— Я только хочу знать обо всем, что может помешать моей работе, — усмехнулся Стив.
— Ведь это я мешаю! — снова поддразнила Джинни.
— Такие помехи я люблю, — ответил Стив, нагнулся и легонько укусил ее в шею.
— Я тоже, — засмеялась она.
Глядя в ее веселые глаза, Стив изумился, как ему удалось полонить такую изящную леди, даму-южанку, благородную, изнеженную, ему, полуобразованному ублюдку, бродяге в седле… Или это она решила заполонить его? Нашла ли она в нем то, что искала? Не призрак ли ты, Анна Эвери? Могу ли я довериться тебе? И смогу ли простить тебя, если ты — обманщица…
— Почему ты так на меня смотришь? — удивилась она.
— Как? — спросил он, целуя кончик ее носа.
— Словно ты — прожорливый хищник, который вот-вот съест меня и косточек не оставит.
— Я такой и есть, неужели ты раньше не заметила?
Рот Стива снова впился в губы Джинни, а его руки сжали ее. Но Джинни вдруг подумала, что он имел в виду что-то другое. Смутная мысль повергла ее в панику: да что она знает об этом человеке, которого полюбила? Как она могла довериться ему? Он мог оказаться кем угодно, преследовать неизвестные ей цели. Мог бросить ее в Далласе, с презрением, как использованную вещь. Она все время боялась, что он раскроет ее обман и не простит его, но если это он — обманщик и предатель? Ведь ее-то обман безобиден, она действительно полюбила его… Но страстные ласки Стива развеяли кружащийся вихрь мрачных мыслей; Джинни забыла обо всем и предалась блаженству его объятий.
Стоянка под Джексоном затянулась, потому что несколько фургонов нуждались в починке. Съестные припасы и запасы зерна были пополнены, все домашние дела, запущенные в дороге, переделаны, переселенцы отдыхали.
Джинни хотела бы остаться еще на сутки в Джексоне и провести ночь в отеле, но Эвери решил вернуться в лагерь. День прошел в беседах Чарльза и других мужчин с горожанами, которые явились в лагерь, чтобы получить вести из Джорджии. Джинни с тоской слушала рассказы Чарльза об опустошениях в Джорджии. Неужели Зеленые Дубы, ее поместье и родной дом, тоже разрушены? Она не была удивлена, услышав, что в Миссисипи начинает действовать Ку-Клукс-Клан, так как янки в этом штате тоже продолжали бесчинствовать.
— Пока еще групп Клана у нас, кажется, нет, — говорили местные жители, — но, если дела не улучшатся или пойдут хуже, мы создадим у себя Клан. Ведь надо защитить себя.
Джинни видела следы разрушений в Миссисипи и рада была, что во время войны находилась в Англии и не стала свидетельницей всех этих ужасов. Джинни видела Стива, который в группе мужчин тоже беседовал с горожанами Джексона. Пристально наблюдая за ним, Джинни заметила, что он ловит каждое слово беседы и наблюдает за каждым. Что он хочет узнать? Кого и в чем подозревает?
Во вторник вечером они пересекли широкую, но мелкую и нетрудную для переправы Жемчужную реку. Стив был настороже. Он был уверен, что разоблачит преступника до Далласа — пункта назначения обоза, потому что в Виксбурге получит ключ к разгадке тайны. Чем ближе он был к разгадке, тем больше боялся того, что может узнать.
Джинни с опасениями и надеждой продолжала наблюдать за переменчивым и загадочным человеком, который покорил ее сердце. Во вторник утром он подъехал к ней, тронул ее ногу и побранил за то, что она не носит пистолета.
— Не снимайте его с раннего утра до позднего вечера, — строго сказал он.
Она должна была бы обрадоваться, что он заботится о ней, но ей чудилось в его поведении что-то странное… непонятное…
Первого мая, в среду, они переправились через Натчез Трейс и большую Черную реку.
Среди равнин и пологих холмов с кедрами, соснами и магнолиями пролегала хорошая дорога, и к заходу солнца они расположились на стоянку вблизи Виксбурга. Этот город называли Гибралтаром Южной Конфедерации — его падение ознаменовало во время гражданской войны начало гибели Юга. Поскольку на стоянку расположились невдалеке от города, то фургоны не поставили в круг для защиты от набегов, а расположили свободно.
Недалеко от лагеря протекала Миссисипи, через которую предстояло переправиться, — самая широкая и полноводная река Америки с быстрыми и непредсказуемыми течениями. Знаменитая река не была видна из лагеря из-за густых деревьев. Холмистая терраса была изрыта во время войны солдатами, которые сооружали здесь земляные укрепления — редуты, реданы и люнеты. Повреждения, нанесенные взрывами земле и деревьям, еще были заметны, хотя мать-природа уже несколько лет заботливо врачевала их.
С реки доносились гудки пароходов. Переселенцы, которые за последнюю неделю прошли сто сорок миль, были в восторге, что достигли Миссисипи и совсем близки к цели своего путешествия.
Стив предложил передохнуть день перед трудной и опасной переправой; все с радостью согласилась.
Быстро собрали ужин, поели, уложили детей, и начались веселые танцы.
Стив оставался в лагере, раздумывая о том, что завтра могут навсегда порваться его отношения с Анной Эвери, потому что он почти был уверен, что преступником окажется Чарльз Эвери. От полной уверенности его отделяла только одна ночь. Наутро он получит в городе заказанные сведения.
Так неужели не использовать эту ночь — последнюю ночь искренних и пылких отношений с Анной? Искренних с ее стороны — хотя она смутно подозревает его. Или неискренних, если она — сообщница преступника?
Из Виксбурга приехали горожане, желавшие расспросить переселенцев о Джорджии, и присоединились к общему веселью. Один из жителей Виксбурга рассказал, что город наводнен шулерами и аферистами, которые орудуют также на пароходах. Местные власти, пытаясь «очистить воздух», издали указ о публичной порке шулеров и проституток. Многие шулера и девки получили, согласно указу, по тридцать девять плетей, но шулерство и кражи процветают по-прежнему. Житель Питсбурга рассказал несколько занятных историй о проделках знаменитых аферистов на пароходах, плавающих по Миссисипи.
Разговор, конечно, зашел и о войне с Севером. Кто-то рассказал ужасную историю о гибели судна «Султана» с пленниками-янки 5-го апреля 1865 года.
— Судно было перегружено, набито до отказа, — комментировал рассказчик. — Там было 250 пленных янки, 150 погибло — не умеющие плавать, просто слабые. На реке местами есть такие водовороты, что не выплывешь.
У Джинни уже не было сил слушать мрачный рассказ. Она с облегчением услышала, что музыканты, передохнув, снова начали играть веселую мелодию. Парочки пустились в пляс, остальные сидели кругом, смеясь, болтая, подпевая, хлопая в ладоши или отбивая такт ногой.
— Почему бы нам не присоединиться к ним? — предложил подошедший к Джинни Стив, кивая на танцоров.
— Не рискованно ли нам быть вместе? — пошутила Джинни. — Я совсем разум потеряю.
Стив улыбнулся:
— Никто не бросит в меня камень, если я поддамся такому непреодолимому соблазну.
— Думаю, в меня тоже, — улыбнулась в ответ Джинни и скользнула в его объятия.
Первый танец был быстрый, второй — медленный, и они могли разговаривать.
— Как удачно, что у нас не было задержек в пути из-за плохой погоды, — сказала Джинни. — Надеюсь, и до конца путешествия не будет бурь.
Стив сам не знал, хочет ли он задержки путешествия из-за бури. Если он получит завтра в городе благоприятные известия, он будет рад задержаться с Анной в лагере в связи с непогодой. Но тогда будет отложено выполнение его миссии. Да, все зависит от содержания телеграммы, которую он получит завтра.
— Осталось три недели, четыреста миль пути, Анна, — сказал он ровным голосом, но она увидела, как он нахмурился. «Что его огорчило?» — подумала Анна и еще раз решила, что этот человек — загадка. Какая-то тяжесть лежит на его душе и временами оказывается ему не под силу. Она постаралась отвлечь его и заметила легким тоном:
— Да, я знаю, сколько еще ехать, отец говорил мне. Как будто бы долго, но время быстро летит. Мы едем четыре с половиной недели, и они пронеслись незаметно.
