Стоило Кэри переступить порог этой типичной холостяцкой берлоги, как в нос ударил запах скипидара и немытого полгода холодильника. Да, ее брат был совершенно точно не знаком с фэн-шуем. И его нельзя было переспорить, ведь гению виделось, что все вещи находятся на своих местах.

«Властитель хаоса» знакомил сестру с ее новым домом, что-то увлеченно говоря о том, что она сделала правильный выбор. Жаль только, ее вынудил принять это решение какой-то зарвавшийся мудак. Но ей тут понравится, а вот кстати его последние картины. Она тоже находит их весьма эксцентричными и живыми? Нет, это не взбесившаяся лошадь, это обнаженная женщина, молящаяся Анубису.

Через час вещи Каролайн были разложены в меньшей из трех комнат (одна была спальней брата, вторая, самая большая, — его мастерской), и теперь они сидели вдвоем на кухне, обои в которой заменяли фотографии, и грызли сладкий хворост, запивая его чаем.

В сложившемся молчании, которое в виду родственности и духовной близости обоих было вполне уютным, Кэри украдкой рассматривала брата.

Она не видела его три года. Сам Чейз никогда к ним не приезжал, памятуя напряженные отношения с родителями, а особенно с отцом. Ведь их старик ненавидел в Чейзе больше его тягу к «творчеству», чем к наркоте. А как еще заполучить в лице человека врага, как не сказать ему в лицо, что то, что делает его счастливым, — сущее дерьмо? Ведь только в ту минуту, когда Чейз мучил кисти, изводил холсты и раскидывал по ним краски, он чувствовал себя по-настоящему счастливым.

И вот за эти три года Чейз сменил несколько квартир и работ, перешел на что-то посерьезнее конопли и, как следствие, еще сильнее похудел. В двух словах: они стали еще более непохожими. К слову, их непохожесть отмечали и родственники и мимолетные знакомые. По какой-то генетической шутке Чейз был ниже Кэри, что считал своим основным недостатком. Тогда как для его сестры главной занозой в заднице были отмеченные сединой бровь и ресницы, которые она старательно маскировала косметикой.

Однако седина была (пусть и самым главным) не единственным ее изъяном. От других девушек Кэри отличалась еще полным отсутствием стиля. Кажется, природа что-то напутала в своем графике и наградила художественным вкусом (каким-никаким) ее брата, а Кэри вынудила каждый раз перед выходом из дома простаивать часами у зеркала. Каролайн даже при наличии средств не могла одеться так, чтобы выставить себя в выгодном свете, а не посмешищем. Бесцельно и долго она примеряла то одну юбку, то другую, думала, какая блузка к ней подойдет, какой цвет будет смотреться выигрышно с оттенком ее лица… но все было тщетно. Тайная наука женского очарования, которую с такой легкостью осваивали ее подруги, для Кэри так и осталась недостижимой вершиной.

Потому теперь, кроме прочего, она думала с содроганием о предстоящей учебе. Ведь первые дни на новом месте ей необходимо выглядеть на все сто. А зная себя, не стоило рассчитывать даже на пятьдесят. Ох, боже, были же времена, когда женщина не ломала над этим голову, так как все ее нехитрое убранство было однотипным и немногочисленным. Теперь же в жуткий потребительский век изобилие словно в насмешку ставило человека перед, кажется, несуществующим выбором. Кэри ненавидела шопинг: для нее зайти в торговый центр означало попасть в лабиринт Минотавра без нити Ариадны.

Но, видимо, придется: прихлопнув себя по коленям, Чейз встал и медленно выпрямился, словно готовый огласить волю императора (себя самого).

— Раз уж у меня выходной, покажу тебе центр. Поверь мне, ты обалдеешь.

Кэри охотно поверила.

Чейз не имел дара ясновидения, однако, как он и сказал ранее, Кэри успешно прошла собеседование и теперь уже могла полноправно называть себя студенткой третьего курса факультета лингвистики. Кафедра древних языков. И хотя ее образование в дальнейшем не сулило перспективы хорошо оплачиваемой работы, Кэри была счастлива.

Она уже успела позвонить маме и сообщить о своей маленькой победе и теперь собиралась по пути домой зайти на почту. Нужно было забрать отправленные из дома книги… чертову тучу книг. К сожалению, Чейз в комплекте с машиной сегодня не поставлялся: брат укатил на свою работу. Точнее, снизошел до нее.

Выйдя за ворота кампуса, Кэри дошла до светофора и вместе с остальными стала ждать стартового флажка. Рядом, перейдя на бестолковый язык сплетен и слухов, по мобильному телефону тараторила молодая девушка. Девушка, которая в отличие от Каролайн, полностью соответствовала тому, что в это слово вложено. Привлекательная, худенькая, с идеальной прической светлых волос, модным маникюром, одетая с иголочки во что-то явно итальянское. И, странное дело, но эту блондинку, так же как и маму Кэри, телефонная трубка чудесным образом переносила в иную реальность. Миссис Атолл, так же как и эта дамочка, от момента «принять вызов» и до момента «отключить» не принадлежала этой земле и плевать хотела на любое сумасшествие, пусть даже оно бы развернулось прямо перед ее носом.

Так думала Кэри, когда кричащий секунду назад красным светофор дал отмашку, увидев которую, блондинка стартовала. Однако она не успела уйти далеко: чужая рука резко и настойчиво дернула ее назад… успевая убрать с пути несущегося, как адская гончая, кроссовера.

Телефон выпал из рук девушки, не оставляя надежды: разобьется. Окаменев на мгновение, блондинка провожала долгим, напуганным взглядом машину… после чего разразилась такими цветастыми ругательствами, что окажись здесь и сейчас уголовники, и ребята значительно обогатили бы свой словарный запас.

Кэри втянула голову в плечи, когда взгляд девицы обнаружил своего спасителя.

— Вот же сукин сын! — Воскликнула потерпевшая, смотря на Каролайн и обращаясь как будто к ней. — И почему у нас отменили, мать ее, смертную казнь, хочу я знать после такого! Надеюсь этот ублюдок когда-нибудь поймет, что единственный выход для него — эвтаназия!

Ну… что тут скажешь?

— Подонок! Не поверишь, этот iPhone уже десятый… всего неделю прожил. — Она подняла телефон, бегло оглядывая его растрескавшийся дисплей.

— Простите. — Не нашла что еще сказать Кэри.

— Смеешься, что ли? — Фыркнула блондинка, окинув ее критическим взглядом. Отмечая это несуразное коричневое платье, туфли на широком каблуке и тренч ярко-желтого цвета. — Мне муж новый купит.

А, ну если так…

— А ты что… из университета, что ли? — Миссис «мой муж подкаблучник» посмотрела на прозрачную папку с бумагами, которую Кэри прижимала к груди. Герб учебного заведения на самом верхнем листе не оставлял альтернативы. — Я тебя никогда раньше не встречала, а такое «чудо» трудно не запомнить…

— Я перевелась. — Ответила тихо Каролайн, следя за светофором, который уже успел дважды поменять свой цвет. — На третий курс.

— О, неужели, я тоже на третьем. Чего ты так уставилась? считаешь, я не могу получить высшее образование?

— Нет, почему же…

— Чертово образование. Думаешь, тебя там чему-то научат? Какой-то фарс… — Она надменно хмыкнула, кидая разбитый телефон в сумочку. — Мой муж работает там.

— Ого. — Без особого энтузиазма протянула Кэри, откровенно не понимая, почему девушка рассказывает ей об этом, и почему она это слушает. — Ну так…

— И какая специальность?

— Лингвистика.

— Скукотища. — Припечатала собеседница. — Но, очевидно, журналистика — выбор исключительно сильных.

— Кто спорит.

— Что ж, лингвистика… при таком раскладе, мы еще встретимся с тобой. — И она улыбнулась так, словно только что оказала великую милость. — Я — Миранда.

— Каролайн.

— Какое деревенское имя. — Девушка расхохоталась. Так заливисто и невменяемо, что Кэри списала всё на посттравматический синдром, только что пережитый бедняжкой. — Но, не переживай, я думаю мы все равно с тобой поладим.

Какое облегчение.

— Сразу хочу предупредить, здесь учатся сплошные придурки.