Просто увидеть ее покоренную, признающую его власть, умоляющую не покидать, не останавливаться…

Думая об этом, Брес негодующе провел рукой по месту рядом собой. Одиночество никогда не было состоянием ему навязанным, он всегда был окружен вниманием. А теперь… но пускай, все же это ее кровать, что уже было победой, пусть не в войне, но в одном сражении точно. И услаждая себя мыслью, что этих простынь касалось лишь ее тело и его, мужчина уснул.

Естественно, мечты о покорении этой неприступной вершины пробрались в его сон. Он запомнил тело Айрис так отчетливо, что закрыв глаза мог вспомнить даже маленькую родинку на плече. Выступающие позвонки, ключицы, ребра. Какая же она худая. Кажется такой хрупкой, заставляя его быть невероятно осторожным, контролировать каждое свое движение, что отзывается болью во всем теле… в самом низу.

Скрип двери освободил Бреса из плена мучительно-сладких грез, заставляя прислушаться. Все его напряженное тело, переполненное нетерпением, замерло в предвкушении.

— Есть кто? Тут было открыто…

Брес не сильно расстроился, когда узнал в незваной гостье Мелиту. Ее дрожащий от холода и волнения голос, выдавал кроме прочего чрезмерное возбуждение. Что ж, не трудно догадаться, о чем думала женщина, направляясь сюда ночью в одиночестве.

Мелита негромко вскрикнула, когда ее резко втянули в темноту комнаты, захлопывая дверь. Беспомощная и напуганная женщина все же не сопротивлялась рукам, бесцеремонно снявшим с нее дорожный плащ, под которым было только ее непристойно возбужденное тело.

— Я… я искала тебя… почему ты ушел? — Прошептала она, подчиняясь мужчине, который поставил ее на колени на холодный, сорный пол. — Мне так одиноко… так плохо без тебя.

Брес не ответил. К тому же уже через минуту в словах не было никакой надобности. И спасибо этой темноте, которая поощряюще окружала его, позволяя отдаться желанной фантазии. Хотя, что уж говорить, сочное тело Мелиты не было похоже на то, которое он так отчаянно хотел.

Зная, как женщину возбуждает грубость, Брес обхватил копну ее завитых, надушенных волос, дергая на себя. И когда Мелита уже перестала сдерживать рваные стоны и бесстыдные просьбы, дверь в комнату распахнулась. И, воистину, лучше бы это была привлеченная шумом Вергия.

— Боги! — Сдавленно вскрикнуло за дверью, которая тут же закрылась.

Брес, тяжело дыша, кинул взгляд в сторону выхода, зная, что свидетель их преступления до сих пор стоит по ту сторону порога.

— Кто… кто это был? — Прошептала Мелита, тут же зайдясь стоном от очередного резкого движения.

— Моя жена. — Ответил Брес, чувствуя, как губы растягивает улыбка.

— Же… жена?! Но ведь… ах… ведь ты говорил, что…

— Я солгал.

Прикусив губу, прижав суму со свитками к груди, Айрис стояла под дверью собственной комнаты, не имея, однако, возможности зайти внутрь. Оглядываясь по сторонам, натыкаясь взглядом на все новые угрожающие тени, прислушиваясь к подозрительным шорохам и шагам, которые пробивались сквозь приглушенные стоны разнузданной женщины, Айрис понимала, что оставаться на угрожающе тихой, ночной улице не может ни минутой дольше.

И потому, рассмотрев свое положение как совершенно безвыходное, Айрис обошла хижину, поднимаясь по внешней лестнице наверх. Дверь комнаты не была заперта, собственно, от воров Брес был защищен не замком, а отсутствием всякого имущества.

Заперев дверь на засов, девушка быстро огляделась. Пустая комната очень походила на ту, которую занимала сама Айрис. С разницей лишь в том, что кровать тут была нетронута.

Скривившись, Айрис потратила некоторое время на то, чтобы отрешиться от назойливых звуков грязного соития, которое шло полным ходом этажом ниже.

Никогда особо не брезгуя, она и теперь без долгих колебаний легла на кровать, веря, что голова Бреса еще не касалась этих подушек. Ведь мужчина предпочитал в качестве ложа ее постель. И в качестве борделя ее комнату.

Вопреки потрясению, измученная работой и бессонными ночами, Айрис достигла царства Морфея быстро. И прежде чем уснуть, пообещала завтра же подыскать новое жилье.

Никогда не привыкший выставлять женщин вон сразу после того, как проведет с ними ночь, Брес и сейчас не настаивал на уходе Мелиты. Но, очевидно, здешняя обстановка аристократке претила, а может она была оскорблена открывшейся «правдой». Как бы то ни было, его маленькое лукавство заставляло Бреса улыбаться каждый раз, стоило ему вспомнить шок, почти ужас любовницы. На деле же он сам не понимал, что дернуло его сказать эту глупость. Однако, стоило ему эту глупость озвучить, и внутри разлилось блаженное тепло…

Лежа на не своей кровати и смотря в не свой потолок, Брес предположил, что Айрис по принципу талиона забрала себе его комнату вместо своей, узурпированной им. И дабы убедиться в своей правоте, он навестил свои нищенские «покои».

И вид, открывшийся ему, пришелся ему по вкусу.

Дабы насладиться картиной полностью, Брес принес светильник и зажег его в отдалении от кровати, чтобы свет лишь слегка касался спящей. Скованная сновидением, повернувшись к нему лицом, закинув руку за голову, с туникой, которая задралась и обнажала ноги, Айрис была прекраснее Венеры. Теперь уже без шуток.

Сев у противоположной стены, сложив руки на коленях, Брес смотрел. Только смотрел, понимая, что еще никогда созерцание не доставляло столько удовольствия. А еще, что наслаждение можно получать и в муках. Например, в воздержании и терпеливом предвкушении. Ведь когда-нибудь он спросит ее «моя?», и она ответит ему сразу, безоговорочно, утвердительно.

Брес сидел долго, тихо, лишь иногда поправляя фитиль светильника. И просидел бы так до самого рассвета, если бы одно единственное движение не спугнуло его сдержанность. Женщина плавно шевельнулась, перекатившись на спину, и провела рукой по телу словно в приглашающем жесте полном томления. Ее пальцы задели тунику, сбивая широкий ворот в сторону, почти обнажая грудь.

Убеждая себя в том, что не перейдет границу, Брес подсел ближе. Через несколько минут он уже сидел у самой кровати, млея от мысли, что Айрис спит на территории, условно принадлежащей ему. О, если бы она могла видеть его настоящий дом! Как бы он хотел предложить ей себя настоящего, необъятно богатого, сильного, почти всемогущего. Увидеть ее восхищение… он в нем нуждался, но не мог вызвать его вот уже целый месяц. Какая жалость.

С ее приоткрытых губ соскользнул вздох, похожий на тихий стон. И уставившись на этот соблазнительный женский рот, Брес полностью познал смысл выражения «танталовы муки». А ведь когда-то он целовал ее, а она отвечала. И ради чего он так необдуманно пренебрег ее страстью?

Все еще веря, что держит ситуацию под контролем, мужчина наклонился, замирая в миллиметре от женских губ. И каким бы жалким ублюдком он в этот момент не выглядел, Брес чувствовал себя почти счастливым. А потом теплый, нежный выдох прикоснулся к его губам, заставляя мужчину податься вперед.

Айрис проснулась не сразу. Эохайд сначала едва ощутимо, затем откровенно, а под конец нескрываемо жадно поцеловал ее, проводя ладонью вдоль женского тела, которое в ответ выгнулось ему навстречу. И все еще находясь в полусне, девушка простонала, а ее руки потянулись к нему, обнимая, привлекая к себе. О, боги, что это был за момент! Ее тихий, жалобный стон прозвучал как призыв к действию, тому самому, о котором Брес мечтал с возрастающим отчаяньем. А теперь она была в его руках, полностью в его распоряжении, готовая и жаждущая…

— Сет. — Выдохнула Айрис сонно, находя взглядом склоненного над ней мужчину.

Словно оглушенный прозвучавшим именем Брес замер, всматриваясь в темные глаза. Которые медленно, очень медленно наполнялись осознанностью, пониманием ситуации, страхом. А потом Айрис дернулась, разбивая безопасную неподвижность. Ее желание сбежать было естественным, но и в половину не таким сильным, как его желание вытеснить собой мечты о мальчишке, который, будь все проклято, все еще стоит между ними.