— Какой бы яд ни пускала твоя сестра, у которой вместо мозгов мыло, все это…

— Вероятно, соответствует действительности, — холодно завершил за него Нед. — У меня нет доказательств, я не стану обвинять Айрис во лжи, но жизнь научила меня тому, что дыма без огня не бывает. Джек, я вижу, как в тебе пылает страсть. С тех самых пор, как ты познакомился с моей невестой.

Брайант понял, что больше нет смысла притворяться перед кем-либо, особенно перед самим собой.

— Я не вижу у нее на пальце кольца, Нед. Ты, случайно, не опережаешь события?

— А я вижу, что ты не отрицаешь.

— Я не обязан отдавать отчет в своих поступках ни тебе, ни кому-либо другому. С какой стати все воображают, что могут учить меня, как надо жить?

— Все? Я ничему не учу тебя, просто прошу держаться подальше от Айрис.

— Почему? Опасаешься, что лучший не победит? — Джек тут же возненавидел себя за то, что обидел Неда.

— Совсем наоборот. — Синклер печально посмотрел на Брайанта. — Меня ужасает перспектива того, что лучший победит. Ты просто вбил себе в голову, что она тебе нужна. Если ты действительно любишь Айрис, то оставь ее в покое. — Он поставил ногу на педаль.

— Небольшое предостережение, — холодно произнес Джек, задетый истиной, содержащейся в словах Неда. — Почему бы вам с Айрис не прекратить морочить друг другу голову и начать говорить правду?

— О чем ты?

— Мне известны о ней такие вещи, которых ты не знаешь, — загадочно произнес Брайант, увидел, как побелели губы Неда, и продолжил: — А между мною и тобой есть тайна, которая могла бы очень повлиять на мнение Айрис, если бы она ее знала…

— Не смей.

— Это ты не смей говорить так со мной, Нед.

— Я предупреждаю тебя. Это должно остаться похороненным.

— Или что? Придешь в ярость и убьешь меня?

— Замолчи, Джек!

— Я не боюсь тебя, Синклер. Не знаю, с чего ты решил, что имеешь на нее какие-то права. Она даже не носит твое дешевое кольцо. Ты спросил бы ее почему. Ты можешь продолжать обманывать себя, притворяясь, что оно велико, или взглянуть в глаза истине. Айрис не уверена, хочет ли она быть с тобой или с кем-то, кто бросит к ее ногам целый мир. Ты не способен на это. У тебя ничего нет.

Нед не сразу пришел в себя.

— Я не богат. Но моя любовь к ней…

— Только не заводи эту волынку, Нед! Одной любви недостаточно! — проревел Джек. — Взгляни на Айрис. Ты в самом деле считаешь, что она может удовлетвориться жизнью в домике, предоставленном компанией? Шить сама себе платья, рожать детишек, сидеть по понедельникам за лото ради выигрыша в двадцать рупий, чтобы заплатить дхоби?

Глаза Неда убийственно сверкали, но Джек не останавливался. Разговор пошел начистоту. Ему было все равно, пострадает ли от этого Айрис. Пусть! Почему бы ей и не помучиться, если он сходит с ума? Она должна была с ним связаться.

Голос Неда дышал лютым холодом.

— Всего этого хватало, пока ты не включил свои чары.

— Она желала встречи со мной, Нед. С того момента, когда мы протанцевали с ней в Ургаум-Холле, Айрис не переставала ко мне стремиться. Она была у меня в больнице одна. Тебе это известно?

— Она говорила мне.

— А о том, что прикасалась ко мне, приложила руку к моей груди, как будто хотела почувствовать, как у меня бьется сердце? Это было как электрический ток. Между Айрис и мной существует связь, какой между вами не будет никогда. Прими тот факт, что за обладание ею надо бороться, и веди себя как мужчина! Нед, завоюй ее по-честному. Без угроз, ультиматумов и жалких уговоров в надежде, что я отступлюсь просто потому, что ты попросил. Не принимай как должное, что имеешь право на ней жениться, слабак. Заслужи этот шанс.

Синклер качал головой, не веря своим ушам. Их дружба лежала в развалинах. Он дал волю собственному отчаянию.

— Я не выносил ее брата из недр земли и не спасал ему жизнь. У меня нет денег, которые я мог бы швырять направо и налево и производить на нее впечатление. Я не обладаю твоим обаянием и дерзостью в обращении с дамами, чтобы заставить ее хотя бы на шаг отдалиться от твоего ослепительного блеска. Но одно я знаю!.. Я останусь рядом и через много лет, буду верен, стану заботиться о ней, любить и давать все, что только могу. А ты? Кто знает! Начнешь разъезжать по Индии на своем мотоцикле, заводя на каждом шагу романы, пока тебе не надоедят и она сама, и ее семья. Тогда ты разобьешь ей сердце и умрешь от алкогольного отравления. Выбирай. Что говорят тебе карты?

— Хорошо уже то, что ты дерешься.

— Как мы дошли до этого? — Нед тяжело дышал, имея вид человека, страдающего от глубокой душевной раны. — Мы были лучшими друзьями. Почему все должно так измениться? Ты можешь получить кого угодно. Даже служанка готова ради тебя костьми лечь, я уже не говорю обо всех тех девушках, включая мою собственную сестру, которые вздыхают о твоей персоне.

— Но я хочу Айрис.

— Точное слово. Ты хочешь ее так же, как мотоцикл или дом. Я заслужил ее, Джек. Я полюбил ее давно, еще до личного знакомства.

— Этого недостаточно. Пока она сама не выбрала, у тебя ровно столько же прав, сколько у любого другого, не меньше, но и не больше.

— В таком случае я сделаю так, что она предпочтет меня, — решительно заключил Синклер.

— Такой тон мне нравится, Нед.

— Если она выберет меня?..

— Я приму это.

— И больше не приблизишься к ней?

— Даю слово.

— Пожми. — Нед протянул руку. — В конце недели, на танцах в Нандидруге, ты получишь ответ.

— Так скоро? Однако! А если я ее завоюю? — спросил Джек. — Успех тебе не гарантирован.

— Тогда я навсегда покину Поля, — без колебаний ответил Нед.

Брайант пожал руку Синклера, и в этот момент оба почувствовали, что их дружба испустила дух. Джек не испытывал гордости оттого, что загнал Неда в угол. Сейчас он был ближе к обладанию Айрис, чем мог себе вообразить с той минуты, когда они холодно распрощались у ворот дома Уокеров. Все же, провожая взглядом удаляющуюся фигуру Неда, он не чувствовал радости победы.

Мотоцикл Джека, марки, прозванной «Весельчак Би», прибыл пару дней спустя. Несмотря на мрачное настроение, Брайант улыбался во весь рот, стоя рядом с Гангаи и мали, восхищенно покачивающими головами.

— Он очень-очень славный, сэр, — произнес мали, и вид его заношенного дхоти напомнил Джеку, что он и новый садовник нуждаются не только в двух набедренных повязках на каждого.

— У вас будет очень представительный вид, когда вы станете ездить по Полям на вашей красивой новой машине, сэр, — добавил Гангаи.

Джек кивнул. Слово «красивая» было здесь более чем уместно. Мотоцикл был снабжен двухскоростной коробкой передач в алюминиевом корпусе, выкрашенном в ярко-алый цвет. Он принадлежал к числу первых образцов этой модели, снабженных подножками с ограничителями для обуви. Как хорошо было бы разделить эту радость с Недом, но сейчас рядом не оказалось никого, кто действительно интересовался бы его делами. Джеку страшно недоставало спокойного присутствия Элизабет. Со времени ее ухода еда стала невкусной, домашняя работа встала. Гангаи старался как мог, но множество незаметных дел вроде завода часов, натирания полов, проветривания комнат, выбивания ковров и даже регулярного кормления кур оставалось несделанным.

Джек с удивлением обнаружил, что скучает также по свежим цветам и сандаловым благовониям. Часто ему вдруг начинал слышаться звон колокольчиков, он поворачивал голову на звук, думая, что увидит Элизабет, но обнаруживал, что все это одно лишь воображение. Дому определенно не хватало аромата блюд, поджаренных с пряностями, и только что натертых трав, даже чай опять стал едва теплым.

Только сейчас Брайант осознал, до какой степени принимал как должное гладкое течение дел в доме под спокойным, твердым управлением Элизабет. Ему было нелегко себе в этом признаться, но он опять принял бы ее на работу, если бы она вернулась. Но Элизабет, наверное, слишком для этого горда, а что касается него, то скорее ад замерзнет, чем Брайант унизится до того, чтобы умолять ее возвратиться.