На первой странице было напечатано: «Л. — Х.».

Джесс взяла книжку в руки. Она раскрылась на страничке, где были сделаны записи расходов.

«Л. — Х. Одна тысяча долларов».

«Л. — Х. Одна тысяча долларов».

Записи были выполнены четким, аккуратным почерком. Джесс догадалась, что «Л. — Х.» — «Ларчвуд-Холл». Вдруг глаза ее наткнулись на другую запись: «Брайант».

Брайант… Фамилия Ричарда.

С трепетом Джесс пробежала глазами по страничке и похолодела… Рядом с фамилией стояла запись: «Двести тысяч долларов».

— Какого черта ты здесь делаешь?

Услышав голос отца, Джесс подпрыгнула от неожиданности. Чековая книжка выскользнула из рук и упала на пол. Отец подошел к ней вплотную. Джесс задрожала от испуга.

— Разве я не говорил, что не хочу тебя видеть, пока все не кончится? — спросил он таким злым голосом, какого Джесс никогда не слышала. — Кто тебе разрешил приходить сюда?! — Он ткнул пальцем в ее живот. — Вообще появляться на людях? После того, что я пережил… — Он не договорил, лишь еще крепче сжал кулаки.

Глаза Джесс наткнулись на его стальной взгляд, и она почувствовала непреодолимый страх. Но помимо страха, было еще что-то, какой-то дискомфорт, какое-то неприятное чувство. Все было не так. На память пришла чековая книжка: она лежала там же, куда упала. Перевела взгляд на отца — он все так же непримиримо глядел на нее.

— Зачем? — спросила она наконец, и голос ее дрогнул. — Зачем ты заплатил родителям Ричарда эти деньги?

Отец самодовольно улыбнулся.

— Ах, это! Теперь тебе незачем забивать себе голову этим паршивцем. Как я и предполагал, ему нужны были только твои деньги.

— Это не правда! Ричард любит меня!

Он рассмеялся.

— Он уехал, Джессика. Он и его нищие родители взяли деньги и сбежали. Они никогда нас больше не побеспокоят. А теперь я предлагаю тебе сесть на поезд и отправиться в пансионат, где ты должна находиться, пока все не кончится. Тебя здесь не должны видеть.

Взгляд его ледяных глаз опустился на живот дочери.

Джесс машинально встала, прошла мимо отца, вышла из комнаты и направилась к лифту. Когда подошел лифт» открылись двери, она шагнула в кабинку, повернулась лицом к двери. В тот момент, когда дверь должна была закрыться, она подняла глаза. Последнее, что она увидела, был жестокий взгляд отца.

Следующий поезд на Коннектикут уходил только через час. Джесс стояла в здании вокзала перед огромным, во всю стену расписанием поездов, но не видела ни строчки — слезы застилали глаза. Впрочем, к чему ей какое-то расписание! Внутри образовалась такая пустота, какой ей никогда не доводилось испытывать. Потом в животе начал биться ребенок.

— Начинается посадка на поезд, следующий рейсом Трентон — Филадельфия — Вашингтон, — разнесся по залу гулкий голос. — Поезд отходит с восьмого пути.

Мимо Джесс пронесся поток людей, пихая и толкая ее.

Подошла пригородная электричка. Из нее тоже хлынул поток людей, едва не сбив ее с ног. Внезапно разболелась голова. Джесс прижала руки к вискам, стараясь унять боль.

Хотелось убежать отсюда куда-нибудь, все равно куда, лишь бы выбраться из этого суматошного вокзала, воздух в котором пропитан запахом разгоряченных тел. Убраться подальше от этого ребенка, который бьется сейчас в ней, от отца, от самой себя. Джесс обернулась — перед ней была дверь, через которую она выскочила на улицу. Гул стоял неимоверный: машины с гудением проносились по улице, скрипя тормозами, дворники с шумом терлись о ветровые стекла.

Люди пробегали мимо, топая по асфальту каблуками. Джесс зарыдала, но рыдания заглушил шум дождя.

Хотелось крикнуть: «Помогите мне!» Но никто не обращал на нее ни малейшего внимания, никому и дела не было до ее страданий. Пошатываясь, она брела по улице.

Наконец силы оставили ее, и она прислонилась к какому-то столбу, чтобы не упасть. «Хоть кто-нибудь помогите!»

На другой стороне улицы она заметила полицейского.

Если бы только она могла добраться до него, поговорить с ним — он помог бы ей, непременно помог. Не отрывая глаз от полицейского, Джесс быстро пошла к наземному переходу. «Он поможет, обязательно поможет», — убеждала она себя. Но когда она собралась перейти Бродвей, Джесс увидела, что к полицейскому подошла какая-то пожилая пара. Джесс остановилась, а потом решительно зашагала обратно. Какая же она дура! Да кто ей поможет?

Никто, ни один человек не может ей помочь, даже если очень захочет. Она стремительно бежала по улице обратно к вокзалу. Внезапно нога подвернулась, и Джесс наступила в лужу, обрызгавшись с ног до головы; по ногам текли грязные струйки воды. Никто ей не поможет! Ларчвуд — единственное место, куда она может поехать. Это все, что у нее осталось.

Самым трудным оказалось одолжить у Пи Джей шпильку. Эта очаровашка твердила свое:

— Дай я сама сделаю тебе какую-нибудь прическу, Джинни. Вечно ты ходишь такая растрепанная!

Можно подумать, что у нее нет другого дела, кроме как думать о волосах. Хотелось крикнуть: «Дай мне эту чертову шпильку и оставь меня в покое!» Но если такое скажешь, Пи Джей сразу же что-нибудь заподозрит. Пришлось, мило улыбнувшись, заметить:

— Ну зачем же, мне все равно никогда не выглядеть такой шикарной, как ты.

И королева красоты так и расплылась от удовольствия.

Да, похоже, актриса из нее и в самом деле выйдет хоть куда!

Джинни сунула шпильку в замок. Дверь тут же открылась. Джинни шмыгнул? в комнату, захлопнула за собой дверь и огляделась. Комната Джесс оказалась такой опрятной, будто никто в ней никогда не жил. На трюмо стояла фотография какой-то пожилой дамы, должно быть, матери. Рамка, похоже, серебряная, но лучше ее не трогать — наверняка сразу же хватится.

Подойдя к трюмо, Джинни открыла шкатулку с драгоценностями. Из нее выскочила балерина и принялась вертеться на одной ножке под какую-то дурацкую музыку. Вот черт! Джинни поспешно захлопнула крышку. Надо же додуматься сунуть драгоценности в какую-то идиотскую музыкальную шкатулку! Медленно открыв крышку, она прижала балерину пальцем, чтобы та не вздумала крутиться, и сунула руку вовнутрь, отодвинув в сторону браслеты и длинные цепочки — они ей ни к чему. Внезапно палец за что-то зацепился. Джинни потянула. Кольцо! С изумрудом и бриллиантами, которое Джесс носила постоянно. Вот здорово! Наверное, настоящее. Девчонка такая богатая, что, пожалуй, никогда не станет носить какую-то дешевку. А что, если она его хватится? Хватится, конечно, но не сразу.

Вот это удача! На первое время этого должно хватить. Кольцо плюс сто долларов, которые она украла у Джесс из кошелька, пока та что-то мастерила себе в комнате Хайнсов.

Это уже кое-что! Впереди еще четыре месяца, а пока лучше ничего не брать, не стоит форсировать события — времени достаточно. А когда родится этот дурацкий ребенок, она заберет мать, и они вместе уедут в Голливуд.

Крепко сжимая кольцо в руке, Джинни пошла к двери.

— Пи Джей, будь добра, сбегай вниз, попроси для меня у миссис Хайнс еще немного чистящего средства, — послышался голос Сьюзен.

Вот невезуха! Эта долговязая, видно, вздумала чистить ванну, а Ни Джей, должно быть, в холле.

— У меня немного припасено в ванной комнате.

Вот черт! А это уже старая карга. Принесла ее сюда нелегкая!

Джинни стояла в комнате Джесс, моля Бога, чтобы голоса наконец стихли. Она не боялась, что ее поймают на месте преступления, она слышала, как Джесс предупредила Попа, что приедет поездом в семь тридцать, а было только четыре часа.

— Я купила вам сегодня новые полотенца, — продолжала тараторить старая дура.

— Ой, какие красивые! Спасибо.

А это уже Пи Джей.

— А вот чистящее средство. Я так и думала, что тебе может не хватить.

— Спасибо, мисс Тейлор, — снова послышался голос Сьюзен.

О Боже, ну почему они не уберутся отсюда?

Наконец послышались шаги — похоже, старушенция наконец-то надумала спуститься вниз.