- Я ездила навестить маму.

Страх застывает глубоко в его глазах, и я проклинаю себя.

- Она в порядке, - говорю я быстро. - Это было... Она просто... Ах... - гребаное дерьмо, как я могу жаловаться на выходки моей матери человеку, который готов убить, лишь бы вернуть собственную мать?

Не знаю как, но Дрю понимает меня, и в его глазах появляется доля иронии.

- Ты можешь рассказать мне о проблемах с твоей матерью, Анна. Обещаю, это не расстроит меня.

Мои плечи опускаются, когда вздыхаю.

- Просто все это кажется глупым, когда... - я снова прерываю себя на полуслове, заливаясь румянцем от раздражения.

Дрю касается моих щек, убирая выбившуюся прядь волос.

- Что случилось?

Я раскачиваюсь на каблуках и опускаю взгляд на свежескошенную траву. Кончик моей туфли измазан мелом.

- Она продает дом, - горечь наполняет мой рот. - Чтобы поехать в кругосветный круиз с Терренсом-жопотрахальщиком.

Дрю проводит руками вдоль своих стройных бедер, глядя на меня.

- Черт, Анна. Мне жаль.

Ага, он-то знает, каково это, потерять родной дом. И меня снова передергивает. Мне не на что жаловаться, к тому же Дрю не кажется расстроенным. На самом деле, он просто немного морщит нос.

- Гм... А кто такой Терренс-жопотрахальщик?

Я пытаюсь не рассмеяться.

- Ее парень на данный момент. И, слава богу, я не выражаюсь буквально, называя его так, - моя улыбка быстро угасает. - Хотя на самом деле мне следует называть его "блуждающие руки".

Брови Дрю сходятся на переносице, а его ноздри расширяются, когда парень уточняет:

- Он же не трогал тебя, верно?

Думаю, Терренс отправился бы на больничную койку, скажи я сейчас "да", но я качаю головой, и Дрю расслабляется.

- Нет. Но он лапает маму у меня на глазах.

Дрю снова хмурится.

- Думаю, я бы немного двинулся умом, если бы мне пришлось увидеть, как какой-то парень лапает мою маму.

- Это отвратительно, - говорю я. - Он делает это, чтобы достать меня. Из-за него она и продает наш дом. Потому что у старого Терренса нет денег, чтобы оплатить свою часть круиза, - я снова проклинаю себя. - Я ничего не могу с этим поделать. Она не хочет меня слушать, неважно, что я скажу.

Я быстро моргаю и пытаюсь успокоиться, но не могу остановить поток слов.

- Знаю, что это эгоистично. Я уже не живу в том доме да и не планировала там жить. Но ощущение такое, будто у меня отбирают последнее безопасное пристанище. И теперь я уже никогда не смогу... - я замолкаю, ощущая всепоглощающий ужас.

Но Дрю заглядывает мне в глаза и заканчивает фразу за меня.

- Снова приехать домой? Не сдерживайся из-за жалости ко мне, говори, что хочешь сказать, Анна. Мне не нужна твоя жалость.

Я хочу сквозь землю провалиться.

- Думаю, есть разница между жалостью и сочувствием, верно?

Не разрывая зрительный контакт, он кивает.

- Иногда, ни с того ни с сего я улавливаю запах своего старого дома. Не знаю точно, что это за запах, может, смесь аромата старых книг и кофе или стирального порошка и прохладного воздуха, - его взгляд затуманивается. - Но все просто пахнет, как дом. И я скучаю по нему так сильно, что не могу дышать.

- Я бы хотела, чтобы ты мог снова вернуться домой, - говорю я, борясь с желанием заплакать.

Глаза Дрю удерживают мой взгляд.

- Я бы тоже этого хотел. Но думаю, нам нужно просто обзавестись собственными домами.

Глядя на него в лучах золотистого солнечного света, на его уставшее лицо и то, как серьезно парень смотрит на меня, я думаю, что могла бы полюбить такого мужчину. Я могла бы полюбить его навечно. Мое дыхание становится прерывистым.

- Когда я найду свой собственный дом, - говорю я, - то никогда его не оставлю.

Его кадык дергается.

- Хороший план, - он делает еще один шаг ко мне. - Мне жаль, Анна.

Я знаю, что он говорит сейчас о моей матери, моей потере безопасной гавани.

- Мне тоже, - но я сейчас говорю о нем. Потому что Дрю не должен был никогда потерять свою семью. Он не должен носить кусочек от дома своего детства в виде ожерелья на шее.

Ощущение напряжения вернулось. Я раскачиваюсь на пятках, пока мой взгляд исследует футбольное поле. Дрю громко вздыхает и запускает руку в свои влажные от пота волосы. Его глаза прищуриваются, когда лучи заходящего солнца попадают ему на лицо.

- Хочешь попробовать что-то новое?

Я приподымаю бровь, и он смеется.

- Такие грязные мыслишки, Джонс.

- Почему ты так думаешь? - я складываю руки на груди. Но в тоже время улыбаюсь. Улыбаться здорово. Безопасно. - Кроме того, это у тебя обычно грязные мысли.

- Конечно, я не исключение, - он касается кончика моего носа своим пальцем, но я раздраженно сбрасываю его руку. Дрю просто смеется. - Почему ты думаешь, мы такая идеальная пара?

Мое дыхание замирает, и свет в его глазах немного угасает. Но Дрю прячет свою реакцию, поднимая с травы мяч.

- Будем играть в футбол?

- Такое кислое лицо, - отмечает Дрю слишком весело. - Мяч не взорвется у тебя в руках.

- Кто бы говорил. Я отстойна в плане спорта.

Дрю закатывает глаза.

- Никто и не просит тебя снимать звезды с небес. Просто брось мяч, - он подбрасывает высоко мяч и ловит его, не глядя. Показушник. - Доверься мне, Джонс. Это отлично помогает избавиться от стресса.

Дрю подходит, показывая мне, как правильно держать мяч, размещая мои пальцы на шнурках, а большой - располагая с противоположной стороны.

- Держи его свободно, кончиками пальцев. Большой палец удерживай снизу и управляй им, это очень важно.

- Ох, поверь мне, мужик, я огромная поклонница использования большого пальца, - говорю я, немного дерзя. Но шутить сейчас было ошибкой, потому что на меня как по волшебству накатывают воспоминания о его длинных пальцах, погруженных внутрь меня, сгибающихся и ласкающих ту точку внутри, которая доводит меня до безумия.

Солнечный свет окрашивает в золотистые тона кончики его длинных ресниц, когда парень моргает. Румянец покрывает его скулы.

- Даже не пытайся отвлечь меня, Джонс. Тактика дешевого обольщения не сработает на этой священной земле футбольного поля, - хрипотца в его голосе свидетельствует об обратном, но я решаю быть хорошей девочкой.

- Можно уже бросать? - я дерзко усмехаюсь. - Или мы подождем, пока твою голову посетят еще более дикие фантазии?

- О, у меня куча фантазий. Но ты их сможешь услышать только тогда, когда у нас будет возможность воплотить их в жизнь. Так что делай, что сказано и бросай, мисс Джонс.

Я подчиняюсь и отдаю себя в умелые руки Дрю, пока парень делает инструктаж - отступи на шаг назад, подними мяч к уху, отведи предплечье вот так, бросай сюда, одновременно с шагом вперед. Буду удивлена, если сумею выполнить хоть половину из сказанного.

- Помни, - говорит он, отступая от меня и освобождая некое пространство, - позволь мячу завертеться от воздействия твоих пальцев. Твоя сила приходит из основной стойки и движения ног. Все дело в импульсе и уверенности.

- Верно, - я собираюсь сейчас колоссально облажаться.

Дрю широко усмехается.

- Да, первый бросок будет отстойным.

- Вон из моей головы, - бормочу я.

А он просто смеется.

- Скорее я читаю твое выражение лица. А теперь перестань отвлекаться и бросай.

Я делаю ряд движений, ощущая себя полнейшей идиоткой. И в результате мяч глухо падает на землю метрах в десяти от нас. Офигенно.

- Нууу, - я стряхиваю пыль с рук. - Это было весело.

Я разворачиваюсь в сторону выхода с поля, но Дрю хватает меня за руку, все еще хохоча. Придурок.

- Хорошая попытка, Анна. Но я не думаю, что ты можешь просто так уйти, - он снова бросает мяч мне в руки. - Давай снова.

- Такой суровый командир.

- Тебе это нравится, - сейчас его глаза кажутся золотыми, сверкая в лучах солнца.

Ага, я сражена. Я ворчу и делаю еще одну попытку. И еще одну, каждый раз Дрю останавливает меня, давая некоторые указания. И внезапно это становится весело. Не супер-пупер весело, но в некотором роде данное занятие вызывает зависимость. Когда говорю об этом Дрю, он светится счастьем и улыбается, глядя на меня.