Рейнольдс не мог знать, — а если бы узнал, то, как говорится, перевернулся бы в гробу, — что через двадцать с лишним лет после его смерти новая экспедиция к Южному полюсу наткнется на обугленные останки «Аннавана», отплывшего из Нью-Йорка в 1829 году на поиски прохода к центру Земли. Они найдут обломки судна в зловещем окружении человеческих скелетов, а чуть поодаль, возле гряды гигантских айсбергов, обнаружат погребенный в снегу удивительный летательный аппарат. Но самым поразительным открытием станет закованное в лед странное существо, не похожее ни на одно из населяющих Землю. Для подробных исследований его под строжайшим секретом перевезут в Лондон. Потому что, не будем забывать: в этой истории никакой загадочный матрос по имени Гриффин никогда не плавал на «Аннаване». Следовательно, никто не взрывал марсианина и его тело не разлеталось на мелкие куски. Звездный монстр просто погрузился под антарктический лед на маленьком затерянном островке, который после женитьбы Джереми Рейнольдса стал отмечаться на картах как остров Джозефины.

Однако, если считать последствия неучастия матроса Гриффина в жизни Рейнольдса и Аллана единственной целью этого маленького эксперимента, то он не стоил подобных усилий, вы не находите? К счастью, цель эта более амбициозна, и состоит она в попытке продемонстрировать, как любой, даже самый простой, факт в конце концов влияет на жизнь большего числа людей, чем мы могли предположить вначале. Гриффин не плавал на «Аннаване», и это затронуло Рейнольдса и Аллана, но не только их, а еще и многих других персонажей этой истории, которые, словно трепещущие устрицы, сгрудившиеся на подносе, ожидают своей очереди доставить вам удовольствие. Правда, чтобы познакомиться с ними, нам придется перенестись во времени на несколько десятилетий вперед, а также переместиться в пространстве и очутиться жарким июньским полуднем 1898 года в Лондоне, в то время самом большом и высокомерном городе мира. Точнее, в одном из самых любопытных его районов — в Сохо, по которому шагает молодой мужчина, чрезвычайно худой и бледный, с птичьим лицом, по имени Герберт Джордж Уэллс. Обратите на него внимание. Вглядитесь в светлые усы, призванные придать больше взрослости его полудетскому лицу, в тонкий изгиб почти женских губ, в его светлые живые глаза, в которых невозможно не разглядеть биение острого, но непрактичного ума. Не пропустите ни одной детали, поскольку, несмотря на свой вполне обычный и не слишком героический вид, он-то как раз будет сопровождать нас до самого финала этой истории, хотите вы того или нет.

Уэллс направлялся в трактир «Корона и якорь», где у него была назначена встреча, которая, если все получится, пройдет совсем не так, как того ожидает пригласивший его господин. Речь шла о североамериканском писателишке по имени Гарретт П. Сервисс, имевшем наглость написать продолжение «Войны миров», его последнего романа, даже не поставив Уэллса об этом в известность и, видимо, полагая, что писателя этот факт порадует. Не то чтобы Уэллс считал свой роман шедевром, чьи достоинства неизбежно пострадают от того, что кто-то состряпал вторую часть. Нет, дело не в этом. Просто Уэллсу нравилось думать, что он живет в справедливом и внушающем уважение мире, где существует своего рода мораль художника, запрещающая использовать чужие идеи себе во благо, и бессовестные люди, совершающие подобное, заслуживают одного: чтобы их возможный талант вдруг иссяк, обрекая их зарабатывать себе на жизнь тем же неблагодарным трудом, что обычные люди. Хотя, если быть с вами откровенным, на самом деле ему было неприятно, что кто-то сумел не просто воспользоваться его идеей, но может извлечь из нее больший доход, чем извлек он сам. Вероятность того, что это произойдет, будоражила его, как мало что могло взбудоражить в этой жизни, вызывая сильное волнение на всегда спокойном пруду, с которым он любил сравнивать свою душу.

По правде говоря, он был неудовлетворен «Войной миров», так же как и всеми своими предыдущими книгами, считая, что снова не сумел достичь цели. В этом романе, где рассказывалось, как Земля была завоевана марсианами, которые обладали гораздо более развитой техникой, чем земляне, он подражал сэру Джорджу Чесни, насытившему веризмом свой роман «Битва при Доркинге», в котором, не скупясь на леденящие кровь сцены, описал вымышленное немецкое вторжение в Англию. Прибегнув к подобному же реализму, основанному на столь же детальных, сколь жестоких описаниях, Уэллс изобразил разрушение Лондона марсианами, действовавшими по отношению к людям абсолютно безжалостно, как если бы те были не мыслящими существами, а тараканами. В считанные дни наши космические соседи растоптали ценности и достоинство землян, продемонстрировав такое же пренебрежение к ним, какое британцы демонстрировали в отношении туземцев в колониях. Они захватили всю планету, поработив ее население и превратив Землю в своего рода курорт для представителей марсианской элиты. Ничто не могло сдержать их натиск. Ничто и никто. За этим мрачным сюжетом стояла сокрушительная критика ненасытного британского империализма, но поскольку публика верила, что Марс обитаем, — новые и более совершенные телескопы, как у итальянца Джованни Скиапарелли, обнаружили на красной планете сеть линий, после чего некоторые астрономы поспешили заявить с непоколебимой уверенностью, будто сами там побывали, что это каналы, построенные разумной цивилизацией, — открытие вселило в население страх перед марсианским вторжением, описанным в романе, и отвлекло внимание читателей от подлинных намерений автора. По правде говоря, это не слишком его удивило, поскольку нечто подобное случилось и с «Машиной времени», в которой дурацкий аппарат, давший название роману, совершенно затмил содержащуюся в нем острую критику классового общества.

И вот теперь этот самый Сервисс, который, кажется, довольно известен в своей стране как журналист, пишущий на научно-популярные темы, опубликовал продолжение его романа — «Эдисоновское завоевание Марса». Как следовало из названия, его героем был не кто иной, как сам Томас Эдисон, чьи бесчисленные изобретения превратили его в кумира американцев и назойливого персонажа самых разнообразных книг. В той, что служила продолжением романа Уэллса, неподражаемый Эдисон изобрел лучевое оружие и при поддержке всех наций мира построил флотилию межпланетных кораблей с антигравитационным двигателем и послал ее на Марс в качестве орудия возмездия. Именно таков был сюжет книги.

Когда Сервисс прислал ему свой роман, сопроводив письмом, в котором восхищался книгами Уэллса со столь карикатурным пылом, что того чуть не стошнило, и в туманных и витиеватых выражениях едва ли не требовал, чтобы писатель благословил пресловутое продолжение, то Уэллс ему даже не ответил. Ни на это, ни на полдюжины присланных вслед за ним писем, в которых Сервисс неутомимо добивался его одобрения и даже осмеливался предложить, учитывая их близость и общность интересов, каковые он, по его словам, уловил в книгах Уэллса, написать что-нибудь вместе. Не ответил, потому что, прочитав роман Сервисса, не испытывал ничего, кроме смешанного чувства гнева и отвращения. Беспомощная и глупая книжонка являла собой бесстыдное оскорбление для писателей, которые, как, например, он, старались выставить на витринах более или менее достойные товары. Правда, его молчание не остановило поток писем, а скорее даже усилило его. Но вот в последнем письме невозмутимый Сервисс просил оказать ему любезность и пообедать с ним, воспользовавшись тем обстоятельством, что на будущей неделе он на несколько дней приедет в Лондон, ибо ничто не могло бы сделать его более счастливым, чем возможность приятно провести несколько часов в беседе с почитаемым им писателем. И тогда Уэллс решил нарушить красноречивое молчание, которое, похоже, не возымело никакого действия, и принять приглашение — сесть напротив Сервисса и высказать ему все, что он на самом деле думает о его романе. Сервисс хотел узнать его мнение? Так он его получит. Уэллс ровным голосом, который ни на мгновение не перестанет быть вежливым и не выдаст клокочущую внутри ярость, скажет, какое отвращение вызвал у него главный герой, этот идеализированный Эдисон, поскольку ему, Уэллсу, изобретатель лампы накаливания показался довольно ненадежным субъектом, который совершенствовал свои изобретения за счет посторонних лиц, обладал дурным характером и с удовольствием конструировал смертоносное оружие. Он скажет, что роман Сервисса ни в коей мере не может считаться продолжением как из-за отсутствия в нем литературных достоинств, так и из-за своего омерзительного сюжета. Он скажет, что его главная идея, прямо противоположная идее уэллсовского романа, годится скорее для патриотического памфлета, поскольку примитивная мораль, которой пропитаны все эти жалкие страницы, может быть сведена к тому, что нехорошо соваться к землянам, а вернее: не рекомендуется беспокоить великого Томаса Эдисона и Соединенные Штаты. Он сделает это с особым удовольствием, зная, что после его уничтожающей критики платить за обед придется все равно Сервиссу.