За моей спиной в охотничьем азарте бесновалась толпа. Они, по крайней мере, многие из них, уже давно преследовали меня по городу, и теперь казалось, с нетерпением ожидали зрелищного завершения охоты. И вот она уже я, их рыдающая добыча, в панике бегущая перед ними. Никто из встречных не рисковал остановить меня в моём беге. До меня доносился азартный визг слинов, всё ближе и ближе ко мне.

Вскоре я уже задыхалась и спотыкалась. Упала, и подскочив, побежала снова. В панике я бежала вслепую, наугад.

Я уходила от погони уже целый день, за который уже успела побывать схваченной, связанной, и заставленной доставлять удовольствие незнакомцу. Когда мне осталось только лёжа на спине и разведя ноги умолять о своём изнасиловании, да ещё я должна была поблагодарить насильника за его внимание ко мне. И вот я снова, бежала преследуемая слинами.

- Нет! – внезапно, закричала я. – Не-е-ет!

Передо мной была стена, с высокими деревянными воротами. Скорее всего, она окружала внутренний двор какого-то частного дома. Вокруг меня были только стены. Все пути оказались отрезаны. Не было никакой, даже малюсенькой лазейки, чтобы пробраться Дороге Вдоль Стены, которая, судя по всему, должна быть всего в сорока - пятидесяти ярдах позади этого дома.

Я в панике повернулась назад. Спасения не было.

Я несчастно опустилась на колени около ворот, и дала волю слезам. Глаза я закрыла руками. Мне не хотелось видеть слинов.

Я слышала визжание слинов, крики толпы, звяканье цепей на ошейниках животных, скрежет их когтей по мостовой, голоса мужчин, чувствовала бурление тел вокруг меня. Я отчаянно завопила, почувствовав как один из зверей ткнулся в меня своей сопящей мордой, и затем отвернулся.

- Что Ты здесь делаешь, Тиффани? – услышала я изумлённый голос Клодии.

Кристэль и Тупа тоже были с ней.

- Я думала, что Ты не захотела посмотреть на охоту.

- Зачем Ты побежала, - сказала Кристэль. - Некоторые в толпе всерьёз решили, что именно Ты была добычей.

- Это было глупостью с твоей стороны, Тиффани, - подтвердила Тупа. – А что если бы слины видя твоё бегство, взбесились и бросились на тебя.

Наконец, решившись оторвать руки от лица, я ошарашено заозиралась. Мужчины уже ломали ворота в заборе. Вскоре запоры не выдержали и створки распахнулись. Животные, сдерживаемые ловчими, рванулись во двор. Толпа ломанулась вслед за ними.

- Пойдёмте! - крикнула Клодия. – Скорее, а то всё пропустим!

Потрясённая, едва способная держаться на ногах, я последовала за Клодией, Кристэль и Тупой во двор.

- Назад! - заорал Хассан на зевак. – Всем сдать назад!

Толпа, порядка двухсот человек, шарахнулась в стороны я прижалась к стенам внутри двора.

Пятеро помощников Хассана взломали дверь дома и, обнажив клинки, осторожно вошли внутрь.

Слины, охота которых закончилась, лежали на траве двора придавленные к земле цепями егерей, и недовольно шипя, хлестали себя по бокам своими длинными гибкими хвостами.

Дверь жилища, покачиваясь, криво висела на почти вырванных из косяков петлях. Можно было рассмотреть, что две скобы, державшие засов с правой стороны, были буквально с корнем вырваны из стены.

Во дворе, тут и там, виднелись клумбы с декоративной травой и цветущими кустарниками. Имелся даже стол с двумя скамьями при нём. Жильцы этого дома, таким образом, если они того желали, могли бы, не пачкая своих одежд землей, посидеть и поужинать здесь теплыми вечерами. Подобные низкие скамейки, сделанные из полированных досок, часто также используемых для кровли, встречаются во многих дворах гореанских домов, и служат для той же цели. Во дворах роскошных зданий богачей для этого могут быть возведены целые портики и веранды.

Мы напряжённо всматривались внутрь дома через щель между дверью и косяком. Плеть Хассана, свёрнутая петлями, теперь висела на его поясе, закреплённая на карабине.

Его взгляд остановился на мне. Я не думала, что он хотя бы узнал меня. Ведь я была всего лишь Тиффани, обнажённая рабыня, девушка, от которой, однажды вечером, он получил немного удовольствия. Он опустошил меня тогда, поборов моё сопротивление и полностью покорив меня, и в тот момент, сделав меня ещё большей рабыней, чем я когда-либо могла предположить, что это возможно с женщиной. Он изменил меня, преподав мне самой мою истинную женственность, и навсегда закрыв мне дорогу к свободе. Его взгляд заскользил дальше.

Он сделал со мной многое. И он даже не вспомнил меня.

Внезапно изнутри дома послышался звон стали. Мгновение спустя, до нас долетел звук разбившегося стекла. И снова все стихло. Мы все с напряжённым любопытством смотрели на пустой порог и покосившуюся дверь.

Спустя несколько инов в дверном проёме появилась, подталкиваемая сзади женская фигура, скрытая под одеждами сокрытия и вуалями.

Слины, с разъярённым визгом натянули цепи, попробовав метнуться вперед. Напуганная женщина вскинула руки к лицу, и попыталась развернуться и скрыться в доме. Толпа взорвалась довольными криками. Егеря с трудом смогли удержать своих подопечных, что было сил, вцепившись своими, одетыми в перчатки без пальцев, руками в цепи, пристёгнутые к широким, покрытым шипами ошейникам.

Но женщине не позволили снова войти в здание, скорее наоборот, её пихнули вперёд, вынудив запинаясь и чуть не падая скатиться вниз по лестнице, во двор. Следом за ней на пороге вырос один из помощников Хассана.

Она стояла на полусогнутых, трясущихся ногах, у подножия лестницы, испуганно глядя на слинов, до звона натянувших свои цепи.

Хассан стремительно прошёл между животными и, схватив женщину за руку, отшвырнул её к стене дома. Там он, особо не церемонясь, вынудил её упереться ладонями рук в стену, потом, резким пинком, заставил сделать шаг назад и очень широко расставить ноги. Это было то же самое неловкое положение, в которое меня поставил стражник парой анов ранее. Убедившись, что женщина абсолютно беспомощна, Хассана ножом срезал, одну за другой все её вуали и одежды, оставив её столь же голой, как простая рабыня. Он даже не поленился наклониться и срезать шнуры её сандалий, и выдернуть их из-под её ног.

На мгновение он отстранился, и оценил дело рук своих. Его босая, нагая пленница беспомощно стояла, наклонившись вперед, дрожащими руками упираясь в стену. Охотник зачесал волосы женщины вперед, перед её плечами. Я не могла не отметить, что цвет её волос очень похож на мой. Зато они отличались от моих длиной. У неё волосы были длинные и очень красивые. Ведь её никто не остригал.

Хассан, взял из рук одного из своих помощников ошейник, простой, не украшенный и дорогой, а самый обычный ошейник, точно такой же, какой могла бы носить любая рабыня вроде меня.

Подозреваю, что в тот момент она, стоя у стены в том беспомощном положении, ещё недостаточно ясно понимала того, что он собирался с ней сделать. Кто знает, возможно, она ожидала просто быть подвергнутой его плети. Как вдруг, неожиданно, на её горле сомкнулся рабский ошейник.

Женщина вздрогнула и чуть не воткнулась головой в стену, но затем сумела восстановить равновесие и выпрямиться.

- Нет! – закричала он. – Не-е-ет!

Она обернулась и столкнулась взглядом с Хассаном, который отступил от неё на несколько шагов.

- Нет! – кричала она, согнувшись, и взбешено дергая за стальную полосу. - Нет! Не-е-ет!

Она даже попыталась, совершенно иррационально, стянуть его через голову. Но ошейник, конечно, плотно, сидел на своём месте, далеко под её подбородком.

Она в бешенстве бросилась к Хассану, и, истерично рыдая, несколько раз ударила его своими маленькими кулачками. Он даже позволил ей сделать это, выждав пару мгновений, пока до неё не дошло насколько абсурдными и бесполезными были её действия. Потом он взял её за плечи, и развернув, отшвырнул на несколько ярдов назад к стене. Довольно сильно ударившись о стену, он сползла на землю. Оказавшись на четвереньках, женщина обернулась и посмотрела на Хассана. Как раз вовремя, чтобы увидеть, что он отстёгивает плеть со своего пояса.