— Не извиняйтесь, Карсон, не стоит. Естественно, что вам не хочется говорить об этом деле. Полагаю, что вы напуганы, — успокоил его хозяин каюты и тут же пристально посмотрел на матроса. — Я угадал? Вы ведь напуганы… Карсон?

Он произнес его имя с чуть заметной иронией. Интересно, как расценил этот ход Аллан: как весьма тонкий или же, напротив, грубый?

— Думаю, что так, сэр, — ответил матрос, выдержав взгляд Рейнольдса с такой же тупой озабоченностью, с какой жаба подстерегает мошку.

— Конечно, конечно… Как и все мы, — подхватил Рейнольдс и еще шире улыбнулся. — Вам нечего стыдиться. Но вы должны понять, что подробное описание существа нам очень поможет. Подумайте, ведь вполне возможно, что мы кажемся ему такими же страшными и опасными, как он нам, если не хуже. И если я хочу узнать о монстре все, что только возможно, то это для того, чтобы лучше его понять и попробовать наладить с ним отношения. — Он в упор глянул на собеседника. — Я уверен, что мы в конце концов сумеем с ним договориться. Вы понимаете, что я хочу сказать… Карсон?

— Да, но боюсь, что не смогу вам помочь, — с сожалением в голосе сказал матрос. — Я ничего не помню из того, что видел. Вспоминаю только собственные крики. Но, по моему скромному мнению, он не выглядел испуганным, когда расправлялся с доктором, во всяком случае, не более испуганным, чем я… сэр.

Рейнольдс услышал логичный ответ нормального человека. Если только точно не знать, что этот самый нормальный человек лежит далеко отсюда со вспоротым животом. Тогда его, казалось бы, разумный ответ, можно истолковать по-разному… Например, как скрытую угрозу? Разве его собеседник не произнес слово «сэр» с оттенком иронии, так же как поступил он сам с именем матроса? Нет, не следует начинать разговор, заранее заняв оборонительную позицию, решил он. Возможно, это существо всего-навсего старалось получше, с его точки зрения, спрятаться? Не исключено даже, что оно приглядывается к нему, Рейнольдсу… Он перехватил испытующий взгляд матроса и снова одарил его ослепительной улыбкой.

— Стало быть, оно не выглядело испуганным, — продолжил он. — Но кто может распознать чувства столь далекого нам существа? Только оно само. Мы же сможем понять, что оно чувствует, лишь после того как прямо спросим его об этом. Разве не так?

— Может быть, сэр, — признал матрос, слегка напуганный словами Рейнольдса.

— Вот, например, мы с вами люди и поэтому понимаем, как выражаются человеческие чувства. Вы видите, что я улыбаюсь, и понимаете, что я в хорошем настроении.

— Очень рад за вас, сэр, — откликнулся Карсон, явно сбитый с толку.

— Да нет… Я не имею в виду данный момент, — объяснил Рейнольдс, — но если бы я радовался, вы бы сразу это поняли, поскольку у нас с вами один и тот же язык жестов, и я бы тоже смог читать по вашему лицу, как в книге, и дать название любому чувству, которое оно отражает. К примеру, страх или отчаяние, то есть чувства, которые мне тоже знакомы, потому что я их когда-то испытал… Вы следите за моей мыслью, Карсон?

— Вроде бы слежу, сэр, — ответил матрос, и на его лице не отразилось ровным счетом ничего.

— Хорошо. А теперь подумайте вот о чем: это существо, наверное, так сильно отличается от нас, а мы от него, что, вероятно, мы посылаем друг другу ошибочные сигналы. Наши обоюдные попытки вступить в контакт, если они, конечно, последуют, останутся совершенно незаметными для каждого из нас. Это как выбросить белый флаг перед армией слепых.

Карсон промолчал.

— Что вы думаете обо всем этом? — настаивал Рейнольдс.

Матрос посмотрел на него с некоторым удивлением.

— Я думаю, что только армия идиотов может сдаться армии слепых, сэр.

— Это было бы так, если бы речь не шла о метафоре, Карсон. Я только хотел объяснить вам, что предложение о мире не могло дойти до противоположной стороны. Теперь вы поняли?

— Но если они хотят мира, то… зачем начали воевать? И как их могли победить слепые?

— Ладно… Забудем об этом примере, — разочарованно произнес Рейнольдс. — И еще одна вещь меня беспокоит, Карсон: мы не обнаружили на корпусе корабля никакого отверстия, через которое можно было бы входить и выходить… Возможно, существо до сих пор находится среди нас.

Лицо Карсона исказилось от ужаса. На взгляд Рейнольдса, это выглядело не слишком естественно.

— Не дай бог, сэр, — с дрожью в голосе пробормотал матрос. — Тогда мы наверняка все погибнем.

Ради всего святого, подумал Рейнольдс с замирающим сердцем, ведь это решительно похоже на угрозу. Пришелец предупреждал его о своем могуществе? Призывал оставить все как есть и не нарушать кажущегося спокойствия на судне, ибо это чревато опасностью? Рейнольдс попытался успокоиться. Нельзя допустить, чтобы страх затуманил его рассудок. И именно сейчас, когда так необходимо сохранять хладнокровие. Он бросил беглый взгляд на шкаф, прикидывая, как Аллан мог оценить слова Карсона. Он многое отдал бы сейчас за то, чтобы узнать его мнение.

— Возможно, вы правы. Но меня сейчас больше заботит то, как ему удалось проникнуть на судно, — произнес он как ни в чем не бывало, стараясь по мере сил отвести вероятную угрозу. — Что вы думаете по этому поводу, Карсон?

— Ничего, сэр.

— У вас нет никаких соображений на сей счет? Не верю. Он же едва не убил вас тогда в лазарете. И его вид до того напугал вас, что вы целый день находились в состоянии шока. Уверен, что его образ неотступно преследует вас, стоит вам закрыть глаза, или я ошибаюсь?

— Нет, сэр, вы не ошибаетесь, — с горечью признал матрос.

— Хорошо. Тогда вы наверняка в замешательстве задавали себе тот же вопрос, что и я: как он проник на судно? И к какому выводу пришли?

— Боюсь, что не пришел ни к какому выводу, сэр, — ответил Карсон со смущенной улыбкой.

Поведение матроса вновь заставило Рейнольдса заколебаться. Не издевался ли над ним пришелец? Или же в ответе всего-навсего заключалось скромное мнение человека, не привыкшего его иметь? Не придает ли непроизвольно он, Рейнольдс, ответам матроса зловещий смысл, какого они в действительности не имели? Как знать. Одно было для него ясно: эта дорожка его никуда не приведет. Пришло время двинуться в другом направлении, ступить на более опасную тропу. Он мельком взглянул на шкаф, надеясь, что Аллан его правильно истолкует.

— А вот у меня есть свои соображения. Хотите, я вас с ними познакомлю? — предложил он с улыбкой.

Карсон пожал плечами, явно показывая, что разговор ему наскучил. Рейнольдс откашлялся и произнес:

— Полагаю, он забрался на судно по снежному трапу, как это сделал бы любой из нас.

— А как же вахтенные? — возразил матрос. — Никто из них не видел, как он поднялся, верно?

Рейнольдс сочувственно улыбнулся.

— Знаете ли вы, что пару часов назад со мной произошло нечто странное? — сказал он, проигнорировав вопрос, и незаметно приблизил руку к лежавшему на столике пистолету. — Я вышел немного прогуляться по снегу и наткнулся на труп.

Он впился глазами в Карсона. Тот выдержал его взгляд. Теперь матрос не улыбался, и на его лице появилось прежнее тупое выражение.

— Догадываетесь, чей это был труп?

Матрос глянул исподлобья.

— Нет.

— Карсона, — объявил Рейнольдс и после некоторой паузы добавил: — Я подумал, что он пошел за мной, увидев, как я покинул судно, а потом имел несчастье столкнуться со звездным монстром. Но, вернувшись, я встретил его здесь. И сейчас он сидит передо мной, живой и здоровый, хотя недавно я видел его мертвым, лежащим в снегу с распоротым животом. Какой из этого следует вывод?

Матрос все так же тупо смотрел на него.

— Я бы подумал, что вы ошиблись, сэр, поскольку я нахожусь здесь, — растерянно произнес он. — Вероятно, вы наткнулись на другого матроса и спутали его со мной.

— Гм-м… Возможно, но только все остальные члены команды на месте. Я проверял. Кроме того, я доверяю своим глазам. Труп, который я обнаружил в снегу, имел те же самые черты, черты матроса Гарри Карсона. — Он остановился, чтобы перевести дух. — К какому же выводу, по-вашему, я пришел? Я вам скажу: думаю, что бедного Карсона убили во время первой разведки, что монстр принял его облик и в таком виде проник на судно. Вот почему нет никакого отверстия в корпусе. Вот почему он сумел убить врача и затем исчезнуть, не оставив следа.