Маршели заговорила, и ее голос прозвучал в темноте неожиданно громко, вторгся в мысли Фина:

— Было странно смотреть, как ты говоришь с тем полицейским.

Фин повернулся к ней, хотя и не видел ее в темноте:

— Что в этом странного?

— Я как будто смотрела на незнакомца. Ты был не тот Фин Маклауд, с которым я ходила в школу. Не тот, с которым я занималась любовью на пляже. И даже не тот Фин, который так плохо поступал со мной в Глазго.

Он закрыл глаза и вспомнил, как это было. Они оба поступили в университет и некоторое время жили в Глазго вместе. Он обращался с Маршели ужасно; не мог справиться со своей болью и вымещал все на ней. Как часто мы делаем больнее всего самым близким людям, подумал Фин.

— Я сидела за столом с незнакомцем. Наверное, это тот Фин Маклауд, которым ты был, пока мы не общались. Ты женился на другой женщине, растил ребенка, работал в полиции.

Она коснулась его лица в темноте, чуть не напугав его.

— Я раньше думала, что знаю тебя. Теперь я в этом не уверена.

И страсть, которую они делили днем, когда лучи солнца играли на их сплетенных телах, показалась далекой. Как будто это было в прошлой жизни.

Пол Келли жил в трехэтажном доме из желтого песчаника. Крыша с коньком, мансарды, искусно сделанное крыльцо. В задней части дома — застекленная веранда, выходившая в ухоженный сад. От Типперлинн-Роуд ко входу вела полукруглая дорожка, с обеих сторон на ней обнаружились кованые ворота с электронными замками. Солнечный свет падал сквозь молодую листву буков, заливал цветущие азалии.

Такси высадило Фина и Маршели у южных ворот. Фин просил водителя подождать, но тот затряс головой:

— Нет, ждать я не буду. Платите мне сейчас.

Похоже, он знал, что это за место, и боялся здесь задерживаться. Машина быстро уехала и свернула на Морнингсайд. Фин повернулся к воротам, нажал кнопку переговорного устройства, вмонтированного в столб. Через секунду оттуда раздалось:

— Что надо?

— Меня зовут Фин Маклауд. Я был полицейским. Мне надо поговорить с Полом Келли.

— Мистер Келли никого не принимает без записи.

— Скажите ему, это по поводу того, что случилось на Мосту Дина пятьдесят лет назад.

— Он вас не примет.

— Скажите ему, — в голосе Фина прорезалась сталь. Спорить с ним было невозможно.

Переговорное устройство замолчало, и Фин, смущаясь, взглянул на Маршели. Он опять стал тем Фином Маклаудом, которого она не знала. И он понятия не имел, как их примирить.

Ждать пришлось долго. Наконец переговорное устройство ожило. Тот же голос произнес:

— Входите.

Ворота тут же начали открываться.

Пока они шли к дому, Фин отметил стратегически расставленные камеры видеонаблюдения и сенсорные фонари. Пол Келли старался избежать непрошеных гостей и в доме, и на территории. Дверь открылась, как только гости подошли к крыльцу. Их внимательно осмотрел молодой человек в белой рубашке с открытым воротом, отутюженных серых брюках и итальянских туфлях. Черные волосы охранника были коротко острижены и уложены гелем; стрижка явно дорогая. Запах его лосьона чувствовался с шести футов.

— Надо вас обыскать.

Без единого слова Фин сделал шаг вперед и встал, раздвинув ноги и подняв руки по бокам от тела. Охранник тщательно охлопал его спереди и сзади, потом — руки и ноги.

— Женщину тоже.

— Там все чисто, — сказал Фин.

— Я должен проверить.

— Я за нее ручаюсь.

Молодой человек смотрел прямо на него:

— Моя работа мне дороже.

— Всё нормально, — сказала Маршели и дала обыскать себя.

Фин, закипая, смотрел, как охранник ощупывает ее — грудь, спина, ягодицы, ноги. Впрочем, он вел себя профессионально и не трогал ее там, где не нужно. Маршели слегка порозовела, но в остальном обыск восприняла спокойно.

— Все чисто, — сказал охранник. — За мной.

Он провел их через холл, оформленный в кремовом и светло-персиковом цветах; на полу лежал красный ковер. Лестница из холла поднималась на два этажа.

Пол Келли развалился на белом кожаном диване на веранде. Он курил очень толстую гаванскую сигару. В саду снаружи легкий ветер шелестел весенней листвой. А в комнате дым сигары Келли неподвижно висел в воздухе, серо-синий в косых солнечных лучах. Ни запахи, ни звуки сада сюда не проникали, но все равно казалось, что стоишь прямо в саду. Вокруг матового стального стола были расставлены красные мягкие кресла, солнце отражалось от полированного деревянного пола.

Охранник привел гостей, и Келли поднялся. Он был очень высок — заметно больше шести футов. Несмотря на лишний вес, для своих шестидесяти пяти лет он был в хорошей форме. Круглое красное лицо Келли было выбрито до блеска, на голове — короткий ежик седых волос. Накрахмаленная розовая рубашка туго натянулась на полном животе, на джинсах заглажена не слишком уместная стрелка.

Хозяин слегка вопросительно улыбнулся и по очереди протянул гостям большую ладонь.

— Бывший полицейский и давний случай на Мосту Дина. Должен признать, вы меня заинтриговали! — он махнул рукой в сторону красных кресел. — Садитесь. Будете что-нибудь пить? Чай? Кофе?

Фин вежливо отказался. Они с Маршели уселись на краешках сидений.

— Мы пытаемся установить личность человека, который сейчас живет на острове Льюис. В середине пятидесятых годов прошлого века он жил в приюте Дин.

Келли рассмеялся.

— Вы точно бывший полицейский? Говорите так, будто служите до сих пор.

— Я действительно ушел из полиции.

— Ладно, верю вам на слово, — он задумчиво затянулся. — Почему вы думаете, что я могу помочь?

— Ваша семья тогда жила в деревне Дин, в бывшем поселке мельников.

— Да, — кивнул Келли. Потом рассмеялся:

— Сейчас деревню не узнать. Настоящий рай для яппи!

Помолчал.

— С чего вы решили, что я знаю какого-то типа из Дина?

— Он был замешан в историю с Мостом Дина так же, как и ваши братья.

В глазах у Келли что-то изменилось. Или цвет лица стал чуть более красным? Возможно, так у него выражалась боль.

— Как его зовут?

— Тормод Макдональд, — сообщила Маршели. Фин взглянул на нее и быстро произнес:

— Вы должны были знать его под другим именем.

Келли уставился на Маршели:

— Кто он вам, этот человек?

— Он мой отец.

В комнате повисла тишина, почти видимая, как дым от сигар, и очень долгая.

— Простите, — наконец произнес Келли. — Я всю жизнь пытался это забыть. Очень тяжело в детстве потерять старшего брата. Особенно если он для вас — герой, — он покачал головой. — А Патрик был моим героем.

Фин кивнул.

— Мы думаем, что мальчика из Дина звали Джон. А вот фамилию мы пытаемся выяснить.

Келли глубоко затянулся сигарой. Дождался, пока дым начнет серыми струйками выходить из его ноздрей и уголков рта, и только потом выдохнул его в и без того спертый воздух.

— Джон Макбрайд, — сообщил он.

Фин задержал дыхание.

— Вы его знали?

— Лично — нет. Я не был на мосту в ту ночь. Но были трое моих братьев.

— И Патрик тогда утонул? — спросила Маршели.

Келли перевел взгляд с Фина на нее.

— Да, — произнес он едва слышно. Потом снова затянулся. Фин с изумлением увидел, что уголки его глаз увлажнились. — Но я не говорил об этом больше пятидесяти лет. И не очень хочу начинать сейчас.

Маршели кивнула.

— Простите. Конечно, я понимаю.

Они в молчании шли по улице. Вокруг за деревьями и высокими заборами молчали виллы. Позади, в переулке, остался старый каретный сарай. Справа вверх уходила мощеная брусчаткой мостовая, утопающая в зелени.

Маршели больше не могла сдерживаться.

— Как ты думаешь, что в ту ночь произошло на Мосту Дина?

— Узнать это невозможно, — Фин покачал головой. — Все, кто там был, умерли. Ну, кроме твоего отца и Кейт. Возможно, она тоже умерла, мы же не знаем.

— Зато теперь мы знаем, кто мой отец, как его звали.