Я едва могла поверить в то, что было перед моими глазами. Такое впечатление, что это я сама стояла на четвереньках в шаге от стены. Конечно, я смогла подметить и немало отличий между нами, но, тем не менее, схожесть в цвете волос и глаз, в общем тоне кожи, в фигуре, в размере и весе, и во многом другом, была настолько потрясающей, что была почти пугающей. Нас легко можно было принять за сестер-близнецов.

- Нет! – заверещала она, и первый удар обрушился на её спину.

Она мгновенно оказалась животом на камнях у стены. В её глазах застыло неверие в происходящее, а на спине выступили капельки крови.

- Возражаете? - ядовито поинтересовался он. – А сколько раз Вы посылали плеть на спины других людей.

Женщина, задыхаясь и дрожа, растянулась на камнях. Он ударил её ещё дважды. Это были завершающие удары, или поучительные удары. Он нанёс их быстро и небрежно, но я думаю, что они многому научили её. Казалось, что она пыталась вдавить себя в каменные плиты, вцепившись в них ногтями. Хассан неторопливо смотал плеть и закрепил её на поясе. Схватив Шейлу за плечи, он легко вздёрнул её на ноги и придавив грудью к стене, заломил ей руки за спину. Два сухих металлических щелчка, и её руки оказались в рабских наручниках. После этого Хассан подхватил женщину за подмышки и провел её, а точнее наполовину понёс, к столу во дворе.

- Что Вы собираетесь сделать? – испуганно взвизгнула она.

Без всяких разговоров, она была брошена животом на край стола.

- Я - девственница! - отчаянно крикнула Шейла, и в тот же момент перестала ей быть.

Пока она всё ещё полулежала, полусвисала со стола, дрожащая, и наполовину шокированная, на её шее застегнули пряжку кожаного ошейника, прямо поверх стального, с кольцом и прикреплённым к нему поводком. Этим поводком её и стащил Хассан со стола и, запинающуюся о свои собственные заплетающиеся ноги, испуганную, потянул между рычащими слинами.

Он остановился, только перед створом разрушенных ворот двора, начал медленно выбирать слабину поводка наматывая его на свой кулак, пока женская шея не оказалась в каких-то шести дюймах от его руки. Казавшаяся совсем крохотной по сравнению с ним, Шейла стояла перед ним раздетой, выпоротой, закованной в наручники и ошейник. Нетерпеливые беспокойные слины, ещё не отвлечённые от её запаха командой и куском мяса, были всего в нескольких шагах от неё.

Хассан пристально посмотрел в её глаза, как мог бы хозяин посмотреть в глаза своей рабыни.

- Кто Вы? – хриплым голосом спросила она.

- Я - Хассан из Касры, - снизошёл он до ответа, - некоторые называют меня, Хассан – Охотник на рабынь.

- Не-е-ет! – заплакала она.

- И, тем не менее, я – это он, - усмехнулся Хассан.

- Я во власти Хассана – Охотника на рабынь, - проговорила она, с жутью и не желанием верить.

- Да, - кивнул мужчина.

Я даже испугалась, что она сейчас упадёт в обморок.

- Что Вы собираетесь сделать со мной?

- Собираюсь отвести Тебя в свой дом в Аре, - сказал мужчина, - но по пути туда мы сделаем небольшую остановку кое-где. Потом Тебя упакуют в золотой мешок, и доставят в Аргентум.

Хассан удержал её моментально расслабившееся и обвисшее тело поводком, аккуратно уложив её на дорожку. Она всё-таки упала в обморок. Мужчина, покачав головой, наклонился и, подхватив её обмякшее тело, легко перекинул его через плечо. Её ноги оказались у него спереди, а голова висела за его спиной, уже ненужный поводок так и остался болтаться позади него. После этого Хассан и его люди, прихватив с собой слинов, покинули двор. Я предположила, что она скоро проснется на его плече. Интересно, каково её будет понять, что её несут как рабыню.

Теперь уже и зеваки, а также, и большинство офицеров Ара, начали расходиться.

А мне вдруг вспомнилось, как несколько дней назад я лежала покорная рукам Хассана – Охотника на рабынь.

- Тогда, как Вы опознаете её? – поинтересовалась я.

- А мне и не надо её узнавать, - усмехнулся он. – Её опознает слин.

У него была одежда Татрикс полученная им из Корцируса, по-видимому, из ее собственных покоев. Её-то он и использовал, чтобы дать слинам узнать запах своей добычи. И мне здорово повезло, что та одежда, скорее всего, оказалась не моей. Слины игнорировали меня. Они искали другую.

Десятки ранее непонятных вещей теперь, внезапно, переставали быть загадочными для меня. Мне сообщили, что я была Шейлой - Татрикс Корцируса, и что здесь, на Горе, это должно стать моей новой личностью. Возможно, в некотором смысле, тогда, я действительно была Шейлой, но, также очевидно, что была и другая тоже настоящая Шейла. Тот сон, или полубред, в самом начале моего пребывания в Корцирусе, и теперь я поняла это совершенно отчётливо, не был сном вовсе. Будучи в полубессознательном состоянии после выпитого вина со снотворным я действительно видела Лигуриуса и Шейлу. Несомненно, ей было любопытно взглянуть на меня. Я вспомнила, как Сьюзан, однажды, была ужасно поражена, найдя меня в моих покоях. Значит, несмотря на все предосторожности Лигуриуса, она, по-видимому, мельком заметила другую Шейлу, в другом месте дворца. Естественно она приняла её за меня. Теперь-то я понимала, что её удивление объяснялось обнаружением меня в моей комнате, так скоро и так неожиданно, с её точки зрения.

Этим же объяснялся, также, и мой необычный и рваный график, если можно так выразиться, когда в строго определенное время, я должна была находиться в своих апартаментах. Именно в это время, настоящая Шейла была во дворце, и, несомненно, занималась управлением Корцирусом. Теперь-то я понимала, почему меня держали в стороне от государственных дел и принятия действительно важных решений. Впрочем, что и говорить, я действительно была абсолютно не готова к подобным делам. Было бы абсурдно, допускать меня не являвшуюся настоящей Татрикс Корцируса, к управлению городом.

Сейчас стало совершенно ясно то, чего я прежде никак не могла взять в толк: страх и ненависть, с которыми люди смотрели на Татрикс. Я не сделала ничего такого, насколько я могла знать, чтобы внушить подобные чувства. Зато теперь, наконец, до меня дошло, что эти чувства, несомненно, были результатом правления и политики истинной Шейлы, реальной Татрикс.

Именно её, и теперь это стало ясно как день, я видела в небольшой комнате перед тронным залом в день, когда войска Ара и Аргентума вошли в город. Я знала, что где-то есть женщина, которая напоминала меня. Лигуриус, несколько раз, проговорился мне об этом. Он казался здорово очарованным её. Я больше не сомневалась, что как раз Шейла и была той женщиной, замаскированной под пленницу и взятой на поводок. Её-то и надо было скрыть от солдат Ара, и вывезти в безопасное место. Много же времени понадобилось мне чтобы понять всё это!

В большом зале, перед его отъездом, Лигуриус сказал мне, что я буду скоро служить своей цели.

« - Скоро Ты исполнишь своё предназначение, - сказал он.

- Какое ещё предназначение? – уточнила я.

- То предназначение, которое как мы опасались, возможно, однажды Тебе придется исполнить, именно это главная причина, по которой Ты и была доставлена на Гор.».

Только теперь, в саду на окраине Ара, я полностью поняла, как же меня обманули, при этом сказав абсолютную правду! Меня доставили на Гор, именно на всякий случай, если ситуация пойдёт по некому непредвиденному сценарию. Например, если дела в Корцирусе пойдут неудачно для Лигуриуса и Татрикс, если горожане решаться на восстание. Или если бы запланированная война за шахты Аргентума пойдёт неудачно, что в конечном итоге и произошло. Вот тут-то и была нужна я, чтобы дать возможность им самим скрыться, оставляя разгневанному народу и грозным врагам, довольно скромный приз в виде наивной меня, предоставляя своим противникам сорвать злость на ни в чём неповинном двойнике.

Хорошо же, они всё спланировали. Они сделали так, что даже, я сама поверила, что фактически была Шейлой - Татрикс Корцируса, что это, по крайней мере, на Горе, было моей личностью. И этому поверили и Сьюзан, и Дразус Рэнциус, и многие другие. Мой облик часто и публично предъявлялся горожанам Корцируса и не только его. Тысячи людей видели меня и были в состоянии опознать меня как Татрикс! Да, здорово они всё спланировали! Вот только планы пошли прахом!