— Я всегда говорил, что Макс — большой хитрец.

Хуан включил рацию:

— Проверка связи. Слышите нас хорошо?

— Как будто ты рядом, — ответил Хали.

— Хелм, Уэппс, вы меня слышите?

Последовали утвердительные ответы сначала женским, по­том мужским голосом. Оба занимались на судне оружием.

— Уэппс, прими управление беспилотником со своего пуль­та и разогрей его лазерный указатель. Мне понадобится его ка­мера для определения целей. Как только я их выберу, пальнешь по ним из 120-й.

Управление огнем на «Орегоне» было таким же сложным, как у морского крейсера. Небольшой лазер под носом беспилот­ника наводил луч на цель, компьютер автоматически определял ее точные GPS-координаты, выдавая команду синхронизации 120-миллиметровой пушки, а также число и тип боеприпасов.

— Необходимо приблизиться к острову. Хелм нас подбросит.

Хуан включил гибкую панель-экран на рукаве. Он видел, как Макс лежит, растянувшись на причале, а потом его приподняли, бросили в кузов пикапа и повезли к бункеру.

«Орегон» на всех парах несся по морю, встречный ветер на палубе уподобился урагану. Хуан и Джордж подбежали к «Робинсону», где матросы придержали дверцу для Адамса. Дверца со стороны Хуана отсутствовала.

— Хелм, это Гомес. К полету готовы. Убавить ход.

Двигатели «Орегона» тут же сбавили обороты, а потом их во­обще переключили в режим реверса. Если большинству судов га­баритов «Орегона» потребовалось бы несколько миль на подобное торможение, уникальная в своем роде энергоустановка корабля обеспечивала ему торможение не хуже, чем у спортивного авто.

Когда электронный анемометр на углу платформы подъем­ника указал, что скорость ветра упала до двадцати миль в час, Джордж, поддав газу, поднял вертолет с палубы.

— Мы в воздухе, — радировал он, проносясь над перилами правого борта.

Силовая установка вновь изменила режим, и «Орегон» при­бавил ходу, готовясь вновь выйти на «Полный вперед». Маневр был рассчитан с филигранной точностью, так что пауза для взлета никак не повлияла на график скорости.

— Отлично сработано, — похвалил экипаж Хуан.

— Говорят, главное — практика. Это верно; я всегда считал, что хорошее начало — залог успеха.

Кабрильо усмехнулся:

— О, Самомнение — имя тебе, Гомес.

— Председатель, это Уэппс. Компьютер шепчет, что сто двадцатая может начать работу через восемь минут.

— Выпустите тройной заряд сигнальных ракет, — велел Хуан. — Пусть Макс поймет, что кавалерия на подходе. — Он повернулся к Джорджу. — Как там дела с расчетным временем прибытия?

— Я не составлял план полета. Но, думаю, минут через пять.

Хуан сверил наручные часы с главными, на которых велся

отсчет удара орбитальным баллистическим снарядом. У него оставалось пятьдесят пять минут на проведение операции по спасению Макса и отвод «Орегона» из зоны поражения.

— Поднимайся! — рявкнул англичанин-охранник, для острастки пнув Хэнли в бедро.

Макс в мольбе поднял руки вверх.

— Успокойтесь, ребятки. Вы честно и справедливо прищу­чили мня. И я не сопротивляюсь. Вот только дайте мне снять чертов баллон со спины и выбраться из этого костюмчика.

Если бы голова у Макса сейчас работала чуть получше, он вмиг сообразил бы, что может нырнуть в воду. Жаропрочный костюм герметичен, а тяжелый кислородный баллон потянул бы его на дно. И тут что-то странное над морем привлекло его вни­мание. Прищурившись, он различил крошечный белый шарик. Потом чуть ниже еще один. А потом и третий.

Если на охоте кто-нибудь заплутает в лесу, во всем мире существует правило: дать три выстрела через равные интер­валы времени — пусть он не волнуется и знает, что его ищут. Вспышки не были сигналом бедствия, это Хуан давал ему по­нять: «Орегон» скоро будет здесь и вызволит его.

Хэнли никогда не терял надежды на спасение, поэтому осо­бенно и не удивился, но пришлось сдержаться, чтобы охрана не заметила радости на его физиономии.

Макс неторопливо снял со спины тяжелый баллон и по ку­скам содрал с себя остатки теплоизоляционного костюма. Спе­реди костюм выглядел еще более-менее, даже сохранил сере­бристый цвет, а колени почернели от грязи и сажи, кое-где даже расплавились от высокой температуры.

Один из охранников держал в руках портативную радио­станцию, выслушивая распоряжения начальства.

— Найджел, мистер Сэверенс хочет видеть этого типа немед­ленно. Внешние двери они откроют, только когда мы будем там. — Ткнув Макса в спину стволом, он приказал: — Давай, поживее.

Макс шагнул раз, второй и тут же упал на пристань.

— Не могу я идти. Ногу свело, пока полз там. Свело так, что онемела.

Он принялся разминать колено, словно футболист на поле, желающий потянуть время перед концом матча.

Охранник, которого звали Найджел, выстрелил. Пуля во­шла в деревянное покрытие пристани в паре дюймов от головы Макса.

— Ну и как? Держу пари, что онемения как не бывало.

Макс заставил себя подняться. Он демонстративно прихра­мывал, пока они шли к берегу, а когда очень уж увлекался, полу­чал очередной тычок дулом автомата в спину.

«Робинсон» с грохотом пронесся вокруг мыса, словно хищ­ник, преследующий добычу, и стал резко снижаться курсом прямо на пристань. Джордж завис так низко над деревянным причалом, что лопасти месили воздух всего в нескольких футах от бревен. Макс уже лежал на животе, его примеру последовала и охрана — ревущий вертолет произвел впечатление.

Оба охранника на вышках утеса, следившие за обстановкой на берегу, открыли огонь, но Адамс вертел машину, и от пуль удавалось уворачиваться. А у охранников на вышке не было трассирующих пуль, чтобы подкорректировать траекторию огня, так что пока все выстрелы уходили мимо цели.

— Надо выждать, пока они не утащат его с берега, — рас­порядился Хуан. — А не то нас в конце концов прикончат пере­крестным огнем.

Солнце уже клонилось к закату, тени удлинялись, и охран­ников можно было различить только по вспышкам оружия.

На причале двое охранников подхватили Макса за руки и потянули к берегу, а вертолетом занялись охранники с вы­шек. Макс кое-как пытался сопротивляться, но после стран­ствия по газоотводной трубе сил уже не оставалось.

Несясь во весь опор над Гренландией, словно испепеляе­мый чувством мести демон, советский ОБС проводил послед­ний контроль функционирования бортовых систем, перед тем как выпустить один из своих вольфрамовых стержней весом в 1800 фунтов. В недрах заключенной в оболочку корпуса ра­кеты длиной с телеграфный столб раскручивались гироскопы, обеспечивая ей стабильность во время полета при входе в атмос­феру. Целевой компьютер — по нынешним стандартам, безна­дежный реликт, однако более чем подходящий для выполнения поставленной задачи — терпеливо дожидался, пока носитель не выйдет на нужные координаты.

Едва заметная вспышка у дюзы маневровой ракеты, и курс подкорректирован. Колпак стартовой шахты неторопливо рас­крылся, подобно лепесткам чудовищного цветка, и впервые со времени выхода из военного завода вольфрамовый стержень высунулся в космический вакуум.

ОБС продолжал мчаться по земной орбите, планета внизу описывала обороты вокруг своей оси, и с каждой секундой кос­мическое оружие приближалось к точке запуска — ему было наплевать на разыгрывавшиеся там, внизу, драмы и трагедии.

— Председатель, это Уэппс, — услышал Хуан по рации. — Мы уже в зоне поражения.

— Огонь противопехотным по восточному утесу, — приказал Кабрильо.

В восьми милях от берега автоматический загрузчик бое­припасов «L44» выбрал нужный заряд из обоймы и вогнал его в ствол замаскированного в носовой части «Орегона» орудия. Сектор обстрела орудия при необходимости можно было дове­сти до 180 градусов. Бронеплиты опустились, и орудие выгля­нуло наружу. Расположенный в центре корабля управляющий компьютер распознал оставленную лазером беспилотника све­товую точку наверху утеса и мгновенно сопоставил ее координа­ты с местонахождением орудия. Барабан повернулся в нужном направлении и на нужный угол, и в момент, когда нос корабля поднялся на гребне волны, мощная пушка заговорила.