Вдоль ближней стороны стола расхаживал какой-то человек.

Китти попыталась изменить позу – это было не так-то просто, поскольку запястья у неё были связаны верёвкой. Что-то впивалось ей в спину. Она выругалась.

– Ох! Не могли бы вы…

Мэндрейк протянул руки, туго связанные вместе, с пальцами, опутанными тонкой белой бечёвкой.

– Попытайтесь подвинуться левее. Вы опираетесь спиной о каменный башмак. Только осторожно – вы довольно сильно пострадали.

Китти подвинулась в сторону. Стало чуточку поудобнее. Она окинула себя взглядом. Один бок её пальто почернел и был выжжен; сквозь дыру виднелась порванная рубашка и обуглившийся уголок книги мистера Баттона. Китти нахмурилась. Что происходит?

Театр! Она вдруг вспомнила все: взрывы в ложе напротив, вспыхнувший свет, море демонов в партере. Да, и Мэндрейк рядом с ней, бледный и перепуганный, с кинжалом, который толстый коротышка прижимал к его горлу. Она попыталась…

– Я так рад, что вы живы! – сказал волшебник. Лицо у него было серое, но голос звучал спокойно. На шее Китти увидела запёкшуюся кровь. – Какая у вас мощная устойчивость к магии! А иллюзии насквозь видеть вы тоже можете?

Китти раздражённо мотнула головой.

– Где мы? Что это за?..

– Зал Статуй в Вестминстере. Это помещение, где проходят заседания Совета.

– Но что случилось-то? Почему мы здесь?

Поддавшись панике, Китти принялась судорожно рвать свои путы.

– Успокойтесь… За нами следят!

Мэндрейк дёрнул головой в сторону человека у стола. Китти его не знала: молодой человек с длинными кривыми ногами по-прежнему расхаживал взад-вперёд.

– Успокоиться?! – Китти издала придушенный яростный вопль, – Да как вы смеете! Будь у меня свободны руки…

– Да, но руки у вас связаны. И у меня тоже. Так что заткнитесь на минутку и позвольте объяснить вам, что произошло.

Он наклонился к ней вплотную.

– Сегодня в театре было захвачено все правительство. Все до единого. Мейкпис использовал целое войско демонов, чтобы взять их в плен.

– Вы что, думаете, я слепая? Это я все и сама видела.

– Ладно, замечательно. Так вот, возможно, некоторых убили, но большинство, думаю, живы, только все связаны и рты у них заткнуты кляпом, чтобы они не могли никого вызвать. Нас всех вывели из театра через чёрный ход. Там ждало несколько фургонов, и всех загнали туда, министров швыряли друг на друга, как мешки с мукой. Фургоны привезли нас сюда. За пределами театра до сих пор никто ни о чём не подозревает. Куда отвели пленных волшебников – не знаю. Должно быть, посадили под замок где-нибудь тут, поблизости. Думаю, сейчас Мейкпис как раз занимается ими.

У Китти болела голова. Она мучительно пыталась сообразить, что из всего этого вытекает.

– Так это он меня так? – спросила она, кивнув на свой бок.

– Он. Инферно. В упор. Когда вы попытались… – его бледное лицо слегка зарделось, – когда вы попытались мне помочь. Вы должны были погибнуть… На самом деле мы и подумали, что вы погибли, но, когда наёмник уже уводил меня, вы застонали и изо рта у вас потекла слюна, поэтому он захватил и вас тоже.

– Наёмник?

– Не спрашивайте.

Китти немного помолчала.

– Так значит, Мейкпис берет верх?

– Он, похоже, думает, что да, – насупился волшебник. – Этот человек совершенно не в себе. Просто не представляю, как он намеревается править империей без правящего класса.

Китти фыркнула.

– Посмотрим правде в глаза: ваш правящий класс не безупречен. Возможно, Мейкпис окажется поприличнее.

– Не будьте дурой! – Мэндрейк потемнел лицом. – Вы представления не имеете, насколько… – Он сделал усилие и взял себя в руки. – Извините. Вы в этом не виноваты. Мне вообще не следовало привозить вас в театр.

– Вот именно. – Китти огляделась. – Но сейчас мне особенно не нравится то, что я не понимаю, зачем вас и меня притащили сюда.

– Я тоже. Но почему-то нас выделили из общего числа.

Китти всмотрелась в человека, расхаживавшего вдоль стола Совета. Тот явно нервничал: беспрестанно посматривал на часы и оглядывался на двустворчатые двери.

– Он не выглядит особо расторопным, – шепнула она. – А вы не можете призвать демона и вытащить нас отсюда?

Мэндрейк застонал.

– Все мои рабы отосланы с поручением. Если бы я мог добраться до пентакля, я бы без труда призвал их сюда, но без пентакля, да ещё со связанными пальцами, я беспомощен. У меня под рукой нет даже самого завалящего беса.

– Растяпа! – бросила Китти. – А ещё волшебник называется!

Мэндрейк набычился.

– Дайте мне время! Мои демоны могущественны, в особенности Кормокодран. Если повезёт, у меня будет шанс…

И тут двери в конце зала распахнулись. Человек у стола развернулся в ту сторону. Китти с Мэндрейком вытянули шеи.

В зал вступила небольшая процессия.

Первые несколько лиц Китти были незнакомы. Невысокий человечек с круглыми, влажными глазами, тощий и кривенький, как зимняя веточка; несколько неопрятная женщина с тусклым лицом; джентльмен средних лет с бледной, блестящей кожей и выпяченными губами. Следом подпрыгивающей походкой шёл молодой человек, худощавый, с напомаженными рыжими волосами и в очках, сидящих на курносом носике. Эти четверо распространяли вокруг себя атмосферу еле сдерживаемого возбуждения: они болтали, ухмылялись и нервно озирались вокруг.

Кривоногий человек у стола торопливо присоединился к ним.

– Наконец-то! – сказал он. – Где Квентин?

– Здесь, друзья мои!

И в распахнутую дверь вошёл Квентин Мейкпис. Полы изумрудного сюртука развевались, грудь была выпячена, как у индюка. Он поводил плечами и развязно размахивал руками на ходу. Широким шагом он миновал своих сообщников, смачно хлопнул по спине рыжеволосого, потрепал по волосам женщину и подмигнул остальным. Он направлялся прямиком к столу, по-хозяйски оглядывая зал. Заметив сидящих у стены Китти и Мэндрейка, он помахал им пухлой ручкой.

Подойдя к столу Совета, Мейкпис выбрал себе самое большое кресло – золотой трон с вычурной резьбой. Он уселся, закинув ногу на ногу и картинным жестом вытянул из кармана огромную сигару. Щелчок пальцами – и кончик сигары вспыхнул и затлел. Квентин Мейкпис взял сигару в зубы и с наслаждением затянулся.

Китти услышала, как сидевший рядом Мэндрейк гневно ахнул. Сама она в происходящем не видела ничего особенного, кроме нарочитой театральности всех жестов Мейкписа. Не будь она его пленницей, её бы это только позабавило.

Мейкпис сделал широкий жест сигарой.

– Клайв, Руфус, не будете ли вы так добры привести сюда наших друзей?

Рыжеволосый, в сопровождении толстогубого джентльмена, подошёл к Мэндрейку и Китти. Пленников грубо и бесцеремонно вздёрнули на ноги. Китти обратила внимание, что на Мэндрейка оба заговорщика смотрят злорадно и с ненавистью. Тот, что был постарше, оттопырил влажную губу, подступил вплотную и отвесил Мэндрейку увесистую пощёчину.

– Это тебе за Лавлейса, – сказал он, потирая Руку.

Мэндрейк криво усмехнулся.

– Да, вот мокрой рыбой меня ещё никогда не били.

– Я слышал, вы меня разыскивали, Мэндрейк? – осведомился рыжеволосый. – Ну-с, и что же вы теперь будете со мной делать?

С золотого кресла донёсся медоточивый голос:

– Спокойно, ребятки, спокойно! Джон – наш гость. Я к нему привязан! Я сказал, приведите их сюда.

Китти ухватили за плечо и вместе с Мэндрейком вытолкнули на ковёр перед столом.

Прочие заговорщики расселись. Все они смотрели враждебно.

– Что они тут делают, Квентин? – осведомилась женщина с унылым лицом. – Наступил решающий момент…

– Убейте этого Мэндрейка, и дело с концом, – сказал волшебник с рыбьим лицом.

Мейкпис снова затянулся сигарой. Его маленькие глазки весело искрились.

– Вы слишком торопитесь, Руфус. И вы тоже, Бесс. Да, действительно, Джон пока что не один из нас, но я всерьёз надеюсь, что он к нам присоединится. Мы ведь с ним давние союзники.