти, отчаяния и надежды, отваги и робости. Он говорил честно и откровенно.

— А сейчас, до вашего отъезда, есть эти препятствия? — спросила она.

Он не верил своим ушам.

— Вы лучше можете знать, чем я, Анна. Вы — женщина умная и образованная, а что такое я? — «…полуграмотный бастард, ублюдок, — подумал он, — не раз нарушавший закон. Что я могу тебе предложить? Ни дома, ни денег, ни уважения окружающих…»

— Вы ошибаетесь, Стив, — пылко возразила она. — Вы — лучший человек на свете, я впервые в жизни такого встретила. Вы могли бы так много мне дать! И я подожду, я не прошу никаких обещаний. Я подожду, пока вы захотите открыться мне. И я дождусь вас.

Ее слова глубоко тронули его, но он разучился верить: горькое прошлое ожесточило его.