– Мы в том красном мире, где предшественник Койота убил себя у него на глазах. В сознании Койота это место связано со смертью. Когда мы освободили его от пут нашего измерения, он, ни секунды не думая, притащил нас сюда.

Йидам с сомнением покачал головой:

– Не могу поверить, что он хочет умереть. Не такой это человек.

– И я не могу. – Кроули положил ладонь на лоб Койота. – Вероятно, он предчувствует смерть, и поскольку здесь умер другой Койот…

– Очень подходящее место, – мрачно согласился Уилл. – И что теперь?

– А теперь мы направляемся в измерение, которое его исцелит.

Уилл вопросительно посмотрел на Кроули:

– Это вы несете нас туда или он?

Кроули пожал плечами:

– Я внедрил координаты измерения в его мозг. Его сознание функционирует на очень низком уровне, и это к лучшему. Он живет, по существу, одними рефлексами. Ему проще доставить нас туда, а мы сэкономим силы.

Йидам прищурил глаза:

– Но по какому маршруту он нас туда доставит: по тому, который безопаснее, или по тому, который короче?

– Этого я не знаю.

Световой тоннель неожиданно кончился, и кровать ворвалась в мир с океанами из расплавленной серы. Серные волны непрестанно обрушивались на изрезанный лиловый берег. Одеяло задымилось, но тут же остыло: они проломили незримую стену и попали в мрачную неприглядную страну с ленивыми азотными реками, глубоко – миль на пять – врезавшимися в поверхность планеты. Кровать неслась прямиком на высокий азотный водопад, но, прежде чем они ощутили смертоносное дыхание жидкого азота, пронзила новый барьер и попала в следующее измерение.

Неожиданно она остановилась как вкопанная.

Уилл по инерции пролетел вперед и приземлился в грязь за изголовьем кровати. Сгруппировавшись, он несколько раз перекатился через голову и мгновенно вскочил на ноги.

Он оглянулся и увидел Йидама, медленно поднимающегося с земли. Тень Кроули лежала в пыли неподалеку от кровати. Уилл увидел над ним большой, в человеческий рост, дольмен и догадался, что Кроули в полете врезался в него.

Человек-призрак лежал на спине, прижимая левую руку к груди.

Уилл бросился к нему и опустился рядом на колени. Не было сомнений, что рука у Кроули сломана. Даже учитывая однотонность его фигуры, можно было разглядеть края кости, торчащие из руки, словно осколки черного кристалла. Из раны у локтя сочилась черная жидкость, но, отделившись от тени, она стала красной, и Уилл понял, что это кровь.

– Открытый перелом. Мы должны отнести вас обратно, в больницу.

Кроули покачал головой:

– Нет необходимости – да и времени тоже. – Он повернул голову к Йидаму:

– Лучше вправь мне ее.

Монстр кивнул и подошел к Кроули с другой стороны. Уилл подвинулся; Йидам присел и положил маленькие, более тонкие руки по обеим сторонам раны.

– Я не могу тебя прочитать; ты закрыт для меня.

Уилл ощущал опасения Йидама, но от Кроули не исходило абсолютно ничего.

– Ему нужно сделать рентгеновский снимок и наложить гипс.

Кроули покачал головой и замычал от боли.

– Не надо особенно мудрствовать. Просто вправь ее так, чтобы края кости сошлись достаточно близко. Я могу немного воздействовать на нее, чтобы она срослась правильно.

– Откройся мне, и я все сделаю.

– Нет. – Кроули посмотрел Йидаму в глаза, и – Уилл был уверен – в глазах гиганта на миг вспыхнул серебряно-синий огонь.

Йидам напрягся, потом медленно склонил голову, соглашаясь.

– Ты мудр. Я сделаю, как ты просишь. – Он схватил руку Кроули у запястья и у локтя могучими верхними руками. Сузив глаза, он рывком сблизил руки и слегка повернул кисти.

Кроули пронзительно закричал, потом осторожно втянул в себя воздух. Он ничего не говорил, только дышал часто и неглубоко, словно мелкий зверек. Все говорило о том, что этот человек испытывает сильную боль, но Уилл не мог ничего уловить. Способность чувствовать боль и беспокойство других была у Уилла, сколько он себя помнил. Он считал ее совершенно естественной и присущей всем. Только теперь, не сумев уловить эмоций Кроули, Уилл осознал, насколько удивителен его дар.

Кроули сел, по-прежнему прижимая руку к груди.

– Там наверху, в склоне холма, есть пещера.

Если ты, Викрам, отнесешь туда Койота, я позабочусь, чтобы его никто не потревожил, пока он не выздоровеет.

– Вы хотите остаться здесь и охранять его, пока у вас не заживет рука? – спросил Уилл.

Человек-тень покачал головой:

– Нет. Свойства этого измерения таковы, что моя рука будет как новенькая через день-другой, а в Фениксе тем временем пройдет не больше нескольких минут. Исцеление Койота займет куда больше времени. Я не могу оставаться здесь и ждать, пока к нему вернется сознание и отрастет новая рука. В последний раз я приходил сюда лечиться от весьма распространенного недуга – от старости. У меня нет ни малейшего желания снова пережить период полового созревания.

Кроули протянул здоровую руку, и Уилл помог ему подняться. Йидам понес Койота к пещере в травянистом холме, а Кроули показал Уиллу узенькую тропинку.

– Пойдем, я покажу тебе кое-что.

Уилл поднялся вслед за ним на гребень короткого горного кряжа. Оттуда открывался вид на широкую долину. С этой высокой точки мир, в который они попали, имел вид чаши размером не больше четырнадцати миль в поперечнике. Глядя на реки, деревья и луга с буйволами, Уилл вспомнил картинки из книжки про Троянскую войну и Одиссея. Купол неба накрывал чашу по краям горизонта, и создавалось впечатление, будто какой-то безумный бог вырезал кусок из Греции и слепил из него новый мир, используя в качестве формы гигантскую выдолбленную тыкву.

Это впечатление усилилось, когда Уилл присмотрелся к большому плоскому камню, поднимающемуся над поверхностью реки, которая текла по долине. На камне, прикованный цепью, лежал невероятных размеров гуманоид. Его курчавые темные волосы и густая борода напомнили Уиллу мужчин, изображенных на древнегреческих урнах. В землю рядом с головой гиганта было воткнуто копье, у его ног лежал бронзовый щит.

Кроули показал на горные вершины, окрашенные первыми лучами солнца.

– Рассвет. Сейчас они на него набросятся.

Прежде чем Уилл успел задать вопрос, воздух наполнился скрежетом металла. Уилл повернулся и увидел целую стаю стервятников, летевших к долине. Хотя двигались они грациозно, как настоящие птицы в полете, он разглядел, что это механизмы, созданные при помощи шестеренок, звездочек и пружин. Их головы, тела и приваренные к ним крылья были выкованы с невероятным мастерством. Твари хищно клацали изогнутыми клювами и оглашали долину механическими криками.

Три металлические птицы описали круг над пришельцами. Уилл потянулся к оружию, но Кроули удержал его руку.

– Не беспокойся. Ты все равно не сможешь вывести их из строя, а мы их не интересуем. Их создатель заложил птичкам простую программу: когда солнце на небе, они кормятся Титаном. Другими словами, обед для них – самое крупное существо в измерении.

Но Уилл все равно чувствовал себя неуютно до тех пор, пока трио механических хищников не устремилось в долину к Титану Титию.

– Кажется, клювы у них не особенно-острые.

– Да, бронза печально известна тем, что ее нельзя как следует заточить. – Хищники опустились и начали терзать Титана, а Кроули добавил:

– Не думаю, впрочем, чтобы острые клювы и хоть какое-то облегчение его боли были частью программы.

Исступленный рев Титана эхом прокатился по долине. Стервятники разодрали его живот от груди до пупка и начали рвать внутренности.

Уилл отвернулся, когда две окровавленные птицы прыгнули Титану на грудь и вырвали по куску печени.

– Разве возможно, чтобы такие архаичные механизмы действовали подобным образом? Это магия?

Кроули пожал плечами:

– Такова природа этого места, и этим все сказано. У разных измерений, созданы они или возникли случайно, свои физические законы, свое течение времени, свои причинно-следственные связи.