Один из мвеллретов выступил из темноты и опустился на колени рядом с Беком. Осторожно и неторопливо он развернул кожаный сверток, в котором оказался целый набор сверкающих ножей и острых как бритва лезвий. Он ни разу не взглянул на Бека, не обратил на него никакого внимания. Просто выложил режущие инструменты, поднялся и отошел прочь.

Все внутренности в животе Бека скрутились в тугой клубок. Он хотел позвать на помощь, но знал, что из этого ничего не выйдет. Он отчаянно натянул веревки, но они так же, как и раньше, туго стягивали запястья. Время шло, и надежда на спасение стремительно улетучивалась. Еще несколько секунд назад он мог надеяться выбраться целым и невредимым, сейчас шансов на это не осталось.

Кри Бега вернулся к сидящему мальчику и навис над ним темной угрожающей массой.

— Подумай хорошшшенько, малышшш, — проскрежетал он. — Есссть много ссспосссобов зассставить тебя говорить. Мвеллреты знают их всссе. Не то чччто говорить, даже кричччать, есссли захочешшшь попробовать. Прощщще сразу ответить на мои вопросссы. И лучшшше для тебя. Потом ты сссможешшшь уйти.

Мвеллрет ждал и наблюдал за Беком. Юноша уставился куда–то в пространство, пытаясь побороть приступ страха и сохранить остатки достоинства. Кри Бега легонько пнул его башмаком.

— Я ссскоро вернусссь, — прошипел он.

С этими словами мвеллрет повернулся и вышел. Дверь за ним закрылась, щеколда со стуком упала на место. Бек смотрел на кромку света в двух футах от его ног и пытался решить, что ему делать дальше. Без чьей–либо помощи освободиться он не сумеет. Если кто–то и поможет ему, то вряд ли помощь придет достаточно быстро. Придется выполнить требования мвеллрета. Но как это сделать? Он не мог ничего сказать, даже если бы и захотел. Бек снова попытался преодолеть чары заклятия Грайан, надеясь, что он что–то пропустил в прошлые разы. Он использовал все, что мог, но ничего не помогло. Голос не возвращался.

Что же ему остается? Он мог бы написать ответы на вопросы мвеллрета, но этого будет явно недостаточно. Вряд ли Кри Бега поверит в отсутствие голоса, не испытав на нем набор инструментов. Как же заставить его поверить? Неужели он не видит, что пленник не может сказать ни слова?

Впервые после высадки с «Ярла Шаннары» и похода к Погребенному Замку Бек пожалел, что отдал Феникс–камень. Если бы он оставил талисман себе, а не подарил Арену Элессдилу, побег не представлял бы никакой трудности, несмотря на веревки и цепи. Возможно, Король Серебряной реки имел в виду именно этот случай. Вероятно, он предвидел такую ситуацию и подарил Беку талисман, способный освободить его из плена. Мысль о том, что он по собственному желанию отказался от шанса на спасение, чрезвычайно расстроила Бека, и он постарался как можно быстрее избавиться от нее.

Пользуясь отсутствием кляпа, Бек несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Но сердце все еще бешено колотилось в груди. Бек взглянул на разложенные на полу лезвия и быстро отвел глаза. Он был сильно напуган. Он ощутил слезинки в уголках глаз и с трудом удержал их, не позволив им скатиться по щекам. Мвеллреты наблюдают за ним. Они ждут от него именно этого. Тюремщики доложат Кри Бега о его слезах, и он сочтет Бека совсем слабым. Это лишний козырь в руках врага.

Бек снова перебрал в уме все имеющиеся возможности, но ничего нового придумать не смог. Любой вариант побега казался невозможным. Ему придется отвечать на вопросы Кри Бега. Остается надеяться, что он сможет написать несколько слов до того, как страшные инструменты пойдут в ход, чтобы убедиться, что пленник не притворяется. Бек надеялся, что сторожа снимут с него веревку и цепь — по собственному побуждению или по его просьбе. В таком случае у него появится шанс сбежать. План был явно слабоват, плохо разработан и не учитывал многих деталей, но ничего другого Бек придумать не смог. Его надежды были подобны крошечным лоскуткам, и он цеплялся за них, как за остатки цветного пояса, когда–то яркого, а теперь изношенного и ветхого.

«Это нечестная игра», — подумал Бек. Он ожидал совсем другого от экспедиции в эти земли. Все обещания обратились в пыль. Слезы все–таки потекли по щекам, оставляя извилистые дорожки. Бек опустил голову, чтобы скрыть свою слабость.

Вдруг послышалось звяканье щеколды, звук открывающейся двери, скрип петель. Бек поднял голову, ожидая увидеть Кри Бега. Но никто не появился. Дверной проем черной дырой открывал проход на палубу, не освещенную ни единым огоньком. «А ведь на палубе горели огни, когда Кри Бега выходил из кладовой», — тревожно подумал Бек.

Мвеллреты на мгновение застыли от неожиданности. Потом тот, кто стоял ближе всех к двери, достал из–под складок накидки короткий меч и выглянул наружу. Он неподвижно стоял в проеме и вглядывался в темноту. Все было тихо. Мвеллрет медленно и осторожно закрыл дверь, петли громко заскрипели в напряженной тишине, щеколда с лязгом опустилась на место. В следующее мгновение погасла свеча, стоявшая рядом с Беком, и комната погрузилась в темноту, только слабый лунный свет пробивался в единственное окошко и создавал таинственные густые тени. По прохладному ветерку, задевшему его кожу, Бек догадался, что мимо него кто–то быстро пробежал. В полнейшей тишине ближайший из мвеллретов захрипел от удара и упал на пол. Двое других тревожно зашипели, потом оба стали от кого–то отбиваться, отскочили через всю комнату к противоположной стене. Беку удалось мельком увидеть силуэт их противника — огромная, закутанная в плащ фигура, двигавшаяся со скоростью и ловкостью болотного кота. Вот один из мвеллретов упал на пол, за ним и другой остался лежать бесформенной грудой.

Бек оцепенел. Этого не может быть.

Первый из мвеллретов вскочил на ноги и устремился на помощь своим сообщникам, в тусклом лунном свете блеснуло лезвие меча. Раздались звуки борьбы, потом хрип. В следующее мгновение мвеллрет, шатаясь, шагнул назад с торчавшим из груди мечом. Он судорожно дергался, пытаясь удержаться на ногах. Через секунду мвеллрет упал, испустив дух. В комнате стало так тихо, что Бек слышал свое дыхание.

— Что случилось, парень? — кто–то прошептал прямо в его ухо. — Ты как будто увидел привидение.

Это был Трулз Рок. Бек чуть не задохнулся от радости при звуках знакомого гортанного голоса. Оборотень материализовался из темноты, закрыв своей фигурой просвет окна. В мгновение ока он разрезал веревку, стягивающую запястья Бека. Потом при помощи тонкой полоски металла открыл замок на цепи, и Бек оказался на свободе. Трулз Рок поднял его и поставил на ноги.

— Не разговаривай, — прошептал он. — Помолчи, пока не покинем корабль.

Вслед за оборотнем Бек вышел в коридор. Не веря до конца своему счастью, Бек держался поближе к Трулзу Року, чтобы иметь возможность ощущать его напряженные тугие мускулы. Не успели они пройти и десяти шагов, как позади них раздался резкий тревожный крик. Оборотень, не оглянувшись, продолжил путь по коридору, Бек следовал за ним по пятам. Он ожидал, что Трулз выберет одну из лестниц, ведущих наверх, и очень удивился, когда произошло совершенно обратное. Трулз Рок свернул в тупик, ведущий к задней части корабля. Наверху раздавался топот тяжелых ботинок и крики погони. Вся команда корабля была на ногах и намеревалась принять участие в поимке беглецов.

Тупик, выбранный Трулзом Роком, заканчивался тяжелой деревянной дверью. Ни минуты не колеблясь, оборотень распахнул ее и втолкнул Бека внутрь. Каюта не была освещена, но в лунном свете, проникавшем сквозь два открытых иллюминатора, можно было разглядеть хорошо обставленное помещение. У стены внезапно проснувшийся человек потянулся было за одеждой, но удар оборотня заставил его снова лечь, теперь уже без сознания.

— Быстро прыгай в окно, — прошипел Трулз, указывая на распахнутые створки, а сам повернулся к двери, ведущей в коридор. Дверь распахнулась под ударами полудюжины мвеллретов, рвущихся внутрь. Оборотень набросился на них с такой яростью, что всех шестерых заставил вернуться назад, в коридор, где они, ругаясь и спотыкаясь, с трудом удержались на ногах. В лунном свете блеснули лезвия ножей и коротких мечей, но оборотень двигался с такой скоростью, что казался привидением, неуязвимым для оружия. Он сумел дотянуться до двери, захлопнул ее перед носом у преследователей и задвинул тяжелый засов.