Короче, я застыл и уставился на своего визави.

– Да ладно тебе, – ядовито заметила девушка. – Не строй из себя идиота. Тебя что, никогда раньше не вызывали женщины?

Демон поднял толстенный палец и поправил упавшую челюсть.

– Вызывали, но…

– Без «но», пожалуйста. Не майся дурью.

Из пасти демона высунулся раздвоенный язык, в точности такой же, как его хвост, и облизнул пересохшие губы.

– Но… но… Минуточку…

– И что это за кошмарная внешность, а? – продолжала девушка. – Столько шуму! Столько вони! А к чему все эти морщины, складки и бородавки? Что ты пытаешься доказать? – Её глаза сузились. – Ты словно бы стремишься компенсировать какие-то свои слабости!

– Послушай, – начал я, – это испытанный, традиционный облик, в котором…

– Забудь про традиции! Почему ты голый?

– Голый? – слабо проблеял я. – Как правило, в этом обличье я не утруждаю себя одеждой…

– Мог бы хоть шорты надеть, по крайней мере! Вид у тебя совершенно непристойный.

– Мне кажется, шорты с крыльями не сочетаются… – Демон нахмурился и поморгал. – Погоди, речь не об этом!

– Кожаные бриджи – вполне сочетаются! Если взять кожу под цвет крыльев.

Я не без труда собрался с мыслями.

– Стоп! К чёрту одежду! Вопрос не в этом… вот в чём вопрос: что тут делаешь ты, а? Ты вызываешь – меня! Ничего не понимаю! Все не так!

От растерянности я даже перестал пытаться пустить в ход все проверенные временем страшилки. Могучий демон съёжился, уменьшился в росте – к немалому облегчению моей израненной сущности – и, померцав, поудобнее устроился в пентакле. Кожистые крылья сделались двумя выступами на лопатках, хвост втянулся и исчез из виду.

– А что не так-то? – осведомилась девица. – Это всего лишь обычные отношения господина и слуги, о которых ты мне рассказывал, когда мы встречались в прошлый раз. Ну, ты знаешь: я – госпожа, ты – раб. Я – приказываю, ты – беспрекословно повинуешься. Ну что, вспомнил, как это работает?

– Такой хорошенькой мордашке сарказм точно не идёт, – сказал я. – Так что можешь сколько угодно распространяться на ту же тему. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты не волшебница!

Она мило улыбнулась и обвела рукой комнату, где мы находились.

– Да ну? И чем же это я не волшебница?

Удобно устроившийся демон оглянулся налево. Удобно устроившийся демон оглянулся направо. Что самое неприятное, она была в чём-то права. Вот он я, заточенный в пентакле. Вот она, в пентакле напротив. А вокруг – привычные детали интерьера: канделябры, чаши с благовониями, кусочки мела, толстая книга на столе. В остальном комната была пуста – даже занавесок на окне не было. Высоко в небе сияла большая круглая луна, заливавшая наши лица серебристым светом. Если не считать небольшого ровного помоста в центре комнаты, где были вычерчены руны и пентакли, остальной пол состоял из покоробленных, неровных досок. Кроме розмарина, пахло в комнате в основном сыростью, запустением и разнообразными грызунами. Пока что всё выглядело абсолютно обыкновенным. Я уже тысячу раз видел это унылое зрелище – всё, что менялось, это вид из окна.

Но меня в данный момент интересовала та, кто меня вызвал, так называемая волшебница.

Китти Джонс. Вот она, передо мной. Прямо как живая – и вдвое более самоуверенная, чем обычно, стоит руки в боки, с ухмылкой шире дельты Нила. Именно такая, какой я изображал её всё это время, желая подразнить Мэндрейка[53]. Её длинные чёрные волосы теперь были обрезаны, так что едва прикрывали уши; и, может быть, лицо слегка осунулось по сравнению с тем, каким я его помнил. Однако сейчас она была в куда лучшей форме, чем тогда, когда я видел её в последний раз, когда она ковыляла прочь, одержав победу над големом. Сколько же времени прошло с тех пор? Года три, не больше. Однако казалось, что для неё время каким-то образом шло по-другому: в глазах виднелось спокойствие, какое даёт только честно заработанное знание[54].

Всё замечательно. Однако вызвать меня она никак не могла. Я это знал точно.

Карманный демон покачал головой.

– Это уловка, – медленно произнёс я. Я огляделся, с точностью фехтовальщика прощупывая взглядом каждый угол. – Настоящий волшебник где-то тут… он прячется…

Она усмехнулась.

– Что, думаешь, я его в рукаве держу? – Она даже встряхнула рукой для верности. – Не-а. Нету здесь волшебника. Быть может, ты, в свои почтенные лета, сделался забывчив, Бартимеус? Это ведь ты у нас обладаешь магическими способностями!

Я вознаградил её достаточно демоническим взглядом исподлобья.

– Говори что хочешь, а здесь поблизости есть ещё один пентакль… наверняка есть… меня уже пытались так надуть. Да вон, за той дверью хотя бы! – Я указал на единственный выход.

– Нет там никакого пентакля.

Я скрестил руки на груди. Все четыре.

– Там-то он и прячется!

Она мотнула головой, едва не рассмеявшись.

– Нет, честное слово!

– Докажи! Поди и открой эту дверь.

Тут она рассмеялась вслух.

– Выйти из пентакля? Это чтобы ты разорвал меня на кусочки? Спустись с небес на землю, Бартимеус!

Я скрыл своё разочарование, состроив обиженную мину.

– Ц-ц! Гнилая отмазка. Он там, это точно. Тебе меня не обмануть.

Её лицо всегда было подвижным, как ртуть. Сейчас на нём отразилась скука.

– Мы тратим время зря. Может быть, это тебя убедит!

Она стремительно протараторила пять слогов. Из центра моего пентакля взметнулось сиреневое пламя и ударило меня в самое чувствительное место. Я подскочил до потолка, что отвлекло её от моего жалобного вопля – по крайней мере, я рассчитывал, что это её отвлечёт. К тому времени, как я снова приземлился, пламя исчезло.

Она приподняла бровь.

– Может, тебе всё-таки стоило надеть штаны? Я смерил её долгим, пристальным взглядом.

– Тебе повезло, – сказал я, собрав все своё уязвлённое достоинство, – что я решил не обращать этот Наказующий Укол против тебя. Ведь я знаю ваше имя, госпожа Джонс! Это обеспечивает меня защитой. Или ты в своих занятиях до этого ещё не добралась?

Она пожала плечами.

– Да, я про это что-то слышала. Но подробности меня не интересуют.

– Вот я и говорю, что ты не волшебница. Волшебники как раз одержимы подробностями. Только благодаря этому они и остаются в живых. Я просто не понимаю, как ты уцелела после всех этих вызываний.

– Каких ещё вызываний? Ты первый, кого я вызываю в одиночку.

Невзирая на подпалённую задницу, от которой потихоньку распространялся аромат подгоревшего тоста, демон изо всех сил старался, пусть и запоздало, сделать вид, что он контролирует ситуацию. Однако это новое сообщение снова сбило его с толку[55]. На языке у меня вертелся очередной жалобный вопрос, однако я предпочёл оставить его непроизнесенным. Это было бессмысленно. С какой стороны ни посмотри, все здесь не сходилось. Так что я решил пустить в ход новую, невиданную прежде стратегию: я промолчал.

Похоже, этот хитрый ход застал девчонку врасплох. Подождав несколько секунд, она поняла, что продолжать разговор придётся ей. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы, и заговорила.

– Вообще-то ты совершенно прав, Бартимеус, – сказала она. – Слава богу, я действительно не волшебница. И это вызывание – первое и единственное, которое я намерена осуществить. Я задумала это ещё три года назад.

Она снова перевела дух и умолкла в ожидании. Мне в голову пришла ещё дюжина вопросов[56]. Но я снова промолчал.

– Для меня это только средство для достижения моей цели, – продолжала Китти. – Меня не интересует то, к чему обычно стремятся волшебники. Можешь не тревожиться на этот счёт.

Снова пауза. Заговорил ли я? Нет. Мои уста оставались сомкнутыми.