— Ты работаешь на Корону? — спросил Итан, снова повернувшись к нему лицом. — Люди короля знают, чем ты занимаешься?

— Я служу Его Величеству, — сказал Дарроу. Итану показалось, что он сказал это так, будто защищаясь. — Его люди знают всё, что я делаю. Они мне доверяют. Они знают, что я буду делать все, что в моих силах, чтобы защитить империю.

Итан не был уверен, что он верил в это, но он не посмел бросить вызов этому человеку.

— Так значит, смерть Дженнифер Берсон была ошибкой, — сказал он. — А как же тогда остальные смерти?

— Какие это?

Но Итан прекрасно видел, что тот знал, о чем речь.

— Мальчик в День Папы, — ответил Итан. — И тот, кого ты убил в день, когда вздернули Ричардсонов.

Дарроу смотрел на него несколько мгновений.

— Я поражен.

Прежде чем Итан успел ответить, Дарроу убрал нож и вставил ему кляп обратно в рот, затолкав его еще поплотнее, чем раньше. По-прежнему, стоя рядом с ним, Дарроу прошептал:

— Мне нужен был мальчик в ноябре по той же причине, по которой мне нужна была девушка в это утро. Что же касается остальных… — Он развел руки. — Адамс уже сказал тебе: Макинтош и такой же как он, так называемый его коллега в Северной Оконечности, говорили о перемирии, прекращения их вражды День Папы в целях укрепления невозвращения соглашений против закона Гренвиля. Нам это не нужно. — Дарроу улыбнулся. — Но когда это произошло, никто из тех, кто не собирался помереть и не умер. — Он отступил назад. — А теперь, я действительно должен идти встречать Эбенезера. Но не переживай, мы очень скоро вернемся.

Он в последний раз проверил цепи с наручниками на Итане. Затем он развернулся и пошел прочь, когда его фигура растворилась в ночи, слышен был все еще стук каблуков его обуви о булыжники.

Как только и шагов Дарроу не стало слышно, он постарался сконцентрировать всё своё внимание на том, как бы сбежать, или, по крайней мере, найти способ извлечь кровь. Прикусить язык или щеку, было бы в самый раз, тогда Дарроу бы не заметил ничего. Но адвокат сделал это невозможным, засунув ему кляп в рот.

Кора вяза не казалась достаточно грубой, чтобы о неё можно было оцарапаться, но его цепи не позволяли ему достаточно свободно двигаться и максимум, на что он был способен, это тереть свой рукав о дерево, пока тот не сотрется до дыр.

А вот наручники другое дело. Если он сможет высвободить из ткани хоть немного металла на запястье или щиколотке, он может порезать кожу металлическим краем. Высвободив руку из рукава насколько это было возможным, чтобы кольцо прижималось к его коже, а потом, поднеся наручник и руку к дереву, Итан смог бы добраться пальцами до ткани. Он не сумел бы хорошо ее ухватить, но в этом месте материя не была прочно прикреплена к металлу.

Он методично работал пальцами, тер снова и снова. Ткань начала медленно поддаваться, сползая и собираясь в гармошку под его пальцами, обнажала холодное железо. Крепежная ось была более гладкой, чем он надеялся. Хуже того, она была закруглена, так что у него было мало шансов порезать кожу. Все же он попытался. Вновь смещая руку, по-другому переместив наручник, на этот раз, натянув цепь, он смог надавить краем на свою кожу, как раз под большим пальцем.

Он начал скрести запястьем о край, работая как можно проворнее, потому как знал, что Дарроу может вот-вот вернуться. Но, несмотря на то, что рука уже порядком саднила, а кожа покраснела, крови не было. В конечном итоге, на этом месте останется синяк, если он проживет достаточно долго, но крови таким способом не прольешь.

Насколько он мог судить, наручники на лодыжках он вообще никак не мог бы использовать. Но встряхнув еще раз цепь, которая сковывала его руки, Итан понял, что, приподняв немного руку и удерживая её близко у ствола, он может создать достаточный запас в цепи, чтобы просунуть свои пальцы в одно из звеньев.

Это было не совсем то, чего бы ему хотелось сделать. Пелл с Каннис могли бы с этим поспорить, исходя из того, что с ним случилось за эту неделю, но Итан действительно не жаждал боли. Однако тогда появится кровь, а в этом случае ничего больше не имело значения. Весь фокус был в том, чтобы скрыть это от Дарроу.

Он слышал шаги и приближающиеся голоса.

— …навредить мне?

— Он охотник за ворами, Эбенезер. Наемник. Его наняли для этого. Дело не в том, хочет он что-то или нет.

— Но кто его нанял?

— Для меня это самая трудная часть. Я полагаю, что несу некоторую вину за то, что не предвидел того, куда все это приведет. Но это был Адамс и Отис.

Шаги затихли.

— Мистер Адамс с мистером Отисом наняли его, чтобы он мог навредить мне, а потом отправить меня обратно за решетку?

— Боюсь, что именно так.

Итан засунул свой указательный палец в цепь и потом попытался вывернуть его. Это не сработало ни с первого раза, ни со второго. Во время второй попытки, цепь загремела по дереву.

Дарроу с Макинтошем вновь зашагали, но затем они резко остановились, когда адвокат сказал:

— Шшш!

У Итана остался последний шанс. Итан засунул палец обратно в звено и опять его повернул. На этот раз он добился, чего хотел, содрав коготь с пальца.

Он резко вдохнул сквозь зубы, надеясь, что Дарроу не услышит. Он почувствовал, как теплая кровь заливает палец. Он сложил руки таким образом, чтобы набрать ее. В это же время он постарался опустить руку так осторожно и быстро, насколько было возможно, стараясь, чтобы в этот раз цепи не издали ни звука.

Было уже достаточно крови, и он испугался, что она начнет капать и это заметит Дарроу, поэтому Итан вытер руку о кору дерева поближе к телу. Потом он передвинул свою ногу так, чтобы, по крайней мере, частично, скрыть пятно от Дарроу.

Все это заняло у него несколько секунд, что было удачей, потому что как только он опустил руку и занял удобное положение, Дарроу и Макинтош ступили на свет. Сапожник опять говорил, но сейчас он замолчал, замерев в отблесках огня и настороженно глядя на Итана.

Итан пристально смотрел на них обоих, пытаясь сохранить на лице спокойное выражение. У него была кровь для колдовства. Теперь ему нужно найти правильное заклинание.

Дарроу вышел вперед, его глаза сузились.

— Что с тобой произошло?

Итан был уверен, что тот намеревался проверить его кандалы, цепи и кляп, чтобы убедиться, что они все еще надежны. Поступая так, он бы обязательно увидел кровь на руке Итана, и все было бы кончено.

Но Макинтош, посмотрев некоторое время на него, вытащил нож из-за пояса и направился к Итану с убийственным взглядом.

Дарроу встал у него на пути.

— Нет, Эбенезер! Это последнее, чего бы ты хотел. Поверь мне. Уверяю тебя, скоро ты свершишь свое возмездие.

Макинтош все еще сердито смотрел на Итана. На одно мгновение Итану показалось, что тот попытается оттолкнуть со своего пути Дарроу. Но он кивнул и неохотно убрал свой нож.

— Молодец, хороший парень, — сказал Дарроу. Он оглянулся на Итана, сверкнув мимолетной улыбкой, как будто они обменялись какой-то отличной шуткой. На мгновение показалось, что он забыл о том, что хотел проверить кандалы Итана.

— Почему ты заковал его таким образом? — спросил сапожник. — Ты думаешь, он так силен как медведь, судя по такому количеству железа. И зачем обматывать его кандалы?

Дарроу некоторое время смотрел на Макинтоша. Кровь по-прежнему текла из пальца Итана. Глядя на Дарроу, он воспользовался возможностью, чтобы вытереть палец о кору дерева у себя за спиной.

— Отличный вопрос, — сказал адвокат, опять глядя на Итана. — Не подскажешь причину, по которой не следует ему не говорить об этом?

— Сказать о чем? — спросил Макинтош.

— О том, что он колдун.

Сапожник наморщил лоб.

— Что?

— То, что мы с тобой могли бы назвать «ведьмовством». Он может набрасывать заклятия.

Макинтош нахмурился еще больше.

— Ты сошел с ума.

— Нет, не сошел. По этой причине я его и заковал таким образом. Мы не должны позволить ему найти хоть какую-нибудь кровь. Кровь для колдуна то же самое, что виски для пьяницы: Его следует лишить любой возможности добраться до нее, — он подошел к Итану и внимательно на него посмотрел. — Ну и что ты делал здесь один?