Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Кровь принца жидким огнем потекла по рукам Йидама. Уилл вдохнул горько-сладкий запах паленой шерсти, ринулся вперед и схватил за ствол упавшую винтовку Йидама. Не раздумывая, не глядя, доверившись духам, которые вели его прежде, он замахнулся винтовкой, словно огромной бейсбольной битой, и со всей силы врезал прикладом Риухито по затылку. Оружие исчезло во вспышке пламени, и Уилл почувствовал, что его кружит волчком в океане расплавленного золота.

В мгновение ока все погрузилось во тьму. Уилл не понимал, ослеп ли он, потерял ли сознание, или произошло что-то еще. Он чувствовал себя так, будто это его огрели по голове. Кожа на ладонях горела, пульсирующая боль проникла в сознание, сигнализируя о серьезных ожогах. Уилл попытался сделать шаг, но обнаружил, что Сначала ему придется встать. Он моргнул и увидел тени, движущиеся в темно-сером мраке.

Уилл моргнул еще раз, и по его щекам побежали слезы. Он увидел, как Кроули оттаскивает неподвижное тело Риухито от Йидама. Уилл пополз к ним, поднял голову и посмотрел на тень Кроули.

– Он мертв?

– Думаю, ты проломил ему череп, но большая часть приклада сгорела, так что убить его тебе не удалось. – Кроули перекатил Риухито на спину и сложил руки юноши на груди. – Он довольно долго пробудет без сознания, а я знаю одно измерение с замедленным течением времени, где он не придет в себя, пока мы не решим, что с ним делать.

Уилл машинально кивнул. Он смотрел на Йидама. Лучи Риухито выжгли крест на груди буддистского божества. Кожа обуглилась и вздулась пузырями. Верхние руки и ладони Йидама были покрыты страшными ожогами. Уилл содрогнулся, представив себе, какую боль должен испытывать сейчас этот гигант.

– Что я могу сделать для вас?

Йидам заставил себя улыбнуться:

– Просить косметическое средство против загара уже поздно, я полагаю.

Кроули покачал головой:

– Мы погрузим тебя в ванну с соком алоэ и заставим выздороветь.

– Нет. Как выяснилось, я не настолько бог, чтобы остановить Риухито самостоятельно, и во мне слишком много от простого смертного, чтобы я оправился после этой попытки. – Йидам перевел взгляд на Уилла, потом снова на Кроули. – Передайте моей дочери, что я ее помнил. – Его спина выгнулась от боли, потом тело обмякло, и глаза остекленели.

Кроули протянул руку и закрыл Йидаму глаза.

– Пигмалиону придется заплатить и за это.

Уилл покачал головой:

– Его убил Риухито, не Пигмалион. Твой народ верит в "око за око", не так ли?

– Да, но мы так же придерживаемся мнения, что господин отвечает за действия своих вассалов. – Кроули поднял Риухито и перекинул его через плечо. – Конечно, я не стал бы проливать слез, если бы Риухито отдал здесь концы. Но я бы предпочел видеть его на нашей стороне. Я знаю нескольких людей кое-где, которые могли бы кое-чему научить принца. Йидам пришел оттуда.

Уилл медленно поднялся на ноги, осторожно вытянув перед собой обожженные руки.

– Я бы тоже хотел у них поучиться.

Кроули кивнул:

– Могу это устроить. Хочешь один урок прямо сейчас?

Уилл улыбнулся и пошел за ним следом к восьми лункам.

– Что я должен делать?

– Переложи один из этих голубых камешков из лунки два в лунку четыре. Хорошо. Когда я пройду через пространственные ворота, перекладывай камешки по кругу. Пусть Пигмалион попотеет, выслеживая меня. – Кроули поудобнее пристроил на плече Риухито. Из лагеря донесся звук одиночного выстрела. – Потом возвращайся, собери уцелевших. Я скоро вернусь за вами. Когда Кроули повернулся к термитникам, Уилл овил какое-то движение за его спиной. Индеец прыгнул и сбил Кроули с ног в тот самый миг, когда тварь, подстреленная ими раньше, выбросила обе руки вперед. Хитиновая звездочка, со свистом рассекая воздух, пролетела всего в нескольких дюймах над упавшим Кроули.

Человек-тень в кувырке сбросил принца и вскочил на ноги уже с «Маком» в руке. Очередь вспахала землю по прямой линии между ног твари, потом пошла вверх. Пули сорок пятого калибра распороли монстра от паха до горла и отбросили его на забрызганный кровью термитник.

Кроули вогнал новую обойму в дымящийся "Мак".

– Должно быть, световое представление Риухито оживило эту гадость для последнего броска.

– Оно сделало свое дело. – Уилл попытался перевернуться на бок, но боль в груди, в том месте, куда ударила хитиновая звездочка, остановила его. Он кашлянул и почувствовал, как боль, словно игла, пришпилила его к земле. Уилл кашлянул еще раз, и боль немного ослабла, но он ощутил во рту вкус крови, и по подбородку побежала теплая струйка.

Кроули опустился рядом с ним на колени:

– Держись, Уилл. Я избавлюсь от Риухито и сразу назад.

Уилл слабо оттолкнул его от себя:

– Уходи, пока я еще могу перекладывать камни.

Кроули мрачно кивнул и встал:

– Твой сын никогда ни в чем не будет нуждаться, знай это. Я даю тебе слово.

Индеец кивнул:

– Мой дед тебе доверяет, и я тоже. Человек, Который Умирает Далеко От Дома, верит Призраку, Который Ходит.

Кроули поднял Риухито и вошел в кольцо термитников. Уилл увидел голубоватую вспышку.

Он вытянул левую руку и начал перебрасывать камешки из одной лунки в другую. Он мерил остаток своей жизни количеством камней, которые ему удавалось переложить между приступами кашля. Он умер не так быстро, как боялся, но и прожил не так долго, как надеялся. Но он умер счастливым, зная, что вместе с ним умирают все надежды врага отыскать Риухито.

Книга 3

Вспышка инфекции

Глава 19

Очнуться после кошмара, полного боли и пламени, – ощущение не из приятных. А еще неприятнее открыть глаза и обнаружить, что лежишь в могильном склепе. Я чуял смерть рядом, чувствовал ее стойкий, словно аромат крепких духов, и затхлый запах, и мне казалось, будто она с большой неохотой выпускает меня из своих цепких костлявых рук. С извечным "ты еще будешь моим" смерть оставила меня, но и после ее ухода мне полегчало ненамного.

Если долго лежишь с закрытыми глазами, глаза приспосабливаются к темноте, но моему мозгу требовалось время, чтобы снова научиться видеть.

Я не имел ни малейшего представления, ни где я нахожусь, ни сколько времени я здесь пробыл.

Проведя рукой по подбородку, я не обнаружил щетины; казалось бы, это свидетельствовало о том, что я пролежал здесь недолго, но тут мои пальцы наткнулись на заросший участок, который тот, кто брил меня, пропустил.

Этот клочок ничего не говорил относительно продолжительности моего пребывания в пещере, зато он сообщил мне другие ценные сведения. Во-первых, кто-то присматривал за мной во время моего выздоровления. Во-вторых – и это более важно, – этому кому-то небезразличен мой внешний вид. Последнее умозаключение вызвало у меня некоторое беспокойство. Дело в том, что среди моих знакомых не было людей, которых в подобной ситуации могло заботить что-то помимо моего выздоровления.

От щеки я провел ладонью к волосам и коснулся гирлянды из лавровых листьев, венчающей мою голову. В первое мгновение это меня удивило, потом вызвало улыбку. Я мог представить, как Кроули возлагает мне на голову этот венок, но он сделал бы это только после моего выздоровления.

В следующее мгновение до меня дошло, что и венок, и короткий хитон, и сандалии составляют единый ансамбль. Это открытие дало мне ответ на некоторые вопросы, но вместе с тем породило и новые.

Кроули рассказывал мне о протоизмерении, в котором быстрая регенерация является частью законов природы. Я помнил последние мгновения перед погружением во тьму достаточно хорошо, чтобы понять: я отчаянно нуждался в целительных свойствах этого измерения.

Уже одно то, что я чувствовал ремешки сандалий вокруг своих икр и кожу подошв на ступнях, свидетельствовало о нормальной работе спинного мозга. Значит, сломанный позвоночник сросся, и перерезанные нервы соединились.

Я почесал подбородок левой рукой и улыбнулся, не почувствовав боли в суставе, искалеченном «арийцем». Все это вместе – и вернувшаяся к рукам подвижность, и возвращение к жизни, и мой наряд – говорило о том, что меня поместили в протоизмерение, известное по легендам как греческий Тартар. И позаботился об этом, ясное дело, Кроули, который лучше кого бы то ни было знал, насколько необходим я для борьбы с Пигмалионом.

35
{"b":"26249","o":1}