Потом он встретил Шейлу. Что-то неуловимое в ее глазах и дух независимости пробили брешь в броне, которую он возводил все эти годы, и он снова превратился в ранимого мальчика.

В новом положении спине было не горячо, но ощущение горячего тела Рида пробуждало чувство опасности. Положив руки ему на грудь, Шейла заглянула прямо в глаза. Ее упавшие волосы отгородили их от всего остального мира. В глазах Рида она прочитала такое дьявольское наслаждение, что даже покраснела.

– Теперь я вся согрелась, – заставила она себя признаться.

Оставаться дольше в таком положении было равносильно игре с огнем. Руки Рида лежали на ее бедрах, и Шейла чувствовала, что им нельзя больше быть там. Однако Рид не собирался отпускать ее.

– Закрой глаза, – тихо велел он. Шейла на несколько секунд закрыла глаза.

– Осмотр окончен, – с удовлетворением заявил Рид. – У тебя на голове шишка размером с гусиное яйцо, которая со временем почернеет и посинеет, но раны, я думаю, нет.

– Приятно слышать, доктор Коннорс, – ответила Шейла.

– Есть одно очень личное дело, о котором я хочу просить, – сказал Рид, и Шейла увидела в его глазах неутоленное желание. Его голос прозвучал хрипло и низко: – Поцелуй.

Оба понимали, что это рискованно, но их влекла жажда новых ощущений.

Он привлек ее к себе, их губы встретились. Он раздвинул их языком, лаская ее сладостный рот.

Тысячи раз Шейла пыталась представить, каким может быть поцелуй Рида. И вот только сейчас она поняла, что ничего подобного еще не испытывала. Рот Рида оказался сильным и горячим. Его язык, нежный, но настойчивый, требовал продлить прекрасное мгновение. Поцелуй разжег в Шейле пламя страсти, сердце забилось так, что удары отдавались в висках.

Они оторвались друг от друга, чтобы перевести дух. Шейла спрятала лицо у него на груди, стараясь успокоиться. Никогда чувства не пробуждались в ней с такой пронзительной силой и так внезапно. Она испугалась. рид глубоко вздохнул, пытаясь справиться с собой: все его тело было охвачено страстью, первобытной, дикой страстью. Он еще крепче прижал к себе Шейлу. «Всего лишь поцелуй. Это только поцелуй, и ничего больше. Поцелуй очень красивой женщины», – убеждал он себя.

– Леди, ваш поцелуй пьянит сильнее вина. – Голос прозвучал хрипло. Рид с трудом приходил в себя.

Коннорс слишком долго сдерживал в себе свои желания. Но он не должен идти на поводу своих необузданных фантазий. Не должен знать, как восхитительна, как нежна, как страстна может быть Шейла.

– Теперь ты согрелась. Я, пожалуй, пойду посмотрю, что творится вокруг. – Рид оторвался от Шейлы.

Шейла придвинулась к огню, закрывшись одеялом, будто шитом, пока Рид поднимался с пола. Одеяло не помешало ей заметить, как он привлекателен в джинсах, и помогло спрятать стыдливый румянец. Когда Коннорс вышел, Шейла села и осмотрелась.

Она увидела длинную комнату. У стены напротив камина стоял большой стол со стульями, на столе – радиопередатчик. Входная дверь находилась прямо перед ней, направо – дверь в другие комнаты. Рядом с камином стояли диван, покрытый коричневым пледом, два легких деревянных стула и кофейный столик.

Рид вышел за дверь. Шейла встала и поправила на себе одежду. Она сложила пледы и повесила свой мокрый комбинезон поближе к огню сушиться. Когда она пристраивала возле камина обувь, в комнату с аптечкой в руках вошел Рид.

– Решил снова поиграть в больницу? – спросила Шейла в надежде избавиться от неловкости.

Ответом ей были манящая улыбка и чуть насмешливый взгляд.

– И это благодарность, – нарочито ворчливым тоном произнес Рид. – Я, можно сказать, спас тебе жизнь, а ты издеваешься.

– Спас мне жизнь? – иронически переспросила Шейла.

– Ну почти.

– Вздор.

Рид покачал головой и усмехнулся, доставая из аптечки лекарства. Он подошел к Шейле, легкими движениями смазал шишку на лбу, отметив, что рана подсохла, да и ссадина оказалась небольшой.

– Что теперь? – поинтересовалась Шейла. Во время процедуры она стояла не шелохнувшись.

– На кухне полно еды, в доме есть запасной генератор, на случай если отключится электричество. Я попытаюсь наладить рацию, но, возможно, нам придется ждать, пока закончится буря.

– А телефон здесь есть?

– Он не работает. Наверное, линия повреждена.

Шейла задумалась и выглянула в окно. По небу на огромной скорости мчались тяжелые свинцовые тучи, превращая день в ночь. Перспектива остаться в хижине наедине с Коннорсом на несколько дней ее не на шутку встревожила.

– Ди почувствует беду, – прошептала она.

В это время Рид вошел в комнату и расслышал ее слова.

– Как только позволит погода, мы немедленно свяжемся с Нашвиллом, а оттуда сразу же сообщат твоей семье об аварии.

– Ди уже знает, – как бы между прочим сказала Шейла, но в голосе звучала уверенность. – Карла наверняка тоже что-то почувствовала, но Ди более проницательна. Она поймет, что произошла авария.

Рид с изумлением смотрел на Шейлу: для него это было так необычно, а она говорила как о чем-то само собой разумеющемся. Сестры спокойно относились к своему таинственному дару, но ему понять это было трудно.

Риду несколько раз рассказывали о том, что между сестрами Прескотт существует необъяснимая связь, но он никогда не имел случая убедиться в этом.

– Расскажи мне подробнее, – попросил Рид, усевшись за стол. Он взял инструмент и вскрыл рацию.

– Я не много могу рассказать. Ученые не исследовали этот феномен. Когда мы были маленькими, мама наотрез отказывалась показывать нас врачам, а когда выросли, тоже не испытывали в этом необходимости. Мы не считаем это чем-то особенным. Просто, если кто-то из нас сильно встревожен, остальные это чувствуют.

– А вы ощущаете настоящую боль одновременно?

Шейла прохаживалась возле стола, за которым сидел Рид. Ей было легче разговаривать, не видя его глаз.

– Мне передаются только волнение и беспокойство, но у Ди, возможно, заболела голова, когда я врезалась лбом в приборную доску. Между мной и Карлой не такая тесная связь. Мы чувствуем то же, что и другие люди, когда с их знакомыми или родственниками случается беда. У Ди проницательность намного сильнее.

– А у нее бывают видения?

Шейла отрицательно покачала головой:

– Ди говорит, что это как удар. Но когда она приходит в себя, то может определить свои ощущения, например, гнев, страх или боль.

– Она тоже испытывает эти чувства?

– В какой-то мере да.

– А она знает, что сейчас с тобой все в порядке?

Шейла подумала, что Ди, должно быть, волнуется, но надеялась, что та поймет: особой опасности нет.

– Я почти уверена: Ди обзвонила все службы в Лексингтоне и Нашвилле. Она не успокоится, пока не услышит меня.

– Она может прилететь в Нашвилл?

– Сомневаюсь. Она ведь улетела, – сказала Шейла. – А что будет с твоим заданием?

Рид нахмурился:

– Это ведь как раз то место, где хотели спрятать Сэнди. Мы предполагали, что люди Рудольфа последуют за мной в Нашвилл и свидетельница сможет здесь отсидеться. Сейчас надежда лишь на то, что они не выследили нас и я успею предупредить свое начальство, что место засвечено.

Шейла догадалась, что он беспокоится за нее.

– Если мы не можем выбраться отсюда, то и они не могут добраться сюда?

– В такую погоду – да, – согласился Рид, и они вместе прислушались.

Снегопад усиливался, ветер бился в окна и пытался сорвать крышу. Риду так и не удалось наладить связь. Из динамика по-прежнему доносился только треск электрических разрядов.

Рид заметил:

– Погода всех нас будет удерживать некоторое время. Может быть, пообедаем? Я проголодался.

– Я тоже, – сказала Шейла. – А что у нас есть? Они отправились на кухню. По дороге Рид показал ей дом.

– По обе стороны от гостиной – спальни. Обычно мужчины спят в левой комнате, а женщины – в правой. Хотя мне все равно. Попозже я принесу вещи, а ты выбирай спальню.